Страница 23 из 38
Выспавшаяся Тони наутро пребывала в пречудеснейшем расположении духа, Динь же впервые за долгое время с трудом поддерживала душевное равновесие. Мало себя за Дона изругала - но кучер-то причём... Стоит ли и говорить, что пострадавшая нога стала у него как новенькая? Он даже пошутил в том смысле, не дёрнуть ли для кумплекту вторую?
Однако Динь несло на волне раскаяния... а толковый знахарь всегда найдёт, чего бы ещё в человеке починить.
Правда, делала она это уже на ходу, в дороге - потеряно полдня, животные толком не отдохнули, скорей бы до ближайшей заставы... Не хотелось и вспоминать лицо поручика, когда он загружал в дилижанс знахарку и Тони, что-то там щебетавшую о "задержаться бы в этом милом месте подольше, тут такое серебро чеканят"...
Жалела и Динь - с хозяйкой приютившей их хатынки нашлось бы о чём поговорить: дом пропитался ароматами целебных трав, сплетённых в венки. Венки те украшали стены жилья... ах, как понравилось знахарке.
Но раз уж угораздило тебя попросить о чём-то судьбу, терпи. Кроме ям да канав, непременно расщедрится творец и на дары при них - ты лишь умей замечать.
Ох, сколько ещё дорог предстоит Дону, Тони и Динь - но ту до конца дней своих станут вспоминать они и вместе будучи, и поврозь.
Вспомнят, и как Дон дрался из-за Тони, дрался по-настоящему, никаких там дуэлей чести! Какие церемонии, когда даме вашего сердца недвусмысленно навязывает своё общество хмельной и развязный юнец из числа золотой молодёжи? Бывает, знаете, опоздавшие с воспитанием маманьки-папаньки, подражая родителям ответственным, отправляют таких мир посмотреть - в надежде, что чадо неким неизвестным науке образом превратится в существо полезное. Иногда надежда оправдывается... Но, не чудо происходит: случаются какие-нибудь грабли или крепкие кулаки. Вроде тех, которыми располагал разгневанный Дон...
Вспомнят, и как терпеливо нёс поручик хохочущую мадемуазель, когда та, расшалившись на мосту, уронила башмачки в реку... вышли друзья со двора заставы прогуляться, пока дилижанс готовился к дальнейшей отправке. Прогулялись...
Вспомнят... спасибо - хоть, драка Дона закончилась с одного удара, да и вообще, больше ни разу никто не поломался и не поранился - все бесконечно долгие дни пути Динь боялась, что вот уж завтра очередное "приключение" примет более крутой оборот. Но, обошлось без крови - и ко двору великих князей Вершицких они прибыли вовремя.
*
Что греха таить, хотелось вместе с милыми сердцу друзьями дивиться сейчас на стольный град Вершицу, о котором столько читано-перечитано. Ох, как хотелось бы знакомиться с новыми людьми, радоваться изумительному сходству родных наречий, весело находить различия... но, Дон свою работу сделал, Тони светские обязанности ещё только предстоят...
За дело, Динь!
Красота Алисы восхитила знахарку. Да, аура искажена болезненно, но, Небеса, что за цвет! А чистота! Правда, если не выправить искажения эти, изуродуют они прекрасный облик великой княгини - и не один лишь телесный... что же, будем потихонечку распутывать узелки?
Итак, долг. Точнее - Долг. Давний, веками прописанный в роду, передающийся по наследству, счастливо исполнявшийся доселе.
Тихо-тихо спросить, легко-легко - и помолчать после:
- Ваше величество по-прежнему считает себя Остенштерн? Или, выйдя замуж, приняла судьбу мужа своего, став единой с ним?
Великая княгиня неподвижна, но трепещет душа, крупные волны идут по ней: сердце женщины колотится где-то под горлом... а княгиня молчит, и покойны руки её на коленях.
Хорошо, в боль попали. И пусть занесённая заноза делает злое дело своё... сменим тему.
- Мой коллега рассказывал, ваше величество навещала здешних... валгов?
- Волхов, - поправила знахарку Алиса, любезно приподняв уголки губ.
А у самой такое на области сердца... Динь вспомнился придавленный камнем родник - ей было тогда лет пять, гуляли с тётушкой неподалёку от их новенького дома, и она увидела... и плакала безутешно, пока София подходящей палкой не свернула булыгу.
Вот как так - женщина плачет-горит-сжата вся, а правительница даёт верной подданной разрешение побеседовать о себе с волхами? Для чего отряжает той повозку, сопровождение и дарит на всё, про всё целых три дня. Да ещё и поясняет:
- Почитают подданные наши число "три". Счастливое оно. Богов у них столько. Бог-Отец и Богиня-Мать - на небесах. А третий - их дитя, всё сущее: природа, люди, духи... Бог-Народ, по-здешнему.
- Ваше величество собирает легенды?
И просияла эта светлая душа... но почему дымка смущения? Неужто им не положено? Нет, другое что-то...
*
- Обитель волхов? О, Динь, возьмите меня с собой!
...и Дон, вот-вот треснет меж службой и сердцем...
- Тони, ты же знаешь правила - если тебе будет позволено покинуть двор, - аккуратно произнесла Динь, изготовившись, что алое вокруг подруги окрасится багровым. Но аура мадемуазель просияла оранжевым:
- О, государыня само милосердие! Она разрешит, я знаю! Она такое участие во мне приняла, обещала партию устроить, сказала - самолично этим займётся...
Дон потемнел...
Знахарка ввинтилась в смятое между ним и Нинон пространство:
- Поспеши!
Сладкий сквознячок сирени и удаляющийся шелест юбок стали ответом.