Страница 10 из 36
— Он настаивает, что купил ацтекскую маску у неизвестного.
— Бедняга, — пожалел дон Архибальдо. — Должно быть, он одержим дьяволом.
Повисла пауза. К ним подошла гвинейка проверить, не пора ли наполнить бокалы. Она налила обоим и собиралась вернуться в угол, но хозяин жестом отослал ее прочь.
— Интересный подбор слов, — заметил дон Мигель, когда за рабыней закрылась дверь.
— Я не совсем понимаю… — заморгал глазами хозяин.
— Ваше замечание, что он одержим дьяволом, — пояснил Наварро и повертел бокал в пальцах, паузой подчеркивая значимость слов, — совпадает с мнением инквизиторов… Они полагают, что Хиггинс околдован.
— Какая мерзость! — воскликнул дон Архибальдо. — Что за отвратительная манера разыгрывать из себя честного торговца!
— В самом деле? — спросил дон Мигель, и разговор надолго прервался.
— Знаете, — наконец вымолвил дон Архибальдо, — мне нужно кое-что вам сказать; пожалуй, это следовало сделать еще в Лондресе.
Дон Мигель наклонил голову и смотрел на собеседника с подчеркнутым вниманием.
— Я не держу на вас зла за то, что вы действовали так, как вынуждали обстоятельства. Я очень хорошо понимаю, какое значение придается любому подозрению в темпоральной контрабанде.
— Рад слышать, — буркнул дон Мигель. — А то некоторые люди бывают столь легкомысленны, что…
— Только не я! Конечно, я был обязан навести справки о маске, видя ее превосходное состояние… Но тут уже не моя область… И все же остается открытым вопрос — как маска попала в настоящее? Ведь только сотрудника Службы Времени позволено путешествовать в прошлое. Неужели кто-то из них был подкуплен?
— Похоже на то, — сказал дон Мигель после короткой борьбы с собой, — что некоторые… э-э… посторонние лица сумели подмазать нужных людей, и были взяты в поездку в прошлое. Без сомнения. Один из них и привез маску.
— Ужасно! — у дона Архибальдо расширились глаза, словно от испуга. — И все же… Ну да, в глубине души я завидую таким людям! — он обезоруживающе улыбнулся. — Вам, наверное, трудно понять, что это для меня значит — побывать среди людей, для которых эти дорогие и чудесные вещи, — он окинул взглядом свою коллекцию, — были обиходными! Вы, дон Мигель не думаете, что в один прекрасный день запреты снимут и разрешат — при соблюдении инструкций, исключающих вмешательство в события прошлого, — частные участия в чуде путешествий во времени?
— Если вы интересуетесь, не принадлежу ли я и сам к тем сотрудникам, которые охотно протягивают ладонь, чтобы ее смазывали, то могу заверить, что нет, — витиевато ответил дон Мигель, холодея от бешенства.
— Нет, естественно, нет! — дон Архибальдо сделал скорбное лицо (от расстройства, что ошибся, подумал Наварро). — У меня не было намерений приписывать вам…
— Тогда давайте сменим тему, а? — дон Мигель намеренно сделал вид, что оскорблен. — Поговорим о вашей коллекции? Подискутируем, например, о том, что она содержит не только англосаксонские, ирландские и скандинавские древности, но и мавританские, восточные и другие предметы, которые я не в состоянии включить в вашу систему.
— Это так, но… — смутился Руис.
— Коротко говоря, ваш вкус удовлетворяется куда большим числом источников, чем я полагал, — дон Мигель поднял бокал и посмотрел вино на свет. — Удивительно, что вы не оставили ацтекскую маску у себя. Почему вы ее подарили, дон Архибальдо?
Лицо хозяина помрачнело.
— Неприлично совать нос в личные дела других людей! — укорил он.
— У меня нет выбора. Нужно исполнять поручение принца Новой Кастилии.
— Тем не менее, вы ведете себя, как неотесанный мужлан! Я отвечу вам, но при одном условии: если сумеете доказать, что крайне нуждаетесь в моей информации.
Дон Мигель поднялся с кресла и направился к витрине, в которой были выставлены англосаксонские ожерелья тонкой работы и пряжки из кованого золота, некоторые со вставками из гранатов. Не оборачиваясь, сказал:
— Вы имели возможность резко сократить свой долг Хиггинсу. Но поступили наоборот — удвоили свои долги, возникшие весьма давно. На это должны иметься веские причины, ваш поступок не может быть результатом мгновенного порыва.
