Страница 7 из 8
"Ну и ну, -- подумал Олаф, -- вот это фонтан!" Однако он выпил и, поставив стакан, стал смотреть, как Лаверкрист чуть подрагивающими от волнения руками вставляет зеленый синтетический камешек в гнездо кристаллофона.
-- Действуйте, -- сказал Олаф Лаверкристу. -- А я с вашего позволения покину вас ненадолго.
Сценарист молча кивнул.
Когда сорок минут спустя Олаф вернулся в свой кабинет, Лаверкрист сидел перед кристаллофоном. В руке у него был пустой стакан, а рядом стояла бутылка "гордона", позаимствованная из Олафова бара. Бутылка была уже на треть пустой. "Вот и доверяй этим писателям," -- подумал Олаф, внутренне улыбаясь. Всякую восторженность с Лаверкриста как рукой сняло.
-- Это( правда, мистер Вестман? -- медленно спросил он, не поднимая глаз.
-- Что именно?--поинтересовался Олаф, сделав вид, будто не понял. Играть -- так играть до конца.
-- Эта больница( Двойники( Моя Дорис -- чудовище Франкенштейна?!!
-- Ну уж и чудовище( А в остальном, по-видимому, правда.
-- Боже мой( -- Лаверкрист налил себе, выпил залпом. -- Если бы я знал, если бы я только знал(
-- И что было бы? Вы не стали бы спасать Дорис Пайк?
-- Спасать? Нет( То есть, да. Конечно, стал бы. Но( С ума сойти!..
Лаверкрист встал.
-- Чек на столе, мистер Вестман. Вы свое дело сделали. Спасибо. Я выписал на двадцать пять тысяч, а счет за расходы пришлите, я оплачу. Да( А вот как теперь жить?..
Олаф долго смотрел ему вслед. Вот так-то. Маленький зеленый камешек оказался пробным камнем. И со всей безжалостной очевидностью продемонстрировал, кто чего стоит.
Чего стоит этот( король киносценаристов, например. Он мог любить Дорис Пайк, восхищаться ею, а стоило ему узнать--и притом вот так, из исповеди женщины, которая вполне могла оказаться душевнобольной, например,--узнать, что Дорис Пайк человек, но не рожденный женщиной, и она сразу же стала для него чудовищем Франкенштейна. Киноштамп, И все кончено. Как, оказывается, это просто!..
Или чего стоит Магнус. Наверное, ему это тоже далось непросто. Сложнее даже, чем Олафу, потому что плох тот частный сыщик, которому ни разу не доводилось вступать в конфликт с законом. В конце концов, сколько раз проникал он в чужие дома без благословения прокурора или выуживал из человека сведения вопреки пятой поправке к конституции( Магнус -- иное дело( И тем не менее именно ему первому пришел в голову этот фокус -воспользоваться тем же оружием, что Фанни Флакс.
В который уже раз Олаф внутренне содрогнулся, пытаясь представить себе путь, приведший Фанни Флакс к преступлению. Сколько же ненависти должно было скопиться в ее душе! И то сказать -- десять лет в кресле на колесах. Потеряно все -- слава, любовь, преклонение, которым была она окружена, даже собственное имя, наконец. Но и с этим она бы смирилась, претворись в реальность тот мираж, которым поманили ее в Госпитале Добрых Самаритян. Если бы смогла она вести по жизни, наставляя и подобно богу лепя из глины образ и подобие свое, ту, новую Дорис Пайк! Но в этом не было нужды. Ведь не только весь талант, но и опыт, все знания и умения унаследовала от нее Дорис Пайк. И в жизни новоявленной Дорис Пайк не было места для Фанни Флакс, не продолжением, дочерью-сверстницей которой она стала, а заменой, полным аналогом. И Фанни Флакс оставалось лишь со стороны наблюдать, как постепенно становится ее двойник всем, чем могла бы стать она сама. Десять лет смотреть на чужой успех и думать: "Это могла быть я!.." И вот -- итог. Самоубийство, самоубийство, продуманное и артистически исполненное, -- талантлива, талантлива была Дорис Пайк, Фанни Флакс или ее еще назвать! -превратившееся по сути дела в убийство, ибо неумолимо должно было повлечь за собой казнь Дорис Пайк. И еще вопрос, что лучше -- пуля "люгера" или высокогуманный зомбинг, триумф психотехники XXI века.
Но при всей своей артистичности Фанни Флакс не могла предусмотреть всего. Того, например, что ситуацию можно вывернуть наизнанку, что полное подобие Фанни Флакс и Дорис Пайк можно использовать для создания доказательства невиновности Дорис.
Именно создание: тридцать один час провели они втроем -- Олаф, Мак-Манус и один из бесчисленных его приятелей, Джерри Новак, аттестованный Магнусом как лучший звукооператор если не континента, то уж Ю-Би-Си наверняка. Тридцать один час в маленькой облицованной мягкими панелями, словно палата для буйнопомешанных, студии. Слава богу, что Дорис Пайк была актрисой и из множества фонограмм ее ролей можно смонтировать практически любой текст! В том числе -- исповедь Фанни Флакс. Славный удар по добрым самаритянам! С покойницы взятки гладки, ее уже не постигнет судьба Пэдди О(Мура. Дорис Пайк лишь привлечет к себе еще больше внимания, получит дополнительную рекламу, которая и не снилась никому из ее коллег. И если рядом с ней будет человек, способный внушить, что ничем не отличается она от остальных людей, что судьба, ее, может быть, исключительна, но отнюдь не чудовищна, -- что ж, тогда и за нее можно быть спокойным. Лаверкрист, правда, на такую роль не годится, но( Посмотрим.
Не заботили Олафа и добрые самаритяне. Пусть ими занимается Магнус, если уж ему это необходимо. В конце концов, прогресс чуть ли не каждый день подсовывает нам все новые и новые свои данайские дары. Позавчера это была нейтронная бомба, вчера -- зомбинг, сегодня -- репликаты добрых самаритян, и кто знает, что принесет с собою завтрашний день. Мир усложняется, и никакими силами нельзя превратить вечное его движение в мертвую неподвижность остановленного мига. Есть лишь один способ решать любые проблемы в этом движущемся мире -- оставаться человеком, действуя в ладу с собственной совестью. Если совесть Магнуса требует битвы с самаритянами -- что ж, пусть его. И если нужна будет ему помощь -- Олаф встанет с ним плечом к плечу. С самого же Олафа пока достаточно одного -- честно выполнить свой долг. И когда Дорис Пайк покинет стены Сан-Дорварда, он будет вполне удовлетворен. На сегодня. А завтрашние проблемы и решать надо завтра.
А сейчас надо было еще подкинуть кассету кристалле-памяти в тайник, обнаруженный в свое время Олафом при повторном осмотре квартиры Фанни Флакс. Полиция прохлопала его, иногда и такое случается, но в то время это казалось неважным, и лишь теперь оказалось, что и тайнику отведена своя роль. Предстояло и заложить керстограмму в командный механизм машины Фанни Флакс--самое простое дело, потому что машина преспокойно стояла в подвальном гараже Добни-Хауса, а керстограммой могла послужить любая фраза, произнесенная голосом Дорис Пайк. И, наконец, последнее -- звонок инспектору Древерсу. Бедняге придется долго ломать голову, чей мелодичный женский голос сообщил о существовании тайника в квартире Фанни Флакс и посоветовал поинтересоваться его содержимым, но вряд ли придет ему в голову мысль поинтересоваться об этом у почетной миссис Мак-Манус( Вот, собственно, и все.