Страница 17 из 75
Через минуту пол под ногами дрогнул: баролифт отделился от корпуса "Руслана". Аракелов подошел к иллюминатору - как раз вовремя, чтобы увидеть, как исчезли наверху раскрытые створки донного люка. Баролифт превратился теперь в макаемый аппарат, в принципе мало чем отличающийся от того же "Дип-Вью". Он медленно опускался в глубину, связанный с "Русланом" пучком фидеров и тросов. "При такой скорости, - прикинул Аракелов, спускаться придется минут пятнадцать".
Вода за стеклом иллюминатора постепенно меняла цвет: из зеленой она стала голубой, потом синей, наконец, пурпурной. "Так, - подумал Аракелов, - значит, прошли около двухсот метров". Для опытного батиандра само море достаточно точный глубиномер. Триста метров - вода из темно-пурпурной стала иссиня-черной. Аракелов включил внешние прожекторы. В самое стекло иллюминатора ткнулась рыбина - она была похожа на каменного окун сантиметров сорок-пятьдесят длиной. Баролифт шел вниз, и рыбина вскоре отстала.
Нечто, взрывающее субмарины. Может ли это нечто быть связано с самим "Дип-Вью"? Пожалуй, нет. Во всяком случае, это маловероятно. А что более вероятно?
В лучах прожекторов видимость была вполне терпимой. Аракелов до боли в глазах всматривался туда, где за пределами освещенного пространства сгущалась холодная и тягучая тьма. Но ничего не увидел. Ничего, объяснявшего эти проклятые взрывы. Бывает так - не видно, но чувствуется. А тут - ничего. Ничего и никого. Рыб и то не видно больше. Только вода.
Вода, взрывающая субмарины. Бред!
Но это не просто вода. Это она - черная, тугая, упругая. Пучина. И в ней возможно все.
Аракелов подошел к телетайпу. И в этот момент баролифт мягко тряхнуло. Дно. Несколько колебаний, быстро погашенных сопротивлением воды и амортизаторами, - и баролифт замер в центре медленно оседающего облачка ила, этакое трехногое механическое диво, отдаленно похожее на первые лунные модули.
Замигал вызов, поползла лента. Зададаев спрашивал, когда выход.
"Не знаю", - отстучал Аракелов.
"Не понял".
"Я тоже. И пока не пойму, не выйду. У меня еще час десять резерва. Погибли субмарины. "Рыбка". Если что-нибудь случится со мной, кто выручит Кулиджа?"
"Понял. Час десять при двойном запасе на работу?"
"Да".
"Понял. Что делать?"
"Мне нужен анализ воды".
"На что?"
"Не знаю. Полный".
"А по глубинам?"
"Полный".
"Не успеть".
"Запросите Факарао. У них здесь была многосуточная станция. Конец".
"Понял. Ждите".
Аракелов сам толком не знал, зачем ему эти данные. Просто это была единственная ниточка, по которой стоило пойти. Идти по ней можно было еще минут пятьдесят. А потом - потом в любом случае выходить. Но это потом. А пока надо думать. О чем? О воде. О пучине. Нужно хоть за что-то зацепиться. За что же зацепиться? Если за субмарины? Что с ними могло произойти? Взрыв - это ясно. Но почему? Отчего? У двух сразу... Нет, не сразу. С интервалом в четыре минуты. Субмарины идут строем уступа. Если в походном ордере - ведомая на пять кабельтовых позади мателота и на три правее по ходу; если в поисковом ордере - на три кабельтовых позади и на полтора правее. Так... В этом что-то есть... В каком ордере шли субмарины?
Аракелов связался с Зададаевым. На выяснение ушло еще несколько минут. Диспетчер Гайотиды-Вест ручаться не мог, но, по всей видимости, ордер был походный, субмарины еще не успели перестроиться для поиска. Что ж, будем исходить из этого.
Итак, субмарины идут в походном ордере. А на пути у них сидит... Кто? Ну, скажем, этакий осьминог-мутант. Кракен. Здоровый такой. С боевым спаренным лазером в трех руках. Или ногах? Подождал, высчитал упреждение, а потом - трах ведущую! Сидит, потирает щупальца - как, мол, я их, а? Через четыре минуты подходит ведомая. И ее тоже - трах! Логично. Картинка любо-дорого.
Ловушка. Какая может быть ловушка? Кто может ставить на дне ловушки? Человек? Нет, пожалуй. На могильник - ВВ, ОВ [взрывчатые вещества, отравляющие вещества] или радиоактивные отходы - не похоже, взрыв каких-нибудь затопленных бомб или снарядов был бы куда мощнее. А всякие засекреченные подводные базы, на которых о разоружении слыхом не слыхали, - бред собачий. Как осьминог с лазером.
Так кто же может ставить на дне ловушки?
Телетайп:
"Примите физико-химический анализ воды по данным Факарао".
Аракелов стал следить за лентой, на которой теперь зарябили символы и цифры. Они ползли нескончаемой чередой, но все было не то, не то, не то... Нормально, нормально, в пределах нормы... Соленость... Количество взвешенных частиц. Норма. Газовый состав... Кислород... Мало. Очень мало. Но и это не то. Совсем не то. Никогда еще не взрывались субмарины из-за недостатка кислорода в воде. Вот отсутствие рыб это объясняет. Но мне сейчас на это наплевать. Сероводород... Этим можно тоже пренебречь. Концентрация, правда, великовата... Ну и концентрация! Про такую Аракелов и не слыхивал - хоть лечебницу открывай, но сейчас это его не касалось. Нефть... Нет. Что еще? Норма, норма, норма... Ничего.
Пустой номер.
А он в осаде. Потому что с каждой потерянной им минутой растет напряжение наверху. Нет, никто, конечно, не обвинит его в трусости. Но... И это "но" страшнее всего. Потому что они будут правы. Ведь он не рискнул выйти в пучину. Туда, где взорвались две субмарины и "рыбка".
Субмарины, оснащенные турбинами Вальтера, способные развернуться на месте в любой плоскости, выполнить практически любую фигуру высшего пилотажа. "Рыбка", полторы тонны электроники и металла, неторопливо плывущие сквозь толщу, оставляя за собой серебристую цепочку пузырьков отработанного газа...
И осьминог-мутант. Сидит и ждет. А потом трах-тарарах по ним лазером... По пузырькам прицелился... Почему по пузырькам?
Черт его знает, почему. Просто потому, что и лодки и разведчик оставляют за собой пузырьки. Лодки не военные, им демаскироваться не страшно. А "рыбке" и подавно.
Время, время... Если через полчаса он ничего не придумает...
Он придумает. Иначе быть не должно. И не будет.