Гвардия Феникса

– Ну, должен признать, – продолжал Пэл, – если мне нужно будет отправиться на войну, что весьма вероятно, я, бесспорно, выберу кобылу или мерина браункэпа, но все же…

– Вы что-то хотели добавить? – спросил Кааврен.

– Я только собирался сказать: существуют и другие способы использования лошадей. Ведь мы же не всю жизнь воюем.

– Действительно, – согласился Кааврен. – Вы имеете в виду тягловых или гужевых животных?

– Нет, я имел в виду прелестных миниатюрных мегаслэпов.

Кааврен покачал головой:

– Ну и как же их можно использовать?

– Понимаете, мегаслэп такая лошадь, на которой всадник смотрится просто великолепно, – я говорю и о внешнем виде, и о поступи. А при определенных обстоятельствах требуется именно красивое животное, каким бы непрактичным оно ни оказалось.

– О каких обстоятельствах вы говорите? – поинтересовался Кааврен, когда Тазендра отыграла небольшую сумму и начала вновь сдавать карты.

– Ну, например… – сказал Пэл. – Посмотрите на улицу. Видите там молодого человека из Дома Феникса, ведущего на поводу мерина лонджера? Феникс оживленно беседует с леди из того же Дома. А вот если бы он по-настоящему хотел произвести на нее впечатление, то мог бы заставить маленького мегаслэпа погарцевать перед дамой и поклониться. Но постойте, мой добрый Кааврен, что с вами?

И в самом деле, Кааврен не отрываясь смотрел на леди феникс, на которую указал Пэл. Тиаса вдруг сообразил, что эта леди – их очаровательная попутчица в Драгейру. Только тогда она путешествовала как иссола.

– Минутку, мой добрый Пэл, – проговорил он, – я, кажется, увидел знакомого. Подождите немного, я хочу проверить, не ошибся ли.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

В которой сюжет, подобно супу, куда только что добавили кукурузный крахмал, начинает наконец сгущаться

Не дожидаясь ответа, Кааврен выбежал из гостиницы. Выскочив на улицу, он в растерянности остановился: что он скажет ей – той, о которой он думал столько раз с тех пор, как они расстались. Кааврен замешкался, надеясь вступить в разговор, как только появится подходящий предлог. Однако смущение не помешало ему воспользоваться моментом и прислушаться к беседе.

– Из твоих слов, мой дорогой брат, следует, что она тебя не замечает? – сказала леди.

– Едва ли, сестра. Более того, она один или два раза встретилась со мной взглядом, но, если не считать легкого движения бровей, которое, возможно, лишь плод моего воображения, она не снизошла, чтобы заметить меня или мой дар.

– Какая холодная женщина!

– Я не сдаюсь.

– И что ты собираешься делать дальше?

– Нам нужно либо прекратить сражение, либо отыскать новые способы атаки.

– Капитуляция невозможна. Тебе известно, что поставлено на карту: для тебя, наших друзей и Империи. Повторяю: отступать нельзя.

– Значит, необходимо найти новый подход.

– Ну и что ты задумал?

– Я, сестра? Новые идеи всегда появляются у тебя.

– Ты прекрасно знаешь, куда нас завело последнее мое изобретение. Теперь настал твой черед придумывать.

– А если у меня и в самом деле есть кое-какая идея?

– Поддержу тебя всеми средствами, что в моем распоряжении.

– Ладно, тогда слушай. Нам следует дать ей то, что она больше всего хочет.

– Неплохая мысль, брат. И чего же она хочет больше всего на свете? Если бы она разделяла любовь своего мужа к драгоценным камешкам, ответ был бы предельно простым.

– Нет, это ее не интересует. Речь идет о другом.

– И ты знаешь о чем?

– Думаю, да, сестра.

– Ты правда знаешь?

– И не только я, но и ты тоже.

– Ты имеешь в виду…

– Именно.

– Ах вот оно что! Но как?

– Не знаю. Нужно поразмыслить. Ты тоже подумай.

– Ладно. Поговорим завтра, в том месте, которое тебе хорошо известно, и выясним, удалось ли нам найти решение.

– Прекрасно. Тогда до завтра.

– До завтра.

