Феникс

— Хорошая мысль , — ответил я и предложил Маролану начинать.

Наутро наступил первый день месяца Феникса, года Тсера, фазы Йенди, правления Феникса, Цикла Феникса, Великого Цикла Дракона, который большинство из нас называет 244-м годом после Междуцарствия.

Я отправился в Императорский дворец. Счастливого Нового года!

Если вы от нетерпения пересели на краешек своего стула и ждете от меня описания Императорского дворца, то вас ждет разочарование: я ничего не помню. Он очень большой и произвел на меня сильное впечатление, все остальное выветрилось из моей памяти. Я появился во дворце сразу после полудня, одетый в цвета Дома Джарега, в начищенных сапогах, чистом плаще и куртке. Мне даже удалось отыскать кулон с символом моего титула. Пожалуй, я впервые его надел с тех пор, как он мне достался по наследству.

Я довольно долго раздумывал, не оставить ли Лойоша дома, а он вежливо помалкивал, но в конце концов я не смог на это решиться, и теперь он гордо восседал у меня на плече. Ротса, которую я все же оставил, всячески демонстрировала свое неудовольствие, но дерзость имеет свои пределы, за которые все же не следует выходить — тем более при первом официальном визите к Императрице.

Визит к Императрице.

Я был джарегом, отбросом общества, и к тому же выходцем с Востока. Она сидела на троне, в самом центре Империи, а вокруг ее головы вращалась Имперская Держава. Ей подчинялось Великое Море Хаоса, а также вся военная мощь Семнадцати Домов. Она пережила Катастрофу Адрона, осмелилась пройти по Дорогам Смерти и в одну ночь восстановила лежавшую в руинах Империю. Теперь она желала меня видеть: а вас интересуют шедевры архитектуры?

Я встречал ее и раньше, в Крыле Иорича, когда меня допрашивали в связи со смертью высокопоставленного аристократа из Дома Джарега. Получилось так, что один из боссов среднего звена Организации, некий Тайшатинин, или как там его звали, купил герцогство в Доме, после чего расстался с жизнью. Уж не знаю, зачем ему понадобился высокий титул — скорее всего чтобы потешить собственную гордыню, но все произошло именно так. Он стал герцогом, а когда убивают герцога, Империя проводит расследование.

Каким-то образом всплыло мое имя, и после того как я пару недель провел в Имперской темнице, мне приказали «дать показания под Державой» в присутствии Императрицы и всех лордов Дома Джарега, не обладавших реальной властью в Организации. Мне задавали вопросы вроде: «Когда вы в последний раз видели его живым?», а я отвечал: «Ну, не знаю, он всегда был мертвым». Меня сурово отругали. Судьи поинтересовались моим мнением относительно того, кто мог его убить, а я ответил, что он сам себя убил. Держава подтвердила, что я говорю правду — я и в самом деле не врал; наезжать на меня — все равно что совать голову в петлю. Держава только один раз показала, что я лгу, — после того как я заявил, будто меня ужасно смущает присутствие августейшей особы.

Пару раз мне удалось взглянуть на Императрицу, сидевшую сзади и слева от меня. «Интересно, что она думает по поводу происходящего?» — подумал я тогда. У меня сложилось впечатление, что она красива для драгейрианки, но я не помню деталей, если не считать ее золотых глаз.

На сей раз я рассмотрел ее как следует. Меня довольно долго передавали с рук на руки от одного вежливого чиновника к другому — я повторил свое имя и титул больше раз, чем за весь предыдущий год, но в конце концов оказался в тронном зале. Затем я услышал собственное имя, сделал несколько шагов вперед и впервые за весь день осознал, что со мной происходит. Зал освещало множество свечей и сияющих сфер. Вокруг толпились аристократы, пребывавшие — или делающие вид, что пребывают — в праздничном настроении.

Я увидел Императрицу — в платье такого же цвета, как ее глаза и волосы, высокие ровные брови выделяются на лице в форме сердца. Я стоял перед ней в зале Феникса. На резном троне из оникса золотой вязью были изображены представители всех Семнадцати Домов. Я инстинктивно поискал джарега и заметил крыло рядом с ее правой рукой. И еще я обратил внимание на незаметные черные подушки — и не знал, как к ним отнестись.

