Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 38 из 53

Мы, тренированные профессионалы, замечаем такие детали.

Казалось, богиня и дженойн не в силах отвести глаз друг от друга; я не знал, идет ли между ними мистическое, магическое сражение на уровнях, недоступных моему пониманию, или каждый просто пытается напугать противника.

Ко мне подошла Телдра – возможно, для того, чтобы оказаться под защитой Разрушителя Чар, или просто хотела меня поддержать, если бы дженойны на меня напали.

– У вас есть идеи, Телдра? – спросил я и краем глаза увидел, что она отрицательно покачала головой.

– Дыши чаще, босс.

– Спасибо, Лойош.

Мои мысли возвращались к кинжалу Морганти, висящему на поясе, но я так и не вытащил его; я не знал, что с ним делать. Инстинкты подсказывали, что сейчас следует ждать, что мое время – пока – не пришло.

Потом Алира сделала выпад Искателем Тропы, а Маролан тут же нанес свой удар – его клинок описал сверкающую дугу. Момент он выбрал мастерски, координация движений оказалась близкой к совершенству. Их атака должна была прикончить дженойна, тем более что тот даже не пытался избежать опасности. Все получилось просто идеально, вот только Великое Оружие не поразило врага. Оба клинка остановились в долях дюйма от своей цели. Вот так, с ходу, я, пожалуй, не скажу вам, что способно выдержать прямой удар Великого Оружия. Более того, я не хочу знать о такой вещи и даже думать о ней.

Потом я сообразил, что остановились не только Искатель Тропы и Черный Жезл, но и Алира с Мароланом – они стояли совершенно неподвижно, словно их заморозил не завершенный контакт клинков с телом дженойна. Мне это совсем не понравилось.

Меня и сейчас трясет от страха, когда я вспоминаю о тех мгновениях – Алира э'Кайран и Маролан э'Дриен вместе с Искателем Тропы и Черным Жезлом схвачены ужасными существами, в то время как Вирра, вместо того чтобы небрежно их уничтожить, занята неизвестно чем, не говоря уже о том, что еще двое дженойнов продолжают спокойно взирать на происходящее, словно их вмешательства не требуется. Так я воспринимаю тот эпизод теперь. Но тогда ощущал лишь раздражение, в особенности по отношению к тем двум сукиным детям, которые сидели на своих нечеловеческих, богоподобных задницах.

Мне очень хотелось хоть как-то привлечь их внимание.

Ладно, я прекрасно знаю, как это глупо, и мне следовало поблагодарить Вирру – которая, между прочим, находилась всего в нескольких футах от меня, – что я не привлек их внимания. Возможно, на меня нашло временное затмение. Нет, я бы так не сказал. Я не стану искать себе оправданий. Помню, как я спокойно и твердо принял решение и воплотил его в жизнь.

Моя правая рука покинула рукоять кинжала Морганти – каким бы сильным он ни был, едва ли ему под силу то, с чем не справились Искатель Тропы и Черный Жезл, – и потянулась к сумке. Мои движения были плавными и неторопливыми, чтобы раньше времени не привлечь к себе внимания, и почти сразу же пальцы коснулись того, что я искал.

– Босс, ты знаешь, что делаешь?

– Более или менее.

– Тогда ладно.

В действительности я намеревался совершить то, что годы назад меня просили не делать ни при каких обстоятельствах. Но в первый раз у меня не было выбора. Сейчас же я испытывал раздражение.

Когда несколько лет назад я проделал нечто подобное, результат родился из гнева, разочарования и отчаяния, не говоря уже о том, что я поддерживал связь с Державой, которая обеспечивала меня необходимой энергией. Сейчас все получилось иначе – толчком послужили идея, возникшая в моем сознании после разговора с Телдрой, и смутное ощущение, что я должен что-то предпринять.

Но имелись и положительные факторы: во-первых, я знал, что однажды мне это удалось, что само по себе уже невероятно ценно. Во-вторых, со мной остались мои воспоминания – смутные, неточные, но все же подсказывающие, где и как найти необходимые внутренние ресурсы и каким образом следует реализовать способности, доставшиеся мне от предков. И в-третьих, я зажал в руке маленький, сине-багряный камень, гладкий, точно жемчужина, который намеревался использовать как топленый гусиный жир, обеспечивающий основу для хорошего соуса на красном перце. Я поднял камень вверх.