С этими словами молодой феникс повернулся, вскочил на лошадь и поехал по улице, которая никак не предназначалась для конных прогулок, – ему приходилось осторожно лавировать между прохожими, ручными тележками и ступеньками. Кааврен успел определить, что братом оказался тот самый господин, который играл роль мужа во время их совместного путешествия в карете. Следует добавить, тиаса сразу же подумал:

«Если это брат, то у леди может и не быть любовника. Что ж, гораздо легче занять свободное место, чем попытаться заменить того, кто уже успешно выполняет необходимые обязанности».

Прохожие шарахались в разные стороны, чтобы не попасть под копыта лошади, а леди отвернулась от брата и оказалась лицом к лицу с Каавреном, которого – судя по выражению, промелькнувшему на ее лице, – она сразу узнала.

– Господин гвардеец, – промолвила она, – кажется, несколько недель назад мы с вами встречались?

Кааврен низко поклонился:

– Ваша память столь же прекрасна, как и… – Он замолчал и покраснел. – Я только хотел сказать, – осекся он, – вы совершенно правы.

Леди феникс не подала виду, что заметила смущение Кааврена, – то ли она не отличалась наблюдательностью, то ли решила проявить тактичность.

– Вас зовут Каавр'н, как вино, не так ли? – спросила она.

– Да, миледи, вы почти правильно запомнили мое имя, и хотя я предпочитаю произносить его Кааврен, действительно, вино с похожим названием делается из винограда, который растет в той местности, откуда я родом. Всего лишь небольшая разница в сочетании звуков. Ну а теперь, если мы уточнили мое имя, с нетерпением хочу услышать ваше, поскольку едва ли могу называть вас тем, что вы сообщили мне, когда делали вид, будто принадлежите к Дому Иссолы. Однако мне совершенно необходимо его знать, чтобы я мог с радостью служить вам.

Легкий румянец появился на щеках леди, когда Кааврен заговорил о ее обмане, однако она не стала ничего отрицать.

– Меня зовут Иллиста, – промолвила она. – А вы и в самом деле готовы служить мне?

Кааврену потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чем говорит Иллиста. Когда же до него дошел смысл ее слов, сердце его так подпрыгнуло в груди, что он едва сумел кивнуть в ответ.

– Проводите меня до кареты, – предложила она. – Мне нужно кое-что вам сказать.

Даже не обернувшись в сторону гостиницы, Кааврен зашагал рядом с Иллистой.

– Знаете, – заговорил тиаса, – у вас прелестное имя! Оно напоминает мне песнь водопадов на реке Триор, притоке Шэллоу, текущей поблизости от моего дома.

– Вы действительно так считаете?

– Иллиста, ваше имя ласкает слух.

– Вы заставляете меня краснеть.

– О нет! – воскликнул он. – Но кажется, мы подошли к вашей карете. О чем же вы хотели мне поведать?

– Умоляю, войдите внутрь, и я вам все расскажу.

– Видите, я выполняю ваше желание, поскольку полностью вам доверяю.

– Ах, вы так добры.

– Пустяки. Что вы хотите мне сказать?

– Только одно… о нет, я не могу.

– Не можете? Вы именно это хотели мне сказать?

– Нет, я не могу поведать вам то, что намеревалась.

– Но почему?

– Я не должна.

– Не должны что?

– Говорить вам.

– Говорить мне что?

– Не могу сказать.

– Иллиста, кажется, вы расстроены.

– И что?

– Тогда, прошу, назовите мне причину ваших неприятностей, и я постараюсь ее устранить.

– О, если бы вы только сумели!

– Говорите же. Клянусь, я все для вас сделаю. Если вас обидел мужчина, я его уничтожу. Если это вещь, я ее для вас добуду. Если нужно предпринять какие-то действия, вы можете полностью на меня рассчитывать. Если речь идет о каком-то Боге…

– Да?

– Если речь идет о Боге, я стащу его с пьедестала и приведу сюда, пусть даже все призраки Тропы будут его охранять.

– Это лишь слова, но что в действительности вы можете?

– Вы нанесли мне обиду.

– Я?

– Испытайте меня, о большем не прошу.

– Так вы клянетесь, что вам можно доверять?

– Буду хранить вашу тайну, как шепоты собственного сердца.