Страница 22 из 22
Лайвли винтом закружился на одном месте и внезапно вспыхнул. Пламя с торжествующим ревом охватило его тело.
- Меня сжечь нельзя! Нельзя сжечь огонь огнем! - прохрипел он.
Живой факел рухнул на землю, продолжая выкрикивать неразборчивые слова, в которых мешались боль, недоумение и росторг. Маргарет уткнулась в плечо мужа, прижимая к себе мальчишек.
Вашингтон, округ Колумбия
Штаб-квартира ФБР
Сентябрь 1993
Жизнь вошла в привычную колею. Малдер на два дня по уши зарылся в бумаги и почти не выходил из родного подвала. Объяснял он - главным образом себе - свою беспримерную усидчивость тем, что начальство недвусмысленно намекнуло: необходим подробный и красивый отчет о совместной акции ФБР и Скотленд-Ярда. У Дэйны же, напротив, обнаружилось множество занятий на свежем воздухе или требующих передвижения по городу. При встречах она разговаривала с Призраком мало и исключительно доброжелательно.
А на третий день, забежав около двух часов пополудни за материалами по старому делу о клоне "Евы", Скалли напарника в кабинете не обнаружила. Она внимательно обвела глазами комнату и задумчиво опустилась в кресло.
За спиной с громким щелчком отворилась дверь.
- Может, пойдем пообедаем? - не поздоровавшись, предложил Фокс. - Я тебя не напугал?
- А где Фиби?
- Не знаю, - он плюхнулся в кресло напротив.
- Не знаешь, - хмыкнула Дэйна. - Она не звонила?
- Нет, - Фокc крутанулся вместе с креслом. - Только прислала вчера вот эту кассетку.
Подброшенный пластиковый прямоугольник перекувырнулся в воздухе и плашмя упал на ладонь Малдера.
- И что на ней записано?
- Не знаю.
- Ты не слушал?
- Нет.
- Разве тебе не интересно?
- Ставлю десять к одному, что здесь - не танцевальная мелодия. - Малдер снова подбросил кассету в воздух, поймал и аккуратно положил на угол стола. Ну что - пойдем обедать?
"Дополнение по делу Сесила Лайвли. Дело заведено агентом Малдером. Обвиняемый в совершении поджогов и убийств Сесил Лайвли, подданный британской короны, в крайне тяжелом состоянии доставлен в Бостонскую больницу Френсиса Даунинга с ожогами третьей степени по всему телу. Состояние больного заставило вызвать к нему военного медика, специалиста по ожоговым поражениям. Вызванный охарактеризовал этот случай как чудо - не только потому, что пострадавший выжил, но и потому, что кожный покров больного необычайно быстро регенерирует. Обвиняемый содержится в специально подготовленном помещении под тщательной охраной. По настоянию агента Малдера, лаборанты удалили из комнаты все материалы, способные гореть. Содержание обвиняемого до суда под стражей именно в таких условиях представляется абсолютно необходимым..."
Бостон, штат Массачусетс
Больница Френсиса Даунинга
Сентябрь 1993
Старшая медсестра ожогового отделения Бостонской больницы впервые сталкивалась с подобными мерами предосторожности. Стены палаты, где содержался арестованный пациент, были обиты специальным негорючим пластиком, дверь заменили на бронированную, в окна вставили решетки. Сестру тщательнейшим образом инструктировали какой-то мрачный пожарник и невероятно нудный агент службы безопасности. Основной смысл инструктажа сводился к одному: в случае чего она должна немедленно покинуть палату и поднять тревогу. Кроме того, ее предупредили, что перед каждым посещением больного она обязана переодеваться в специальный халат из огнеупорного материала - даже если собирается зайти всего на минутку. По стенкам развесили добрый десяток огнетушителей. Кстати, ключей от палаты не было ни у одного врача. Любой из них, чтобы войти, вынужден был обращаться к вооруженному охраннику, дежурившему у дверей.
Все эти ухищрения казались по меньшей мере чрезмерными. Пациент, по жизненным показаниям, содержался в барокамере, открыть которую изнутри просто невозможно. Даже для того, чтобы задать ему дежурный вопрос о самочувствии, медсестре приходилось включать вмонтированный внутри бокса микрофон. Собственно, спрашивать о чем-либо надо было исключительно ради проформы - в истории болезни были зафиксированы ожоги третьей степени со стопроцентным поражением кожи головы и мягких тканей. Непонятно было, как в этом теле могла теплиться хоть какая-то жизнь.
Сестра нажала кнопку микрофона и наклонилась над стеклянным окошком барокамеры:
- Вам что-нибудь нужно от нас, сэр? Обугленная голова слегка повернулась на подушке. В черной корке образовалось два провала - глаза. Затем шевельнулись обгоревшие губы, и возник третий провал - чернота рта в черноте лица. То, что должно было быть трупом, четко ответило на заданный вопрос:
- Сигаретку. Умираю - хочу курить.
Сесил Лайвли растянул сгоревшие губы в улыбке.