– Влад! – послышался голос Вирры.

Я помню, как она произнесла мое имя; возможно, я слишком сильно сосредоточился, чтобы позволить себе отвлечься, или решил, что настало время пренебречь ее советами. В любом случае я проник внутрь камня и в себя и отсек якоря, что связывали реальность и текущее время и пространство, которое использует время, после чего постарался направить их в нужном направлении и отпустил.

Теперь мне удалось привлечь к себе внимание всех четверых дженойнов.

Я улыбнулся им.

– Привет, ребята, – сказал я.

Те, что сидели на диване, вскочили на ноги быстрее, чем я мог себе представить. Я слегка переместил продолжавший вращаться Разрушитель Чар в сторону, чтобы он не мешал мне делать то, что я собирался сделать, надеясь, что у меня получится. Что-то вырвало зажатую в моей руке нереальность, и я почувствовал, как она начинает растворяться.

Двое дженойнов двинулись ко мне. Я сосредоточился на них, представил себе, как они растворяются в сырой, вечной, изначальной материи – или не-материи – вселенной, и всякая связь исчезает в свете, тени и бесформенности.

– Влад! – крикнула Вирра. – Не надо! Пока все шло хорошо.

Неожиданно Маролан и Алира вновь обрели свободу – не знаю, что с ними сделали, но им это не слишком понравилось, поскольку обоих отбросило назад, словно кто-то сильно ударил каждого в грудь. Маролан упал на спину; Алира умудрилась удержаться на ногах, но короткого взгляда хватило, чтобы понять, что они в ярости.

Вирра отступила от своего врага и смотрела на меня; Телдра испускала невообразимые звуки – я знал, что она говорит на языке дженойнов; ее голос оставался спокойным, когда она чирикала, хрипела и повизгивала. Вирра подняла вверх руки и делала какие-то жесты, направленные в мою сторону, а Маролан и Алира вновь устремились в атаку, потом все еще больше смешалось, один из поднявшихся дженойнов что-то проговорил на своем языке, хотя его было почти не слышно из-за ревущего звука, который все время усиливался и шел из-под моих пальцев, оказавшихся источником золотисто-красного свечения.

Свет устремился к трем дженойнам, которые не стали отступать и подняли перед собой руки в традиционном жесте мольбы, хотя, вне всякого сомнения, для них он означал нечто совсем другое. И во всеобщем беспорядке, когда мой маленький багряный камень исчез, свет и звук стали постепенно слабеть. Тогда я вытащил кинжал Морганти, чтобы им было о чем беспокоиться, но двое из них уже переключились на Вирру, которая, казалось, вобрала в себя весь свет – во всяком случае, она сияла – и стала гораздо выше. Другой дженойн, державший странную трубу, поднял ее и навел на Богиню Демонов, которая сказала:

– Глупо, мой маленький человек с Востока; она не сможет причинить мне вред этой штукой.

– Что глупо?

– С тобой все в порядке, босс?

– Что за…

– Добро пожаловать домой, Влад, – сказала Алира.

– Домой, – повторил я, и тут у меня перед глазами прояснилось, и я воскликнул: – Сетра! Что вы здесь… – И после паузы: – Как я попал к вам, на гору Тсер?

– На моем плече, – усмехнулся Маролан.

– Проклятие, – проворчал я. – Я все пропустил, да? Могу спорить, было весело.

– Все прошло удачно, – сказала Алира. – Во всяком случае, мы здесь.

– Давно?

– Около часа, – ответила Алира, а Сетра одновременно сказала:

– Неделя и еще один день.

Они переглянулись. Хотели что-то добавить, но потом повернулись ко мне.

– Не имеет значения, – пробормотал я. – Моя вина. Я… что с моей рукой?

Сетра ответила не сразу:

– Мы точно не знаем.

– Такое впечатление, что рука мне больше не подчиняется.

– Да, – кивнула Сетра.

Я ощутил, как сердце отчаянно забилось у меня в груди. Очень подходящее время. Я сделал глубокий вдох и напомнил себе, что этого делать не стоит, но тут же сообразил, что вернулся в свой мир. С некоторым усилием я заставил себя говорить ровно и спокойно: