Нить Ариадны

Кое-как выкарабкался из-под койки.

Прямо передо мной стояла Наташа Миддлер из группы G, как всегда аккуратная и подтянутая. Повседневная форма курсанта сидела как влитая без излишних складочек. Даже все значки и шевроны сверкали как новенькие. Полная противоположность мне. Это я успел мельком взглянуть в зеркало. Весь взъерошенный, растрепанный.

– Здравствуй, Наташа, – скороговоркой проговорил я, поспешно приводя себя в относительный порядок. – С чем пожаловала?

– Да уж, Инвар, – она тяжело вздохнула, – никакой в тебе романтики.

Это во мне-то?

Да, я, наверное, самый романтичный из всех курсантов. Просто она зашла в неудобное время.

А какое оно – удобное-то? Во всяком случае, не это, когда я потный, красный от внезапно нахлынувшего стыда, растрепанный выполз из-под койки прямо под юбку девушки.

Что из себя представляла Наташа, я абсолютно не знал. Изредка встречались на лекциях, и все. Разве что мне было известна ее склонность к ношению красных футболок под форменной рубашкой. Вот и сейчас яркий край слегка выглядывал из-под расстегнутого ворота рубашки. Как ни странно, но это нисколько не нарушало представление о Наташе, как об аккуратистке.

Пауза затягивалась. Что-то нужно говорить.

– Извини, Натусик, – никогда раньше я ее так не называл.

У нее аж глаза расширились. Прям по семь копеек, как сказала бы бабушка Таня из глубокой провинции.

– Пришлось библиотеку доставать, – продолжал между тем я, – потому и оказался несколько раздражен.

– Для настоящего джентльмена, – отозвалась она, тряхнув головой, отчего ее пышные волосы взметнулись пышным веером и улеглись на спину широкой волной, – это не может являться отговоркой.

– Согласен, сударыня, – я с деланным покаянием склонился перед ней, – так какое же важное событие заставило Ваши очаровательные ножки переступить порог моего скромного жилища?

Ответом мне послужил заливистый смех. Я даже и не думал, что Наташа может так смеяться.

– Нет, Инвар, это не романтика, а откровенная напыщенная пошлятина.

Ничего себе! Здрасьте-приехали.

Наверное, ей необходим ужин при свечах на берегу красивого озера, или моря, когда сверху нависают трехкилометровые горы, где на вершинах искрится под ярким солнцем снег. Деревья раскачивают под свежим ветерком ветви с ярко-зеленой листвой. Невдалеке слышится шум водопада. В зеленоватой прозрачной воде снуют стайки рыбешек. Плещутся на мелководье ребятишки. Стоп! Какой же это тогда ужин? Пусть будет обед! Шашлык до того нежный, что мясо прямо тает во рту. Легкое вино…

– Что-то ты замолчал, романтик недозрелый, – прервала мои мысли Наташа. – Я к тебе по делу.

– Присаживайся, – я указал на единственное свободное место – койку.

В глазах Наташи мелькну лукавый огонек. Интересно, о чем она подумала? Наташа тщательно расправила форменную юбку и осторожно опустилась на край постели.

Я оставался стоять и выжидательно смотрел на гостью.

– Слышала я, что у вас возникли некоторые проблемы.

Как она могла так быстро узнать об отъезде Снежаны, и появиться у меня почти сразу после звонка Игоря?

– Нет у нас никаких проблем, – стараясь выглядеть невозмутимым, выговорил я.

– Значит, – она еле заметно запнулась, – значит, ваша команда из шести человек полностью готова к распределению?

– Коне…, – начал было я, но тут меня словно по голове шарахнуло, – Из скольки?

– Из шести! – торжествующе проговорила она.

– Но с самого начала готовились «четверки».

– Да, готовились. Но сегодня Атласов, – Наташа повернула голову к обеззвученному ЭИС, хмыкнула, – сегодня Атласов сообщил, что количество исследуемых объектов решено сократить до четырех. Поэтому сокращается и количество экипажей. При этом численность команд должна увеличиться, чтобы все выпускники смогли участвовать в проекте.

– Так, – я присел на койку рядом с Наташей, – и каким образом этого собираются достичь?

– Очень просто. Расформируют группы E, F, G, а участников распределят по оставшимся группам.

