Исола

– Понятно, – задумчиво проговорила она.

Я взглянул в ее лицо со слегка скошенным лбом, и у меня неожиданно возникла мысль: она напугана.

Я понял, что сейчас прошепчу: «Дорогая Вирра, защити нас». Но вовремя опомнился. Богиня бросила на меня короткий взгляд, в уголках ее рта промелькнула улыбка, потом она вновь повернулась к треллан-камню.

– Так что же сказала Сетра?

Маролан открыл рот, покачал головой и наконец проговорил:

– В ее словах содержалась теория ведения военных действий.

– И неудивительно, – проворчала Богиня.

– Вывод состоит примерно в следующем: легче всего опровергнуть сложные планы врага, и нам не следует бояться, что мы попадем в ловушку.

– Ага. Что еще?

– Она напомнила, что дженойнов можно убить.

– Как и всех нас. Маролан пожал плечами.

– Я никогда не любил отдавать врагу инициативу.

– Как и я, – пробормотал я, заслужив быстрый взгляд Богини, которая явно обладала прекрасным слухом.

– И все же, любовь моя, – сказала Вирра, обращаясь к Маролану, – мы находимся здесь, в их мире, где они могут появиться в любой момент, так что инициативой владеют дженойны. Если маленькая Сетра так уверена в своей правоте, почему ее здесь нет?

– Мама, ты и сама прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, – вмешалась Алира.

Вирра снисходительно улыбнулась ей:

– Возможно.

– А я не знаю, – заявил я, но на меня никто не обратил внимания.

– Более того, – продолжала Алира, – я уверена, что если ты не хотела, то не пришла бы сюда. Ты ведь не демон, которого можно вызвать и отпустить, и никто из нас, кроме разве что человека с Востока, не принимает тебя за демона.

– Могла ли я отказать своей дочери в просьбе о помощи?

Алира фыркнула:

– Легко.

Вирра рассмеялась.

– Моя дорогая дочь, ты знаешь меня совсем не так хорошо, как тебе кажется.

– У нас нет других возможностей учиться, – заявил Маролан.

И опять в его словах я не нашел ни малейшего смысла; постепенно я начал к этому привыкать.

Алира не снизошла до ответа. Богиня развела руки в стороны и отвесила Маролану преувеличенно низкий поклон.

– Хорошо, – сказала она. – Вы призвали меня, и вот я здесь. Так в чем заключается ваш план?

Алира и Маролан переглянулись. Наступила неловкая пауза.

– У вас нет плана?

– Не совсем, – ответил Маролан.

– Иногда люди склонны переоценивать значение планов, – заявил я. – Давайте лучше кого-нибудь убивать. Если убить некого, мы всегда можем прикончить друг друга.

– Не искушай меня, – проворчал Маролан. Я фыркнул.

– Надеюсь, ты не против, если мы обменяемся мнениями без твоего участия, мой дорогой человек с Востока? – спросила Вирра.

– Конечно, – ответил я. – Обменяюсь для развлечения саркастическими репликами с Лойошом.

– Не сомневаюсь, что ты так и сделаешь, – сказала Вирра. Леди Телдра стояла в противоположном углу комнаты, спокойная и терпеливая, как и положено исоле, словно дожидалась зова, которого так и не последовало. Она отошла в сторону, пока никто на нее не смотрел. Каким искусством нужно обладать, чтобы знать, когда твое присутствие не требуется в том месте, где тебе самому не хочется быть, так, что ты можешь осчастливить всех, вовремя удалившись. Я шагнул к Телдре. Она вопросительно взглянула на меня.

– Как вы это делаете, Телдра?

Она улыбнулась и подняла брови с самодовольным видом – если такое вообще можно сказать о леди Телдре.

– Ладно, тогда поведайте мне, как законы вежливости предлагают поступать в такой ситуации?

– Законы вежливости, – с улыбкой ответила она, – хранят полнейшее молчание.

– Неудивительно.

– В любом случае, – добавила Телдра, – мне кажется, что вы их знаете не хуже меня.

– О да, – ответил я, – если я что-то знаю, так это законы вежливости и хорошие манеры. В учтивости я разбираюсь гораздо лучше, чем в очистке нефти.

