Страница 24 из 109
Для каждого древне-немецкого сердца прискорбна необходимость признать, что Австрия перестала быть частью Германии!
Великие исторические воспоминания и вся германская романтика связаны с именем Австрии: германский император, былое германское великолепие, когда имя Германии гремело в половине Европы, и романтика будущего, в сиянии которой весь покоренный мир уже казался лежащим у ног вновь возвеличенной Германии и вторил знаменитой песне Арндта (Здесь у Бакунина описка: Arend's вместо Arndt's. Бакунин явно имел в виду не баснописца Леопольда Аренда, а Э. М. Арндта, автора патриотических песен (см. ком. 26 к "тому документу).).
Прискорбно народу проснуться всего только 35-миллионным после того, как в течение столь долгого времени он воображал себя нациею в 70 миллионов! Отпадением же Австрии затрагиваются не только грезы, но и интересы более важного характера и более действительного значения: судоходство по Дунаю, т. е. вся южно-германская торговля, торговля с Италией, Адриатическое море, а вместе с ним и половина германского флота, целая половина германского судоходства - великолепное будущее! Более того, эта великолепная, миром овладевающая Германия, будучи не в состоянии вследствие своей злосчастной раздробленности оградить свою собственную неприкосновенность, привыкла с 1815 года при всех извне грозящих опасностях рассчитывать только на Пруссию и Австрию, рассматривать их как единственных хранительниц от всяких вражеских напастей; и в этом распределении охранительных обязанностей величайшая и бесспорно тягчайшая доля доставалась Австрии; Австрия должна была противодействовать растущему могуществу России, мешать дальнейшему проникновению ее в Турцию, освободить устья Дуная от ее господства; взамен она должна была открыть врата Востока для германских интересов, германского политического влияния и торговли, помогая им укрепиться в этой столь важной части света, на которую с некоторых времен обращено главное внимание всей европейской политики. А теперь Германии приходится отказаться от всех этих преимуществ, от этой защиты, от этой помощи!
Замечательно, что австрийская помощь и австрийская охрана от России никогда не существовали в действительности, а лишь и фантазии немецких мечтателей. Не говоря уже об участии Австрии в ограблении Польши, кто способствовал завоеваниям Екатерины II в Турции, и вместе с нею даже предпринял, а наполовину и осуществил первый раздел этого государства? Австрийский император Иосиф II. Разве царь Павел не был вплоть до 1800 года союзником Австрии? Между 1800 и 1815 годами Австрия сама находилась в очень затруднительном положении, И это может служить для нее извинением в том, что в продолжение этого периода она не могла лучше защитить Турцию от русских посягательств; но в 1815 году она снова обрела свободу движений и все свое могущество, теперь она могла повернуть свою политику против России и вправе была в таком случае полностью рассчитывать на активную поддержку Англии. Почему же Австрия этого не сделала? Почему она стала вернейшим союзником России? Почему она терпела русские захваты в Турции (1829 г.) и Польше (1831 г.)? А разве теперь она не привязана душой и телом к России? Разве она не делает всего того, что хочет Россия? Разве она не поддерживает Россию в Молдавии и Валахии? Разве она не предает ей и не закрепляет за нею устья Дуная, которые должны были быть немецкими? И кто может сомневаться в том, что она купила себе русскую помощь в Венгрии только обещанием слепо подчиниться русской политике в Турции? Это ли поступки первой н сильнейшей хранительницы Германии?
Собственно уже с Вестфальского мира Австрия начала отделять свою политику от интересов Германии. С 1806 года и 1815 года она совершенно перестала быть немецкою державою. Ее место заняла Пруссия.
Стоит только взглянуть на карту: на 38 приблизительно миллионов подданных австрийская монархия едва насчитывает 8 миллионов немцев, - и эти 8 миллионов должны были онемечить остальные 30 миллионов? Дело шло, пока австрийские властители были одновременно и германскими императорами, шока они носили на голове блестящую римскую корону, пока они могли опираться против друг друга ненавидевших и не прекращавших бесконечной взаимной борьбы славянских, мадьярских, валашских и итальянских племен на если и не очень компактное, то все же кое-как удерживаемое единство 25 миллионов немцев: тогда перевес был на стороне немцев, а различные австрийские народы, частью покоренные оружием, частью приобретенные по договорам и избирательным капитуляциям27, были постепенно принуждены склониться перед преобладающим влиянием Германии. Ныне же отношение изменилось в обратную сторону: теперь немцы стали меньшинством, а остальные 30 миллионов, как всякий мог убедиться в этом за последние два года, далеко еще не были онемечены.
