Страница 3 из 5
Зачем, о Делия! сердца младые ты Игрой любви и сладострастья Исполнить силишься мучительной мечты Недосягаемого счастья? Я видел вкруг тебя поклонников твоих, Полуиссохших в страсти жадной; Достигнув их любви, любовным клятвам их Внимаешь ты с улыбкой хладпои. Обманывай слепцов и смейся их судьбе, Теперь душа твоя в покое; Придется некогда изведать и тебе Очарованье роковое! Не опасайся насмешливых сетей, Быть может, избранный тобою Уже не вверится огню любви твоей, Не тронется ее тоскою. Когда ж пора придет, и розы красоты. Вседневно свежестью беднея, погибнут, отвечай: к чему прибегнешь ты, К чему, бесчарная Цирцея? Искусством округлишь ты высохшую грудь, Худые щеки нарумянишь, Дитя крылатое захочешь как-нибудь Вновь приманить... но не приманить! Взамену снов младых тебе не обрасти Покоя, поздних лет отрады; Куда бы ни пошла, взроятся на пути Самолюбивые досады! Немирного душой на мирном ложе сна Так убегает усыпленье, И где для каждого доступна тишина, Страдальца ждет одно волненье. 1822
ПАДЕНИЕ ЛИСТЬЕВ (Из Ш. Мильвуа)
Желтел печально злак полей. Брега взрывал источник мутный, И голосистый соловей Умолкнул в роще бесприютной. На преждевременный конец Суровым роком обреченный, я так младой певец, С дубравой, сердцу драгоценной: "Судьба исполнилась моя, Прости, убежище драгое! О прорицанье роковое! Твой страшный голос помню я: "Готовься, юноша несчастный! Во мраке осени ненастной Глубокий мрак тебе грозит, Уж он зияет из Эрева, Последний лист падет со древа Твой час последний прозвучит!" И вяну я: лучи дневные Вседневно тягче для очей; Вы улетели, сны златые Минутной юности моей! покину все, что сердцу мило. Уж мглою небо обложило, Уж поздних ветров слышен свист! Что медлить? Время наступило: Вались, вались, поблеклый лист! Судьбе противиться бессильный, Я жажду ночи гробовой. Вались, вались! Мой холм могильный От грустной матери сокрой! Когда ж вечернею порою К нему пустынною тропою, Вдоль незабвенного ручья, Придет поплакать надо мною Подруга нежная моя, Твой легкий шорох в чуткой сени, На берегах Стигийских вод, Моей обрадованной тени Да возвестит ее приход!" Сбылось! Увы! судьбины гнева Покорством бедный не смягчил, Последний лист упал со древа Последний час его пробил. Близ рощи той его могила! С кручиной тяжкою своей К ней часто матерь приходила... Не приходила дева к ней! 1823
x x x Дало две доли провидение На выбор мудрости людской: Или надежду и волнение, Иль безнадежность и покой. Верь тот надежде обольщающей, Кто, бодр неопытным умом, Лишь по молве разновещающей судьбой насмешливой знаком. Надейтесь, юноши кипящие! Летите, крылья вам даны; Для вас и замыслы блестящие, И сердца пламенные сны! Но вы, судьбину испытавшие, Тщету утех, печали власть, Вы. знанье бытия приявшие Себе на тягостную часть! Гоните прочь их рой прельстительный: Так! доживайте жизнь в тиши И берегите хлад спасительный Своей бездейственной души. Своим бесчувствием блаженные. Как трупы мертвых из гробов, Волхва словами пробужденные. Встают со скрежетом зубов,Так вы, согрев в душе желания, Безумно вдавшись в их обман, Проснетесь только для страдания, Для боли новой прежних ран.
