Страница 17 из 49
"Мы хотим действительного равенства или смерти - вот чего мы хотим".
"Ради него мы согласны на все; согласны смести все, чтобы держаться его одного. Пусть исчезнут, если надо, все искусства, только бы нам осталось подлинное равенство".
На примере того, как понимается равенство, мы сталкиваемся с поразительным соотношением между социализмом и религией. Они состоят из одинаковых элементов, имеющих, в этих разных контекстах, противоположный смысл. "Между ними есть сходство по полярной противоположности", - говорит Бердяев о христианстве и марксизме. В основе религии также лежит представление о равенстве людей, но достигается оно в соприкосновении с Богом, то есть в высшей сфере человеческого существа. Социализм же, как это особенно видно на приведенных выше примерах, стремится к осуществлению равенства противоположным путем уничтожения всех высших сторон личности. Именно к этому пониманию равенства могут быть сведены социалистические принципы общности имуществ, разрушения семьи, он объясняет ненависть к религии, пропитывающую социалистическую идеологию.
Социалистический идеал, тот основной комплекс идей, который многие тысячелетия лежит в основе социалистической идеологии, может быть теперь нами сформулирован:
Равенство, уничтожение иерархии;
Уничтожение частной собственности;
Уничтожение религии;
Уничтожение семьи.
Портрет, нарисованный Достоевским, был отнюдь не пародией:
"Порешить вконец боярство,
Порешить совсем и царство,
Сделать общими именья
И предать навеки мщенью
Церкви, браки и семейство,
Мира старого злодейство!" (*)
(* Стихотворение "Светлая личность" приведено в "Бесах" как листовка нигилистов. Имитация оказалась настолько точной, что через несколько лет после выхода романа стихи попали в III Отделение в качестве листовки, уже действительно распространявшейся нигилистами. *)
5. КУДА ВЕДЕТ СОЦИАЛИЗМ?
Выше мы пришли к выводу о существовании единого идеала, который провозглашается социалистическими учениями - с большей или меньшей степенью приближения - реализуется социалистическими государствами. Наша задача сводится теперь к тому, чтобы попытаться понять, какие принципиальные изменения жизни вызвало бы его осуществление. Этим и будет описана цель социализма и его роль в истории.
Многообразные социалистические системы и жизнь социалистических государств дают возможность представить себе конкретное воплощение этих общих положений. Перед нами возникает образ, хотя и пугающий, на первый взгляд кажущийся странным, но обладающий целостностью, внутренней логичностью, правдоподобием. Мы должны представить себе мир, в котором все люди - мужчины и женщины - "милитаризованы", превращены в солдат. Они живут в общих бараках или общежитиях, трудятся под руководством командиров, питаются в общих столовых, досуг проводят только вместе со своим отрядом. Выход ночью на улицу, прогулки за город, переезд в другой город разрешены лишь при наличии пропуска. Одеты все одинаково, одежда мужчин и женщин отличается мало, выделяется лишь форма командиров. Деторождение и отношения полов находятся под абсолютным контролем властей. Отсутствует индивидуальная семья, брак, семейное воспитание детей. Дети не знают своих родителей и воспитываются государством. В искусстве допущено лишь то, что способствует воспитанию граждан в нужном для государства духе, все остальное в старом искусстве уничтожается. Запрещены все размышления в области философии, морали и особенно - религии, из которой оставлена лишь обязательная исповедь своим начальникам и поклонение обоготворяемому главе государства. Непослушание карается обращением в рабство, которое играет большую роль и в экономике. Существует много других наказаний, причем наказываемый должен раскаиваться и благодарить палачей. Народ принимает участие в казнях (выражая им публично одобрение или побивая преступника камнями). В устранении нежелательных участвует и медицина.
Все эти черты взяты нами не из романов Замятина, Хаксли или Орвелла: они заимствованы из известных социалистических систем или практики социалистических государств, причем отобраны лишь те, которые типичны, встречались в нескольких вариантах.
Каковы будут последствия установления такого уклада, куда он повернет историю человечества? Задавая этот вопрос, мы имеем и виду не то, в какой мере социалистическое общество сможет поддерживать жизненный уровень населения, обеспечить ему еду, одежду и жилье или защиту от эпидемий. Как ни сложны встающие здесь вопросы, не они составляют основную проблему. А заключается она в том, что установление общественного строя, полностью осуществившего принципы социализма, приведет к полному изменению отношения человека к жизни, к коренной ломке структуры человеческой индивидуальности.
Одной из основных особенностей человеческого общества является наличие индивидуальных отношений между людьми. Как показали прекрасные исследования, проведенные в последние десятилетия этологами (специалистами по психологии поведения), мы сталкиваемся здесь с явлением очень древнего, еще дочеловеческого происхождения. Существует много видов общественных животных, и образуемые ими общества делятся на два типа: анонимные и индивидуализированные. В первых (например, в стае селедок) их члены не знают индивидуально друг друга, в своих отношениях взаимозаменяемы. Во вторых же (например, в стае диких гусей) возникают отношения, при которых один член общества играет в жизни другого особую, никем не заменяемую роль. Наличие таких отношений в некотором смысле и является определением индивидуальности. Разрушение этих индивидуальных отношений и прокламирует социализм как одну из своих целей: отношений жены и мужа, детей и родителей. Поразительно, что среди сил, которые, согласно исследованиям этологов, поддерживают индивидуализированные общества, мы встречаем: иерархию и собственную территорию. И в человеческом обществе иерархия и собственность, прежде всего на свой дом и участок земли, способствуют укреплению индивидуальности: обеспечивают свое, индивидуальное, никем не оспариваемое место в жизни, создают чувство независимости и собственного достоинства. И их уничтожение тоже относится к числу основных целей, выдвигаемых социализмом.