Достигая уровня смерти

Точнее, он распался на тысячу мелких кусочков, брызнувших в разные стороны, словно искры праздничного бенгальского огня.

Стремительно развернув корпус влево, где находились Кай и Герда, я успел в мельчайших подробностях рассмотреть фантастически эффективную атаку киборга, обрушившегося на «танка» и псионика.

У моих партнёров не было ничего кроме двух примитивных игрушек, в точности копирующих настоящее оружие.

Впрочем, даже если бы они имели при себе настоящие пистолеты, это всё равно ничего бы не изменило.

На службе у банка «OJT» состояли два высококлассных охранника уровня «сорок пять плюс». Это означало, что они минимум сорок пятого уровня, а максимум мог быть каким угодно.

«Танки» сильны, но медлительны. И Кай не был исключением из правил. Он оказался просто не готов к тому, что киборг так быстро преодолеет столь значительное расстояние. Казалось бы, только что враг был достаточно далеко, а в следующий момент он уже стоит, чуть ли не вплотную к тебе, и его беспощадный кулак пронзает насквозь грудную клетку.

Кай попытался было поставить блок но не успел — удар был настолько сильным, что пробил навылет грудь напарника Герды, словно жалкую картонку. Кулак киборга вышел из спины «танка», а вместе с ним наружу вылетели ошмётки разорванного в клочья сердца. Левая рука киборга только что пронзила насквозь одного противника, а правая уже метнулась к спине второго.

Герда была намного быстрее чем Кай, но уровень «сорок пять плюс» не оставил ей шансов. Ребро ладони ударило по позвоночнику, сломав его, словно сухую ветку. Резкий хруст крошащихся костей резанул по ушам, а безвольное тело псионика уже падало на колени, чтобы, опустившись на землю, упокоиться с миром.

Может быть, какая-то часть расщеплённого на кусочки киборга попала мне в глаз, или же это был ледяной осколок, заморозивший время. Не знаю, может быть вообще ничего мне в глаз не попадало. Однако, стоило мне моргнуть, происходящее застыло на месте, словно то была голограмма.

Кулак киборга по-прежнему торчал из спины Кая, а выбитые из груди осколки рёбер вместе с кусочками сердца и лёгких неподвижно застыли в воздухе.

Подогнувшиеся колени Герды и лицо, запрокинутое вверх, выглядели на редкость неестественно в статичном состоянии, но о какой естественности может идти речь, когда позвоночник не просто сломан, а разрублен на две части ударом чудовищной силы!

«Как глупо, — с тоской подумал я, почему-то не очень удивившись неожиданной остановке времени, — как глупо было надеяться вот так просто, без всякой подготовки, взять банк. Да ещё и приехав на обычном такси».

Как будто в ответ на мои мысли у меня за спиной, где-то возле входных дверей, раздались шаркающие шаги.

«Таксист, — догадался я. — Кроме него, тут некому появиться».

Не знаю, откуда пришла эта уверенность и чем она была вызвана, но я готов был прозакладывать собственную жизнь, что это именно он — монстр с отвратительной улыбкой, пообещавший дождаться нас, во что бы то ни стало, чтобы получить свои грёбаные деньги.

«Если я сейчас обернусь, это движение качнёт маятник времени — и всё будет кончено», — ещё одно откровение свыше посетило меня так же неожиданно, как и все остальные.

— Боишься обернуться?

Голос, раздавшийся из-за моей спины, чем-то напоминал голос таксиста, но, кроме этого, присутствовало в нём что-то неуловимо знакомое. Некие характерные нотки, которые я уже слышал, но только вот где это было, никак не мог вспомнить.

— Если знаешь ответ, зачем спрашиваешь?

— Затем, что даже правильный на первый взгляд ответ — не всегда истина. Ты был готов прозакладывать жизнь, что, кроме таксиста, пришедшего за своими грёбаными деньгами, здесь никого не может быть. А так как твоя догадка верна лишь отчасти, то и жизнь оказалась наполовину заложенной.

— И кому, если не секрет?

Растянутый в отвратительной улыбке рот приблизился почти вплотную к моему уху, едва слышно прошептав.

— Тебе самому.

— Я знал только одного такого же больного придурка, как ты, и если я проиграл сам себе первую половину жизни, то, пожалуй, рискну поставить вторую. Ты ведь демон сомнения, не так ли?

