Открытие

- Мы по делу. - пользуясь минутной передышкой говорит прокурор. Валерий Петрович, расскажите.

- Пожалуйста, - подтверждает хозяин и берется за телефонную трубку.

Рассказывать невозможно. Кто-то вошел и стоит - ждет пока он кончит. Начальник кладет трубку и, задумавшись, берет две другие. Появляется секретарь и чтото ему шепчет. Начальник кивает.

- Продолжайте, - приглашает он. И прокурору:- Конец месяца, с планом не блестяще.

Слова приходят какие-то куцые, бледные. Здесь, в деловитой сутолоке планов, вопросов, дел, его сомнения кажутся игрой фантазии. Девушка, которая говорит правду и очень переживает. Возможно неизвестное явление. Состав нефти меняется, каждая скважина... Он спохватывается. Кому он объясняет, нефтяникам?..

- Да, да, - начальник кивает. - Постоянства нет даже в пределах одной скважины.

Снова звонит телефон, хлопает дверь. Валерий больше не может, ему душно.

- Так нельзя. Зря осудить человека! - Голос у него срывается. Это не шутка, понимаете!

- Понимаю, - медленно говорит начальник. - Это не шутка.

Лицо у него странное, отсутствующее. Рука снимает и кладет назад телефонную трубку. Отчетливо слышен щелчок - в кабинете очень тихо.

- Вы правы, это не шутка, - повторяет начальник. - Но хорошо, продолжим. Итак, вы допускаете, что взрыв вызван особой причиной: составом нефти или неизвестной примесью. Допустим. А как это обнаружить, вы думали? Ведь нам, собственно, пока не ясно, что искать.

- Можно собрать в лаборатории маленькую установку...

- Воспроизвести условия. А, Иван Христофорович?

- Пожалуй.

- Голько это не моя идея. Евгения Погосяна из института переработки нефти.

- Их идея, у них и соберем. Договоришься, Иван Христофорович?

- Отчего же, можно.

- Кстати, отметь, пожалуйста, еще одно. Пусть выяснят, какие резервуары питают установку, и дальше - чья нефть.

- Ясно.

- Али Ахмедович, дай команду: пусть на промыслах сделают выборку по скважинам, которые вернулись в строй после 17 мая - в сторону. Все полегче. Кто будет обобщать?

- Крымов Валерий Петрович.

- Али Ахмедович, запиши: Крымов В. П. Предупреди на промыслах: материалы, документы, пробы... И вообще пусть помогут. Со временем туго? Ничего, попроси от моего имени.

- Благодарю, - прокурор поднялся.

- Рады стараться, гражданин прокурор, - начальник улыбнулся.

Он прододил их до двери. Выходя, Валерий услышал обрывки разговора.

- Как? - голос прокурора.

- Сомнительно. За четверть века моей работы не было ничего подобного. Но мы всячески поможем. И главное: воспитываешь правильно.

- Не я. Время.

В машине прокурор сказал, ни к кому не обращаясь

- Товарищ, у которого мы были, вернулся домой в пятьдесят четвертом году. Издалека.

* * *

Солидность - первое, что он ощутил в установке.

Два низких, прочно влепленных в бетон цилиндра, массивные трубы, очкастые лица приборов. Установка занимала немного места, и потому большое темноватое помещение казалось пустым. Как будто здесь заранее приготовились к взрыву.

- Грохнет? - спросил Валерий.

- Будь спокоен. - Женькин голос дрожал от азарта. - Давай, тащи.

Валерий привез нефть с заводского резервуара, потом из ПТК. Испытания прошли спокойно, установка и не думала "грохать". Женька довольно хмыкал, он предсказывал эта заранее.

- Гони из резервуарных парков, - сказал он весело. - Много их?

- Нужных шесть.

- Ясно. Нам вдвое легче, чем Остапу Бендеру.

Стульев, как известно, было двенадцать.

И первая, и вторая, и третья пробы ничего не дали.

- Это всегда так, - ворчал Женька. - Обязательно найдешь портсигар в последнем кармане. Ничего, шестая сработает.

- М-да, - сказал он мрачно, когда и шестая проба окончилась неудачей. М-да, придется перекинуться на промысла.

Валерий вставал в пять, торопился на электричку.

Ехать позднее не имело смысла, промысловое начальство исчезало на "объект". Найти его там было невозможно. Конечно, "лес вышек" - метафора. Леса нет, каждая вышка сама по себе. Но промысел занимал огромную площадь, и начальство имело привычку непрерывно двигаться: пешком, на попутных машинах, на тракторах, на трубовозках, даже на агрегатах для гидроразрыва.

Он много читал. Дома - толстые книги по эксплуатации нефтяных месторождении, в электричке - брошюры о промысловом хозяйстве, о работе лабораторий, о мероприятиях: геологических, технических, геологотехнических...

Но в книгах, наверное, чего-то не было. И по документам, и на глаз (он пробовал их осматривать) скважины как будто ничем не отличались. Металлическая вышка. Неуклюжая махина, равнодушно отвешивающая поклоны станок-качалка. Трубы и задвижки. Попробуй угадай, которая из этих сотен близнецов имела отношение к взрыву.

Скважины в его списке росли, как грибы. Выбирая, он мучительно боролся с ощущением, что именно эта, пропущенная, вызвала взрыв. Вписывал. С остервенением вычеркивал. Снова вписывал. В конце недели Женькин начальник сказал ядовито:

- Вы думаете, молодой человек, мы тут блины печем? Анализ требует времени. А у нас свой план. Если вы собираетесь испытывать нефть со всех скважин объединения, попросите организовать специальный институт.

Через каких-нибудь десять лет...

- Все понимаю, - выслушав его, заметил прокурор. - Но нужна торопиться. Вы же знаете, сроки...

- Придется брать разрешение Генерального прокурора Союза?

- Уже запросили. Думаю, еще на месяц продлят, хотя и не очень охотно, их тоже бьют. А дальше... дальше и над 1енеральным есть прокурор - закон

Эту ночь он почти не спал. Собственная судьба его не оеспокоила. Человек он в прокуратуре случайный.

Годом раньше, годом позже - все равно уйдет. Но подводить он никого не собирался. Для Генерального он, понятно, не фигура, отвечать будет прокурор. Просил продлить, об-ьясняй. Прокуратура республики союзная...

С начальником из объединения тоже не ладно. Все будет вежливо: "Не огорчайтесь, Гасан Махмудович, случается..." А подтекст: "Несолидно, товарищ прокурор, увлеклись фантазиями. С мальчишки какой спрос...

но вы?.."

И эта Таирова... Нервничает. И в глубине души надеется. Не вызывают может быть, все кончено. Ничего не кончено, товарищ Таирова. Ничего. Наверно, вам просто не повезло со следователем. Для него нефтяные дела все еще темный лес - не лес вышек. Настоящий, густой. Вроде Беловежской пущи.