Страница 20 из 57
С целью отслеживания испытаний кораблей и ракетного оружия было организовано круглогодичное патрулирование американских подводных лодок в полигонах самых мощных флотов СССР — Северного и Тихоокеанского.
Это была уже упоминавшаяся операция «Холлистоун». В соответствии с ее планом предусматривалось решение многих задач, в том числе и постоянное нахождение одной разведывательной подводной лодки в Баренцевом море и двух — у главных баз Тихоокеанского флота в Приморье и на Камчатке. В первой главе, мы уже рассказывали о действиях «Дэйс», «Лэпон», «Гэтоу» и других лодок-разведчиков? Это все операция «Холлистоун»…
Однако проводить ее становилось все труднее и труднее. Эффективность противолодочной обороны советских флотов возрастала, и в ее сети уже попадались атомные лодки, например «Скэмп», да и «Дэйс» с «Лэпон» в свое время досталось, не говоря уж про дизельные лодки, которые теперь совсем не годились для сбора информации в советских полигонах. Так, например, были обнаружены и подвергнуты длительному преследованию дизельные лодки «Ронквил» и «Трампетфиш».
Одним словом, перед военно-морской разведкой появилась проблема необходимости добывания информации о стремительно набирающем мощь ВМФ СССР, а сил, обладающих соответствующими возможностями, не было. Требовался качественно новый уровень решения задач, а следовательно, и новая техника.
Офицер военно-морской разведки, ответственный за сбор информации об испытаниях атомных подводных лодок и ракетного оружия, предлагает Джону Крэйвену и его группе по разработке перспективной глубоководной техники, прикрываясь разработками спасательных аппаратов на волне трагедии «Трешер», создать сверхмалые подводные лодки-шпионы. «Ведь денег хватит на все, утверждает он, — конгресс обеспечит любое финансирование, если речь пойдет о спасательных программах для подводного флота. Для чего нам нужны подводные шпионы? Во-первых, чтобы наблюдать за испытаниями — надо знать заранее возможности новых кораблей русских. А во-вторых…».
Офицер-разведчик вручил Крэйвену документ, на первой странице которого стояла надпись «Операция «Морской еж», совершенно секретно, особой важности». Далее шел перечень того, что разведка хотела бы иметь в своих руках, естественно без ведома русских, и прежде всего боеголовки баллистических ракет, ведь в них все есть — системы управления, прорыва ПРО и т. д.! Новейшие корабельные и авиационные крылатые ракеты целиком! Двигатели, образцы металлов и топлива, электроника… И еще многое другое было в этом перечне. Далее, Крэйвен не поверил своим глазам, прилагалась карта с указанием координат мест, где находилось вышеперечисленное бесценное «богатство». Разведка собирала эти сведения длительное время, и кое-что уже было накоплено! Эти координаты были засечены во время операции «Холлистоун». Вот они: в расстоянии одной мили, а где-то двух-трех лежали русские сверхсекреты! Да, но в каком направлении измерялись эти мили… В глубь океана. Пока — «видит око, да зуб неймет». Разведчик убеждал Крэйвена, что с научно-теоретическим потенциалом его группы, «закаленной» совместной работой по программе «Поларис», да под надежным прикрытием спасательной программы после гибели «Трешер» все пройдет без сучка и задоринки. Тем более что это дело национальной безопасности… Крэйвен был озадачен энергичными доводами. Идея сбора секретов со дна океана привлекала, но была ли она технически разрешима? Он попросил время подумать и посоветоваться с коллегами.