— Браво! — Невидимый собеседник за моей спиной громко захлопал в ладоши. — Великолепное попадание в цель с первого же выстрела!

— Если честно, меня не слишком радуют твои восторги, потому что я до сих пор не понимаю, с какой стати ты опять пришёл, и что здесь вообще происходит.

Кулак, торчащий из спины Кая и ошмётки его внутренних органов, выбитые наружу, представляли не самое приятное зрелище, а на Герду, застывшую в нелепой позе со сломанным позвоночником, я вообще старался не смотреть.

— Что здесь происходит? — удивлённо переспросил он, как будто это было настолько очевидно, что не требовало объяснений. — А ты сам разве не видишь?

— Я всё прекрасно вижу, но ничего не понимаю.

— Ну, в этом нет ничего удивительного, — надменно-снисходительно произнёс демон. — Быть заключённым в ловушке собственного бреда — не самое приятное, что может случиться с некогда нормальным человеком.

— Ты хочешь сказать, что я сошёл с ума?..

— А разве я могу отвечать за тебя самого? Особенно в таком деликатном вопросе…

Я почти физически ощутил, как эта огромная гаденькая улыбка расплылась ещё шире.

— Ты уже второй раз за неполные сутки появляешься на моём горизонте и, как и прежде, я совсем не рад тебя видеть.

— Твоё утверждение не совсем верно… — Теперь он изображал из себя мистера Деликатность, ведь демон сомнения никогда не показывает своего истинного лица.

— Сейчас это не важно. Главное, ответь, зачем ты пришёл?

— Хорошо. — Он отбросил в сторону свои дурацкие кривляния и пришёптывания, перейдя на деловой тон. — Ты зашёл слишком далеко в своих экспериментах с психотропными средствами и оттого загнал себя в ловушку собственного разума. Если объяснять просто, то твоё сознание и подсознание поменялись местами. Убойная доза наркотиков оказалась слишком серьёзным испытанием. И теперь твоё сознание находится внутри подсознания — змея, проглотившая свой хвост, оказалась в собственном желудке.

— Полный бред. — Я не поверил ни единому его слову. — То, что ты говоришь, чистой воды безумие.

— А то, что ты сейчас стоишь и спокойно разговариваешь со мной, вместо того чтобы быть уничтоженным киборгом, только что разделавшимся с твоими напарниками, — это не бред?

— Да, это тоже бред. — После непродолжительного раздумья я признал правоту псевдотаксиста и псевдодемона. — Но я до сих пор не услышал ответ на главный вопрос: зачем ты опять пришёл?

— Я проиграл тебе пари и это не даёт мне покоя.

— В самом деле, по-настоящему серьёзная причина… — Я с трудом удержался, чтобы не растянуть губы в широкой улыбке, вроде той, что блуждала на лицах Кая и Герды, пока их не убил киборг. — Если для тебя это так важно, то я отказываюсь от лавров победителя. Давай будем считать, что ты выиграл. Тем более что эта победа всё равно ничего не дала — я не умер в соответствии с собственным желанием, и в то же время не остался в живых. То состояние, в котором сейчас находится мой разум, лучше всего будет назвать пограничной полосой между жизнью и смертью.

— Нет, подобный вариант меня не устраивает, — нежно прошептал мне в самое ухо таксист-демон. — Всё или ничего, победа или смерть, жизнь или забвение!

— И каковы же условия спора? — Мне был отвратителен и этот нереальный банк, и застывшие статуи убитых напарников, и мерзкий таксист с огромным слюнявым ртом, нашёптывающим глупости мне в уши.

А самое главное, мне не нравился демон сомнения — в конце первой нашей встречи он ушёл с достоинством, несмотря на то, что проиграл, а теперь вернулся и ведёт себя как последний…

— Ты задашь ещё один вопрос, а я отвечу на него. Если проиграю, то помогу тебе выбраться из ловушки разума. Не уверен, что это получится, но шанс есть. А если проиграешь ты…

— То останусь здесь навсегда и познаю проклятие вечного бессмертия, ведь так? В этом месте нет ни времени, ни пространства. значит, мы будем вечно, до скончания века грабить этот хренов банк, и я буду неизменно возвращайся в одну и ту же точку. А ты уберёшься восвояси с чувством глубокого удовлетворения, потому что не только выиграешь этот спор, но и возьмёшь своеобразный реванш за поражение в первом.