x x x О счастии с младенчества тоскуя, Все счастьем беден я, Или вовек его не обрету я В пустыне бытия? Младые сны от сердца отлетели, Не узнаю я свет, Надежд своих лишен я прежней цели, А новой цели нет. Безумен ты и все твои желанья",Мне тайный голос рек; И лучшие мечты моей созданья Отвергнул я навек, Но для чего души разуверенье Свершилось не вполне? Зачем же в ней слепое сожаленье Живет о старине? Так некогда обдумывал с роптаньем Я тяжкий жребий свой, Вдруг Истину (то не было мечтаньем) Узрел перед собой. "Светильник мой укажет путь ко счастью! Вещала. Захочу И, страстного, отрадному бесстрастью Тебя я научу. Пускай со мной ты сердца жар погубишь, Пускай, узнав людей, Ты, может быть, испуганный, разлюбишь И ближних и друзей. Я бытия все прелести разрушу, По ум наставлю твой: Я оболью суровым хладом душу, Но дам душе покой". Я трепетал, словам ее внимая, И горестно в ответ Промолвил ей: "О гостья неземная! Печален твой привет Светильник твой светильник погребальный Последних благ моих! Твой мир, увы! могилы мир печальный И страшен для живых. Нет, я не твои! В твоей науке строгой Я счастья не найду; Покинь меня: кой-как моей дорогой Один я побреду. Прости! иль нет: когда мое светило Во звездной вышине Начнет бледнеть и все, что сердцу мило, Забыть придется мне, Явись тогда! Раскрой тогда мне очи, Мой разум просвети: Чтоб, жизнь презрев, я мог в обитель ночи Безропотно сойти". Притворной нежности не требуй от меня, Я сердца моего не скрою хлад печальный. Ты права, в нем уж нет прекрасного огня Моей любви первоначальной. Напрасно я себе на память приводил И милый образ твой, и прежние мечтанья: Безжизненны мои воспоминанья, Я клятвы дал, но дал их выше сил Я не пленен красавицей другою,Мечты ревнивые от сердца удали-, Но годы долгие в разлуки протекли, Но в бурях жизненных развлекся я душокУж ты жила неверной тенью в ней; Уже к тебе взывал я редко, принужденно, И пламень мой, слабея постепенно, Собою сам погас в душе моей. Верь, жалок я один. Душа любви желает, Но я любить не буду вновь; Вновь не забудусь я: вполне упоевает Нас только первая любовь. Грущу я, но и грусть минует, знаменуя Судьбины полную победу надо мной; Кто знает? Мнением сольюся я с толпой; Подругу без любви - кто знает? - изберу я. На брак обдуманный я руку ей подам И в храме стану рядом с нею, Невинной, преданной, быть может, лучшим снам, И назову ее моею; И весть к тебе придет, но не завидуй нам: Обмена тайных дум не будет между нами, Душевным прихотям мы воли не дадим, Мы не сердца под брачными венцами Мы жребии свои соединим. Прощай! Мы долго шли дорогою одною; Путь новый я избрал, путь новый избери; Печаль бесплодную рассудком усмири И не вступай, молю, в напрасный суд со мною. Невластны мы в самих себе И, в молодые наши лоты. Даем поспешные обеты, Смешные, может быть, всевидящей судьбе. 1823
x x x Решительно печальных строк моих Не хочешь ты ответим удостоить; Не тронулась ты нежным чувством их И презрела мне сердце успокоить! Не оживу я в памяти твоей, Не вымолю прошенья у жестокой! Виновен я: я был неверен ей; Нет жалости к тоске моей глубокой! Виновен я: я славил жен других... Так! но, когда их слух предубежденный Я обольщал игрою струн моих, К тебе летел я думой умиленной, Тебя я пел под именами их. Виновен я: на балах городских, Среди толпы, весельем оживленной, При гуле струн, в безумном вальсе мча То Делию, то Дафну, то Лилету И всем троим готовый сгоряча Произнести по страстному обету, Касаяся душистых их кудрей Лицом моим, объемля жадной дланью Их стройный стан,- так! в памяти моей Уж не было подруги прежних дней, И предан был я новому мечтанью! Но к ним ли я любовию пылал? Нет, милая! Когда в уединенье Себя потом я тихо поверял, Их находя в моем воображенье, Тебя одну я в сердце обретал! Приветливых, послушных без ужимок, Улыбчивых для шалости младой, Из-за угла пафосских пилигримок Я сторожил вечернею порой; На миг один их своевольный пленник, Я только был шалун, но не изменник. Нет! более надменна, чем нежна, Ты все еще обид своих полна... Прости ж навек! Но знай, что двух виновных, Не одного, найдутся имена В стихах моих, в преданиях любовных. 1824