На следующей встрече с разведчиками Крэйвен заявил, что берется за дело, но… если в его полном распоряжении будет серийная атомная лодка ВМС США! Теперь настала очередь удивляться разведке ВМС. Это был совершенно неожиданный поворот в деле. «Да, — утверждал Крэйвен, — чтобы только найти то, что вы хотите, нужны длительные поисковые действия в глубине. А это может выполнить только атомная лодка — носитель подводных аппаратов. Если найдем лежащие на дне предметы, то поднять их будет относительно несложной задачей: с помощью механических рук-захватов и так далее». Словом, на первом этапе главное — найти! В конце концов он убедил разведку в своей правоте. В строго конфиденциальных переговорах было получено разрешение от штаба ВМС США на выделение атомной лодки для группы глубоководных исследований ВМС. Теперь настал черед выбора корабля…
В то время, всего лишь около десяти лет существования атомного подводного флота, этот выбор не был велик. Только две лодки могли быть рассмотрены в качестве кандидатов — «Сивулф» и «Хэлибат». Первая лодка имела атомный реактор с жидкометаллическим носителем, хлопотный в эксплуатации, а «Хэлибат» была единственной атомной лодкой, оснащенной крылатыми ракетами «Регулус». Ранее уже упоминалась серия из четырех дизельных и одной атомной лодок с крылатыми ракетами для стрельбы по береговым целям в ядерном варианте. Эти лодки ходили в море, пока их не «прикончила» программа «Поларис»… И только оснащение «Хэлибат» крылатыми ракетами явилось обстоятельством, решившим выбор в ее пользу. Дело в том, что в носовой части ее корпуса имелся огромный люк диаметром около семи метров. Наверное, единственный такой в подводных силах: на дизельных лодках с ракетами «Регулус» таких не было. Люк открывал доступ в ангар, где размещались крылатые ракеты. Ангар занимал огромное, с точки зрения подводной «архитектуры», пространство. Его длина составляла 27,5 метра, а высота 7,6 метра. Внутренний объем ангара составлял более 1100 кубических метров, и он лишь немного выдавался в носовой части лодки. Крэйвен сразу оценил преимущества этой технической особенности «Хэлибат» в предстоящем проекте. Лодка была отправлена на судоверфь в Маре-Айленд, близ главной базы Тихоокеанского флота США Сан-Диего. Инженеры группы глубоководных исследований разработали технический план модернизации — и работа пошла. «Хэлибат» стала флагманом спецназа подводных сил США. Впереди ее ждали сложные и рискованные операции.
Работы по модернизации были большими по объему и сложными по техническому исполнению. План на их проведения предусматривал пребывание «Хэлибат» в заводе в течение 3–4 лет. Ведь надо было учитывать и сверхсекретность проводимых работ. Основная легенда была, как и договаривались с разведкой, создание носителя спасательных аппаратов. В этот период Крэйвен и его группа принимали участие в двух событиях, опыт которых пригодился им в «главном проекте» при разработке поисковых устройств «Хэлибат». Речь идет о поиске термоядерной бомбы, потерянной ВВС США в Средиземном море в 1966 году, и поиске второй атомной лодки ВМС США «Скорпион», погибшей в 1968 году.
С началом 1966 года на «Хэлибат» успешно продолжались работы по плану, разработанному группой глубоководных исследований во главе с Крэйвеном. Опыт поисков «Трешер» подсказал, что лодка должна обладать способностью длительного «зависания» в определенной точке. Это позволит производить тщательный поиск с помощью управляемых аппаратов, строительство которых также успешно продвигалось вперед, или же боевыми пловцами. Для придания «Хэлибат» этой «вертолетной способности» ее оборудовали вспомогательным водометным двигателем, который под управлением бортовых компьютеров лодки обеспечивал удержание нулевой скорости относительно заданной точки грунта.
Все шло достаточно успешно, и состояние «Хэлибат» в начале года определенно говорило о возможности вступления ее в строй в ближайшее время. Однако тут произошло событие, которое отвлекло от основных обязанностей и дел не только группу глубоководных исследований, но и офицеров разведки ВМС, а также значительное число кораблей флота. В офисе Крэйвена, который уже считался авторитетным глубоководным экспертом ВМС, раздался звонок: «Это говорит Джек Говард, помощник министра обороны. Мы потеряли водородную бомбу». Говард курировал вопросы, связанные с ядерным оружием в вооруженных силах. «Но почему вы звоните мне?» — спросил Крэйвен. «Эту бомбу мы потеряли в море, и я хочу, чтобы вы возглавили группу научных экспертов в поисковой операции», — прозвучал ответ. Вскоре Крэйвен был ознакомлен с деталями происшедшего.