– Мне мало что известно о нефти, Влад, но я знаю, что искусство учтивости вам не чуждо.

– Верно.

У меня за спиной Алира и Маролан продолжали разговаривать с богиней, хотя слов я разобрать не мог. Честно говоря, я не слишком расстроился.

– Это правда, лорд Талтош. Вот почему вам удается выживать в вашем мире, точнее, мирах.

Я прикусил язык и ничего ей не ответил. После короткой паузы Телдра сказала:

– У джарегов свои законы и обычаи. Вы не смогли бы выжить среди них, если бы не знали их в совершенстве. И я видела, как вы ведете себя с Мароланом. А это уже совсем другие правила.

Я фыркнул.

– Несколько раз он был очень близок к тому, чтобы меня убить.

– Да, – кивнула Телдра.

– Так в чем же дело?

– А что останавливало его всякий раз?

– Маролан всегда помнит о своих интересах, кроме того, он обладает железным самоконтролем.

– Не думаю, что вы до конца правы, лорд Талтош. Я довольно хорошо знаю Маролана, его самоконтроль имеет пределы – в отличие от гордости. Если бы вы спровоцировали его по-настоящему, вам пришлось бы с ним сражаться.

Маролан, Алира и Богиня повернулись и направились к двери. Раз у порога вашего дома протекает симпатичная маленькая речка, ваши гости обязательно захотят на нее взглянуть. Оставалось надеяться, что дженойны останутся довольны.

– Ладно, – сказал я Телдре. – Послушайте меня. С течением времени я понял: лучше не ухудшать и без того тяжелую ситуацию, и легче договориться с противником, чем прорубать себе дорогу клинком. А еще я знаю, что слова, которые несут в себе смертельную опасность, не так ужасны, как клинок Морганти. Но я не считаю, что именно в этом и состоит учтивость.

– А я полагаю, лорд Талтош, что это одно и то же. И я скажу, что вам известно многое другое, если вы мне позволите. Вы знаете, когда небрежно брошенное оскорбление становится актом учтивости – а когда нет. Вы знаете, когда следует по-дружески пошутить и когда требуется шутка совсем другого сорта. Вам известно, как вести переговоры с позиции слабости, чтобы со стороны выглядело так, словно сила на вашей стороне. Вот о чем я говорю. А известно ли вам, что очень многие из моих соплеменников – как и ваших – так и не сумели ничего извлечь из уроков, которые кажутся вам такими простыми?

– Может быть, у меня, человека с Востока, прирожденный талант.

– Не забывайте, я знала многих людей с Востока, Влад. Ваш народ не обладает названным вами талантом. Более того, условия, в которых живут люди Востока, способствуют развитию прямо противоположных качеств: раздражающего подобострастия или воинственной агрессивности.

– Вы правы, – согласился я после непродолжительных размышлений.

Она кивнула.

– Все сводится к тому, чтобы в определенных обстоятельствах совершать правильные поступки. Я уверена, что вы понимаете: подобный разговор я могла бы вести с весьма ограниченным кругом людей. Одних он бы смутил, других и вовсе поставил в тупик.

– Да, понимаю.

– Вы поняли даже быстрее, чем представители моего Дома, какие действия – а слова являются лишь одним из видов действия – подходят для каждого определенного момента.

– Это называется искусством выживания, Телдра.

– Верно.

– Так вот что вы хотели сказать?

Она улыбнулась, и у меня появилось редкое ощущение – так бывало, когда мне удавалось удачно парировать особенно опасный выпад шпаги моего деда.

В этот момент вернулись Маролан, Алира и Вирра, продолжая о чем-то негромко разговаривать. Я показал в их сторону и спросил:

– А Богиня?

– Что именно вас интересует?

– Зачем ей учтивость?

– Для общения с себе равными. По отношению к нам? Ни в малейшей степени. Многие из богов, может быть, большинство, ведут себя учтиво, хотя в этом нет необходимости.

Те же, кто не утруждает себя соблюдением правил хорошего тона, имеют соответствующую репутацию.

– Значит, все сводится к вопросам учтивости?

– Все сводится к тому, чтобы совершить надлежащий поступок. Или действовать, как того требует ситуация.