Итак, сенешаль объявил мое имя, я выступил вперед и отвесил самый элегантный поклон, на который только был способен. Лойошу даже пришлось взмахнуть крыльями, чтобы удержаться на моем плече, надеюсь, он проделал это с надлежащим изяществом.

— Мы приветствуем вас, баронет Талтош, — сказала Императрица.

У нее был самый обычный голос. Уж не знаю, чего я ожидал, но удивился, когда оказалось, что точно так же могла бы говорить торговка кориандром.

— Благодарю вас, ваше величество. Я прошу лишь об одном: служить вам.

— В самом деле, баронет? — Казалось, ее позабавили мои слова. — Боюсь, Имперская Держава уловила бы в ваших словах некоторую фальшь. Обычно вы более четко формулируете свои мысли.

Она не забыла.

— Я рад, что мне не придется лицемерить перед вашим величеством, — сказал я. — Я предпочитаю прямую ложь.

Она рассмеялась, что меня совсем не удивило. А вот то, что среди множества безликих придворных не пробежал шепоток, показалось странным. Быть может, они хорошо знают свою Императрицу.

— Мы должны с вами поговорить. Пожалуйста, подождите.

— Я к вашим услугам, ваше величество.

Как меня научили, я отступил назад на семнадцать шагов, а потом отошел в сторону. Интересно, каковы императорские приемы? Буду ли я здесь скучать или это покажется мне забавным? На самом деле меня ждало потрясающее зрелище — ведь я на время забыл о наступлении празднеств. Когда я немного пришел в себя, то заметил Айбина с неизменным барабаном, который разговаривал со знакомым мне певцом и еще каким-то музыкантом, игравшим на инструменте вроде восточного хэдж'ду.

Я подошел к ним, чтобы поздороваться. Айбин удивился, но показался мне каким-то рассеянным. Тодди был более разговорчивым и тут же представил меня другому музыканту, атире по имени Дав-Хоэл.

— Значит, вас теперь трое, — сказал я Тодди.

— На самом деле нас должно быть четверо, но Андлер отказался играть перед Императрицей.

— Отказался?

— Он иорич, и его огорчил набор в армию в Южной Адриланке, а также введение туда Гвардии Феникса и все такое.

— Я не хочу об этом слышать, — заявил я. Тодди кивнул с таким видом, словно знал про мои неприятности, в чем я сильно сомневался. — В любом случае желаю вам успеха.

Вскоре после нашего разговора их вызвали. Тодди запел старую балладу о свечах, полную намеков и неважных рифм, а я наблюдал за Айбином. На его губах играла знакомая мечтательная улыбка, словно он слышал то, что не дано слышать другим, или видел нечто сказочное, скрытое далеким горизонтом.

Или знал, чего не знал я.

Ну, например, что сейчас последует покушение на Императрицу.

— Он собирается это сделать, Лойош.

— Я думаю, ты прав, босс.

— Я не хочу здесь находиться.

— А ты знаешь, как унести отсюда ноги?

— Нет.

— Что же делать?

— Придумай план. У меня идеи кончились.

Я завороженно смотрел, как Айбин начал двигаться, прижимая барабан к левой стороне груди. Некоторое время он кружился на месте, а потом начал танцевать. Песня закончилась, но они продолжали играть. Приближается ли он к Императрице? Я отвел взгляд от Айбина и увидел, что Императрица что-то негромко обсуждает с леди из Дома Тиасы. Зарика улыбнулась и, продолжая говорить с тиасой, следила за музыкантами. У нее была хорошая улыбка. Интересно, правдивы ли слухи о любовнике, человеке с Востока?

Да, Айбин уже совсем близко. Если ему удалось спрятать нож, дротик или трубку для выдувания отравленных стрел, с такого расстояния он не промахнется, а рядом с ним никого нет. Я начал продвигаться вперед. Бросил быстрый взгляд на Императрицу — она смотрела на меня. Я замер на месте, не в силах сделать ни единого шага. Сердце бешено колотилось в груди. Она улыбнулась мне и слегка покачала головой. О чем она думала? Неужели она полагает, что я?..