Страница 7 из 79
- А ты сама?
- Я? - Мёрфи улыбнулась, и изгиб ее губ на мгновение сделался таким трогательно-женственным, что никак не вязался с ее твердозадой натурой. Мир трещит по швам, Гарри. Мне кажется, за последние сто с небольшим лет люди привыкли верить в то, что они знают все. Да ну их к черту. Я могу согласиться с тем, что мы сейчас снова начинаем видеть то, что скрыто тьмой. Наверное, я просто цинична.
- Жаль, что не все думают, как ты, - вздохнул я. - Это изрядно снизило бы количество дурацких звонков ко мне в офис.
Она снова улыбнулась мне, на этот раз озорнее.
- Так то оно так, но можешь представить себе мир, в котором по всем каналам крутили бы одну "АББУ"?
Мы посмеялись немного. Бог мой, этому гостиничному номеру действительно недоставало смеха.
- Послушай-ка, Гарри, - сказала Мёрфи, продолжая улыбаться. Я буквально видел, как шестеренки у нее в голове закрутились быстрее.
- Ну?
- Ты ту говорил насчет того, как убийца это проделал. И что ты не уверен, что смог бы разобраться в этом.
- Ну?
- Я же знаю, это чушь собачья. Зачем ты мне лапшу на уши вешаешь?
Я напрягся. Бог мой, башка у нее варила классно. А может, просто враль из меня никудышный.
- Послушай, Мёрф, - осторожно начал я. - Ну, есть просто такие вещи, которых не надо делать.
- Порой меня тоже тошнит при мысли о том, что придется лезть в голову всей той мерзости, за которой я охочусь. И все равно приходится заниматься этим, чтобы закончить работу. Я понимаю, что ты имеешь в виду, Гарри.
- Нет, - устало сказал я. - Ничего ты не понимаешь, - она и правда не понимала. Ничего она не знала ни о моем прошлом, ни о Белом Совете, ни о Дамокловом мече, что непрерывно висит у меня над головой.
Черт, по большей части я и сам успешно притворяюсь, будто не знаю об этом.
Совету достаточно одного-единственного повода, мелкой зацепки, чтобы уличить меня в нарушении одного из Семи Законов Магии - и меч обрушится. Стоило бы мне только начать складывать рецепт приносящего смерть заклинания, как они пронюхали бы об этом - и этого более чем хватило бы в качестве такого повода.
- Мёрф, - взмолился я. - Ну не могу я даже пытаться вычислить эту дрянь. Не могу собирать штуки, необходимые для этого. Ты просто не понимаешь.
Она испепелила меня взглядом, не посмотрев, однако, мне в глаза. До сих пор я не встречал еще никого, кто отважился бы и на это.
- О, я-то как раз все понимаю. Я понимаю, что у меня на воле разгуливает убийца, которого я не могу взять с поличным. Я понимаю, что тебе известно что-то, что могло бы помочь, или что ты по крайней мере мог бы что-то там выяснить. И я понимаю, что если ты оставишь меня сейчас ни с чем, я своими руками выдеру твою карточку из полицейских архивов и швырну ее в помойное ведро.
Вот блин... Мои консультации полицейскому ведомству оплачивали уйму моих счетов. Ну, большую их часть. Пожалуй, я мог бы ей даже посочувствовать. Доведись мне действовать вслепую, как ей, я бы тоже испсиховался как не знаю кто. Мёрфи не знала ничего ни о заговорах, ни о ритуалах, ни о талисманах, но людская ненависть и насилие были ей известны слишком хорошо.
И ведь это не означает, что мне придется на самом деле заниматься черной магией, убеждал я себя. Мне всего только достаточно выяснить, как это сделали. Совсем другое дело. Я помогаю полиции в расследовании, только и всего. Может, Белый Совет сможет понять это.
Ну... да. А может, в один прекрасный день я пойду, скажем, в музей изящных искусств, и там меня окружат.
В следующее же мгновение Мёрфи закинула крючок. На мгновение она заглянула мне в глаза - на короткое, отчаянное мгновение. Потом отвернулась, усталая, гордая, полная достоинства.
- Мне нужно знать все, что ты можешь сказать мне, Гарри. Прошу тебя.
Классический образец леди в расстроенных чувствах. Для одной из этих освобожденных, профессиональных современных женщин она слишком хорошо знала, как именно дергать за сковывающие меня цепи старомодных воззрений.
Я стиснул зубы.
- Ладно, - сказал я. - Ладно. Начну сегодня же вечером, - ну, парень, держись. Белому Совету это наверняка понравится. Мне только нужно постараться, чтобы они об этом не узнали.
Мёрфи кивнула и облегченно вздохнула, не глядя на меня.
- Пошли-ка отсюда, - сказала она и направилась к двери. Я не пытался опередить ее.
Когда мы вышли, копы все еще слонялись по коридору. Кармайкла не было видно. Парни из отдела криминалистики стояли у двери, нетерпеливо ожидая, пока мы выйдем. Завидев нас, они похватали свои пластиковые пакеты, пинцеты, вспышки и прочие штуковины, и ринулись в номер.
В ожидании доисторического лифта, не спеша поднимавшегося на седьмой этаж, Мёрфи приглаживала свою растрепанную ветром шевелюру рукой. На запястье ее блеснули золотые часики, что напомнило мне о времени.
- Ох, черт, - повернулся я к ней. - Который час?
Она посмотрела.
- Двадцать пять третьего. А что?
Я шепотом выругался и повернулся к лестнице.
- Я на встречу опаздываю.
По лестнице я слетел вихрем. В конце концов, к лестницам я привык больше, чем к лифтам. Вестибюль я пересек бегом. Мне удалось избежать столкновения со входящим, нагруженном чемоданами портье, и я устремился вдоль по тротуару. Мои длинные ноги привыкли бегать. Ветер дул мне навстречу, и моя черная куртка развевалась за спиной наподобие крыльев.
От "Мэдисона" мой офис отделяет несколько кварталов, и, миновав половину их, я сбавил шаг. Мне не хотелось явиться на встречу с Моникой С-Пропавшим-Мужем, запыхавшись, со сбившейся прической и потной физиономией.
Должно быть, вялый зимний период был виной тому, что я все-таки потерял форму, но я здорово задыхался. Борьба с собственными легкими настолько отвлекала меня, что я не замечал темно-синего "Кадиллака" до тех пор, пока тот не затормозил рядом со мной. Мужчина довольно внушительных размеров вышел из него и остановился на тротуаре передо мной. У него были ярко-рыжие волосы и толстая шея. Лицо его выглядело так, словно в детстве по нему частенько били доской - исключение составляли только мощные надбровные дуги. Маленькие, узкие голубые глазки сузились еще сильнее, когда я встретился с ним взглядом.