– Но тогда в группах будет по семь, а не по шесть человек?

– Шесть основных и один – запасной.

Ага, если считать еще и руководителя, то наберется команда в восемь человек.

– А что ж ты обратилась ко мне, а не к Северцеву?

– Игорь сам меня к тебе отправил.

Как всегда, Северцев все решил, а меня только в известность поставил…

Запись 2

Лишь на построении я узнал состав нашего экипажа. Северцев до последнего момента секретничал. А что было скрывать? Я почти наверняка знал, что к нам попадет Джон Грин – брат нашей Снежаны.

Оказывается, она отправилась в Канаду для участия в Марсианской программе. Снежана отказаться не смогла, ведь пригласили ее персонально. Чем это было вызвано? Не знаю. Не знаю, также, завидовать мне или нет.

С одной стороны, на Марсе планируется строительство базы – долгосрочный проект. Участникам предстоит из временных модулей соорудить постоянное селение для отрядов переселенцев. Упорным трудом они должны были создать сносное жилье, а в дальнейшем – благоустроить планету. На Марсе все должно быть стабильно, с минимумом неожиданностей, постепенное вгрызание в планету.

С другой стороны, Марс – вот он, рядом, в пределах прямой связи. Раз в полгода, ну, в крайнем случае, раз в год можно слетать на Землю – отдохнуть. Кроме того, около сотни человек, с которыми можно общаться.

У нас же задачи совсем другие. Экспедиция рассчитана на несколько лет. Первым этапом – добраться до спутника Юпитера, потом – нужно обследовать его на предмет возможной колонизации, и, наконец, возвращение. Всего, что-то около четырех лет. Вдали от Земли, связываясь с ней по лучу. В компании узкого круга собеседников. Восемь человек, конечно, очень мало. Но это ж разведывательный отряд. И уж только после нас туда отправятся те же сотни работников.

Жаль, что нельзя летать так, как в известной саге XX века «Звездные войны». Раз – и уже там. Два – и дома. А тут – почти два года до места.

Но что толку говорить о таких несоответствиях.

Все-таки у нас сегодня самое важное событие – распределение!

Первым шагом стало получение новых шевронов. Четыре года мы ждали этого дня. Наконец-то, вместо серебряных курсантских, расположенных на предплечье, мы получили возможность прикрепить выше локтя золотые шевроны с двумя рельефными звездами, а под ними – яркая нашивка с золотой спиральной галактикой на темно-синем поле – эмблема Выпускника ВНК. Такие эмблемы окончательно заменили выдаваемые в ВУЗах ранее ромбики.

Все! Теперь мы больше не курсанты!

Мы имеем полное право отправляться в самостоятельные полеты. Конечно, мы ни в коем случае, не летчики, хотя и курсы наши выделились из Академии Жуковского. Мы все-таки космонавты, или, как нас называют на американский манер «астронавигаторы». Потому-то и курсы – Навигаторские.

И вот все новоиспеченные астронавигаторы в парадной форме, сверкая новенькими звездами и шевронами, выстроились перед комиссией по распределению.

Четыре экипажа: «Альфа», «Бета», «Гамма» и «Дельта». Двадцать восемь выпускников. Хотя нет! Выпускников лишь двадцать семь, а двадцать восьмой стояла Жанна Меликян.

Жанну Меликян в наш экипаж вместо Снежаны включили в самый последний момент. Жанна – почти мне не знакома. Училась она в своем Закавказье, а может и еще где. Точно никогда не узнавал, где находится тот ВУЗ. К нам перевелась после второго тамошнего курса. Экстерном сдала экзамены за III и IV курс.

Я сначала как-то не обращал на нее внимания. Подумаешь, очередная особа из этих… самых… от которых только недавно с большим трудом избавились, отправив их обратно в горы…

А тут еще и проект «Юпитер»…

=================================================

…Помню, встретил ее первый раз перед занятием по пилотированию. Она – вся такая правильная, в тщательно подогнанной форме без наших вольных дополнений, таких как, например, серо-серебристый «астронавигаторский» цвет формы вместо матового «курсантского». Преподы обычно на это сквозь пальцы смотрят. Как же – выпускники. Скоро уже на законном основании носить будем.