Вместо объединенной силы, насчитывающей около 25-30 миллионов немцев, в настоящее время имеется только раздробленная, податливая чуждым влияниям Германия, а вместо Римской империи на севере возникла страшная и угрожающая, называющая себя славянской держава с 60 миллионами населения, неудержимо притягивающая к себе 16 миллионов живущих в Австрии славян. Вправе ли еще нынешняя Германия надеяться на то, что ей удастся онемечить эти ненемецкие я никогда не бывшие немецкими народы?
Я здесь совершенно отвлекаюсь от вопроса права. Я не спрашиваю, будет ли такое предприятие соответствовать понятиям о свободе или справедливости, общим интересам человечества,- я ставлю только вопрос о средствах и о возможности его осуществления. Неужели же ненемецкие народы в Австрии действительно настолько слабы, настолько полностью лишены самостоятельности и собственной силы, что ими можно помыкать по усмотрению? И не имеет ли каждый из них за исключением мадьяр крепкую точку опоры и притяжения за пределами австрийской монархии: ломбардо-венецианцы-Италию, славяне-Россию! Вы разрешите мне, уважаемый господин [защитник], сделать краткий обзор этих народностей. Я начну с Ломбардии.
Не приходится тратить много слов там, где история уже изрекла свой приговор. Кто после событий последних двух лет может еще сомневаться в том, что итальянцы Ломбардо-венециаяского королевства 28 ненавидят австрийское иго, что они со всею энергиею и страстью южного темперамента стремятся к объединению с общим итальянским отечеством, тот заранее твердо решился не видеть самых очевидных фактов и не слышать самых неотразимых аргументов. Ломбардцы доказали даже больше, чем это: они показали в марте 1848 года, как свободолюбивый и патриотически настроенный народ может без оружия побить и выгнать из прочно укрепленных позиций армию в сто, в тысячу раз более сильную. Это - славнейшее деяние в летописях свободы, это - блестящий факт, которого никакою софистикою не замажешь и никакою заматерелою во лжи и пресмыкательстве диалектикою не заговоришь. Эта победа далее доказала, что в славной борьбе приняли участие и этим выказали свою волю к освобождению от австрийского рабства и к слиянию с Италиею не одни только города, как утверждали некоторые консервативные германские газеты, но и сельское население, крестьяне, а значит и весь ломбардский народ. Правда ломбардо-венецианское население благодаря предательству итальянских спада (Военачальников, военщины.) снова подпало под прежнее рабство, правда его вожди снова подверглись преследованию, изгнанию, смертной казни, повешению и расстрелянию по судебным приговорам или, что еще гораздо хуже, заключению в австрийских тюрьмах. Но право же все это - жалкие аргументы против проснувшегося сознания народов! Свобода питается кровью своих мучеников, и чем больше число павших за нее героев, тем вернее, мощнее и блистательнее ее будущее. Первый крупный шаг сделан: ломбардский, итальянский народ проснулся, он действительно ощутил свое живое единство, никакие песни сирены не в состоянии больше погрузить его в старый сон, и из его оплодотворенной пролитою кровью земли восстанут новые, лучшие вожди.
Чтобы удержать Ломбардию, Австрия должна была бы уничтожить всю Италию, подчинить ее своему игу; ибо до тех пор, пока будет существовать независимая от Австрии Италия, все симпатии, интересы, чаяния и пожелания ломбардо-венецианского населения будут естественно обращаться к ней; до тех пор, пока будет существовать Италия, ломбардо-венецианцы никогда не примирятся с ролью подножия для ненавистной австрийской силы или германского краснобайства. Для достижения своей цели Австрия с 1815 года применяла в Италии совершенно ту же самую политику, которая так удалась русскому кабинету в Германии - политику, которая может быть сформулирована в следующих немногих словах: при помощи их собственных правительств деморализовать народы, разделять, обессиливать их И, усыпляя, приводить в рабство. Кто не знает истории австрийского влияния в Турине, в мелких итальянских княжествах, в Риме и Неаполе, в котором это влияние, как известно, старательно поддерживалось русским кабинетом? Прошу Вас, милостивый государь, прошу моих судей позволить мне при этом случае сделать следующее маленькое замечание.