Ответа не последовало. Повернувшись к дону Архибальдо, Наварро заметил, что тот вытянул из кармашка на поясе изящную серебряную цепочку с подвеской — блестящим кристаллом. Словно бы нервничая, дон Архибальдо принялся раскачивать ее, как маятник.
— Полагаю, вы нашли записи Хиггинса, — проговорил хозяин. — Но, заверяю вас, холодные цифры создают ложные впечатления о возникшей ситуации. У Хиггинса не было причин сомневаться в моей кредитоспособности, ведь я весьма далек от положения, когда человека считают бедняком.
— В самом деле? — ледяным тоном осведомился дон Мигель.
— Что вы имеете в виду? — Дон Архибальдо густо покраснел и оскорбленно откинул голову, не меняя, однако, амплитуды раскачивания цепочки с кристаллом. — Вы полагаете, что находитесь в жилище живущего подаянием?
— Да.
Это грубо произнесенное слово сразило Руиса. Он глубоко вздохнул:
— Признаю себя полностью побежденным… В последнее время мои имения в Шотландии почти не приносят дохода. Знаете, почему я подарил маркизе маску? Я надеялся, что она предоставит в мое распоряжение некую сумму, чтобы избавить меня от временных — я подчеркиваю, временных! — трудностей.
Цепочка раскачивалась туда-сюда. Дон Мигель молчал. Дон Архибальдо нетерпеливо смотрел на него, ожидая ответа. Наконец дон Мигель почувствовал, что достиг желаемого эффекта.
— Не имеет смысла, дон Архибальдо! — рявкнул он. — Перед тем, как прийти сюда, я долго беседовал с инквизитором. Он — эксперт в области человеческой души и сознания. Я принял средство, нейтрализующее снадобье, которое вы подмешали в это превосходное вино. Вот вам и не удается убаюкать мое сознание своим маятником-кристаллом, и память мою вы не можете отключить, как это случилось с беднягой Хиггинсом.
Слова хлестали, как удары бича. Руки дона Архибальдо упали, он побелел и заскулил:
— Клянусь вам, я не понимаю!
— Ваши клятвы лживы! Вы отлично меня понимаете. Вот как все было на самом деле. Искушение стать одним из тех счастливчиков, которые вопреки закону путешествовали в прошлое, было так сильно, что вы его не вынесли. Но чтобы подкупить сотрудников, обеспечивающих поездки, пришлось изрядно потратиться. К тому же росли ваши долги у Хиггинса. Незавидная ситуация! Без сомнения, он крепко нажал на вас, чтобы вернуть долги, и вы опасались, что он сообщит другим торговцам рынка о вашей неплатежеспособности. Вероятно — ведь, в принципе, вы человек неглупый, — первоначально вы собирались оставить контрабандную маску у себя и тайком любоваться. Но когда Хиггинс принялся вам докучать, вы решили отдать ее в качестве частичной оплаты долга. Однако вам была известна его осторожность и привычка проверять, разрешены ли к импорту темпоральные вещи, которые ему предлагают. Тогда вы придумали хитрый выход: внушили, что он приобрел маску у некоего неизвестного лица… Не удивительно, что он не мог сказать инквизиторам, у кого именно! Да и как вспомнить о человеке, которого не существует? Только к его служащим вы не подступались, верно? Я переговорил с ними, но даже человек, который у Хиггинса ведает списками товаров, не сумел вспомнить маску. Вы надеялись, что торговца заключат в тюрьму за темпоральную контрабанду. В тюрьме он не стал бы вам докучать, напоминая о долгах. А маску вы подарили с таким расчетом, что маркиза за несколько дней разболтает всему свету о своем новом приобретении и привлечет внимание человека, который осознает, что маска в нашем времени пребывает незаконно. Подставляя Хиггинса под удар, вы собирались себя представить невинной жертвой обмана. Сыграли вы хорошо. Я сперва сомневался в своих выводах, но затем вы вытащили цепочку… Инквизитор меня предупредил о подобных трюках, и теперь я убедился в вашей вине.
Дон Архибальдо в ярости отшвырнул цепочку.
— Все это — нагромождение лжи! — закричал он. — Эта чепуха не сможет никого убедить, кроме дурачка вроде вас!