Страница 117 из 117
Чмокнув ее в губы, он спросил:
- И много здесь такого, что тебе хотелось бы сохранить?
Леони тяжело вздохнула.
- Нет. Здесь вообще мало, что сохранилось. Кое-что испортила сырость. После смерти дедушки я продала все, что имело хоть какую-то ценность. Надо было расплачиваться с долгами...
Морган стиснул зубы. Проклятый Эшли! Если бы не его вмешательство в их судьбу! Неожиданно Морган обратил внимание на кресла, беспорядочно сваленные в углу. Приглядевшись, он заметил за ними несколько холстов в рамах. Вытащив один из них, Морган, полуобернувшись к жене, спросил:
- Что это? - Голубые глаза его светились неподдельным интересом. Портреты предков? Леони подошла к Моргану и торжественно произнесла:
- О, это моя мама!
Удивленно глядя на портрет женщины, Морган с радостью узнавал золотисто-каштановые волосы, удивительные глаза цвета морской волны, безмятежно смотревшие с полотна.
Участливо улыбнувшись, Морган спросил:
- Может, их отреставрировать, привести в порядок, а потом повесить в доме?
Леони, грустно улыбнувшись, осторожно прикоснулась пальчиком к холсту:
- Это было бы замечательно. Я не помню свою мать, но мне приятно, если ее портрет будет рядом со мной.
Почти благоговейно Леони показала Моргану на маленькое изящное распятие, изображенное на груди матери.
- Отец подарил его маме в честь дня моего рождения. Это единственная вещь, которая была у меня в память о маме...
Морган перевел взгляд туда, куда указывала рука Леони, и почувствовал, будто его сердце пронзили острым копьем. Не может быть!.. Всего несколько минут назад он держал такое же распятие в своих руках. Дрогнувшим голосом Морган спросил:
- Где оно сейчас? Ты его потеряла? Леони нахмурилась и, отвернувшись от портрета, мрачно проговорила:
- Да! Я не хочу вспоминать об этом. Все произошло очень давно...
Рука Моргана крепко сжала плечо Леони. Повернув ее к себе, он пристально вгляделся в черты ее лица, пытаясь воскресить в памяти события шестилетней давности, ту ночь, когда неизвестная проститутка-девственница вошла в комнату губернаторского особняка, где спал Морган.
В горле его пересохло. Дикая догадка осенила его. - Когда и где ты его потеряла? - сурово спросил он.
Испуганная, Леони со страхом посмотрела ему в лицо. Было ясно, что этот вопрос волновал его. Не без колебания она ответила:
- Я потеряла его в доме губернатора Гайозо, в ту ночь, когда он умер.
Морган резко втянул в себя воздух.
- Как? - почти свирепо прорычал он. Бросив на Моргана надменный взгляд, Леони ответила ровным голосом:
- Я хотела заполучить векселя, которые дедушка подписал в тот вечер, и решила их украсть, пробравшись в особняк губернатора. В доме я заблудилась. Пытаясь найти выход, я вошла в какую-то темную комнату, а там...
Память о прошлом была болезненна, и Леони с горечью закончила:
- Я не хочу больше говорить на эту тему и даже вспоминать о том, как меня изнасиловали! Почему ты так настаиваешь на том, чтобы я рассказывала об этом? Все прошло, умерло и забыто! Нам нет до этого дела. Разве не так?..
Вдруг голос Моргана задрожал и стал удивительно нежным:
- Видишь ли, дорогая, я не знал ничего о той ночи, когда ты утратила невинность. Стало быть, именно тогда был зачат Джастин?..
Рассердившись, Леони отбросила всякую сдержанность.
- А вот это никого не касается кроме меня! До них донесся крик Джастина, и Морган подумал, что слышит самый чудесный звук в мире, - голос собственного сына. У него перехватило дыхание, голубые глаза стали почти синими, и он срывающимся от волнения голосом произнес:
- В ту ночь, когда умер Гайозо, я тоже был в губернаторском доме. Ты не знала об этом?
Леони удивленно и одновременно озабоченно посмотрела на него.
- Нет, конечно.
Морган осторожно провел рукой по волосам Леони, коснулся губами ее щеки и почти шепотом вымолвил:
- Гайозо обещал мне прислать женщину на ночь. И когда она вошла, я решил, что это та самая, о которой говорил губернатор...
Леони напряглась, как натянутая струна. Глаза ее расширились. Она попыталась что-то ответить, но Морган мягко приложил палец к ее губам и хриплым голосом продолжил:
- Я помню ее роскошные волосы, помню, что она была очень молода. Но только когда она убежала из комнаты, я понял, что она была девственницей. - Их взгляды, в которых отражались боль и бесконечная нежность, встретились. Уходя, она швырнула мне в лицо деньги...
Леони побледнела, губы ее дрожали, слезы навернулись на глаза.
- Так это был ты? - воскликнула она, и в ее голосе смешались и укор, и радость.
Морган молча полез в карман и протянул ей маленькое золотое распятье.
- Полагаю, - хрипло сказал он, - оно принадлежит тебе.
Луч полуденного солнца ворвался в комнату, упал на золотое распятие, и оно засверкало ярко и радостно, как счастливое будущее, которое ждало их впереди.