Клинки максаров

– Иди! – сказала старуха, выталкивая его вперед. – Ну иди же! Иди к этому человеку!

– Вот и нашелся спутник для тебя. – В голосе Тарвада послышалась плохо скрываемая издевка. – Кому, как не калеке, искать спасение в неведомых землях.

– Ничего себе калека! – невольно вырвалось у Артема.

– Любой, кто не может спастись в саркофаге, считается калекой. А он в саркофаге просто не поместится.

– Как же он тогда пережил прошлое Лето?

– Он пропал еще ребенком. А вернулся совсем недавно. Уже вот в таком обличье. Мать узнала его по родинке на шее. Говорить он не может или не хочет, но, кажется, все понимает.

– Интересно… – задумчиво сказал Артем. – Где же он мог отсидеться?

– Вот и спроси его об этом. – Тарвад круто повернулся и, не прощаясь, направился к дому.

– Ты пойдешь со мной? – спросил Артем у калеки.

Тот подумал немного, оглянулся на женщину и кивнул.

– И будешь выполнять все, что я прикажу?

На этот раз он думал куда дольше, но все же опять кивнул.

– Тогда попрощайся с родными, возьми все необходимое и приходи вон туда. – Артем указал на едва заметного отсюда железного таракана, притаившегося среди пышной степной зелени. – Если найдешь какое-нибудь оружие – лом, длинный нож, кувалду, обязательно возьми с собой. Договорились?

На этот раз кивок последовал незамедлительно.

Прежде чем вернуться к вездеходу, Артем заскочил на минутку в хибарку, служившую ему приютом в последнее время, и собрал свое скудное имущество: кое-что из одежды, нож местной работы, несколько глиняных плошек и баклагу для воды. Неприхотливости он научился у жителей Страны Забвения – зачем копить то, что в любой момент может обратиться в золу?

Забросив за спину тощий мешок, он зашагал к вездеходу и уже издали заметил, что возле его правой передней лапы кто-то сидит. Это не мог быть калека, а тем более Надежда. На всякий случай Артем переложил нож из мешка в рукав. Люди Страны Забвения от природы не способны к насилию, но ведь кто-то же убил судью.

Существо, сидевшее возле вездехода, можно было отнести к роду человеческому, рассеянному по бесчисленным мирам Тропы, хотя и с некоторой натяжкой. Чем-то он напоминал злого колдуна из арабских сказок – выдубленная, смуглая до черноты кожа, кривой да вдобавок еще крючковатый нос, резкие глубокие морщины вдоль и поперек лица. Но самыми приметными, если не сказать больше, были его глаза. В зависимости от того, чем был занят их владелец, они странным образом меняли свой вид – то буквально загораясь огнем, то превращаясь в мутные, ничего не отражающие бельма. По крайней мере зеркалом души назвать их было нельзя.

Человек этот (несомненно, чужеродец) был демонстративно, вызывающе уродлив, но при более внимательном рассмотрении его уродство казалось величественным и притягательным – так, должно быть, выглядели когда-то каменные изваяния древних кровожадных богов.

– Приветствую тебя, приятель, – проникновенно сказал он.

– Никогда не имел здесь приятелей, – не очень дружелюбно ответил Артем. – Но все равно привет тебе.

– Я назвал тебя так потому, что мы оба здесь чужие. А это нас больше объединяет, чем разъединяет.

– Пусть будет так. Но что ты здесь делаешь, приятель? – Артем подозрительно покосился на кабину вездехода. – Вокруг есть куда более приятные места для отдыха.

– Я ждал тебя. – Чужеродец встал. Под его просторной одеждой, похожей одновременно и на рубище нищего, и на плащ бродячего рыцаря, могло скрываться любое оружие. – Ведь ты, кажется, собираешься пуститься в опасное путешествие и нуждаешься в попутчиках?

– И откуда тебе это стало известно?

– Слухи дошли.

– Слухи? – Артем взглядом смерил расстояние от дома судьи до вездехода. В толпе чужеродца не было, это он помнил точно. – Не думал, что слухи здесь распространяются с такой быстротой. Я едва успел закрыть рот, а слухи о сказанном мной уже дошли до тебя.

– Накануне я случайно услышал рассказ брата судьи о твоем разговоре с Марвином. Он отказал тебе, не так ли? А сегодня на рассвете я заметил это странное устройство, – он похлопал ладонью по лапе вездехода, – и подумал: может быть, что-то изменилось?

– Тебе известно, что судья умер?

– Известно.

– Откуда?

– Об этом говорили проходившие мимо люди. Очевидно, они спешили проститься с судьей.

– Допустим, я возьму тебя с собой. А что ты умеешь делать? – Артем не спускал глаз с длинной и узкой, хорошо ухоженной ладони незнакомца, на которой отсутствовали всякие признаки мозолей.

– Ничего, – спокойно ответил тот.

– Вообще ничего?

– Я умею есть, пить, размышлять, развлекаться, вести умные беседы.

– И это все? – изумился Артем.

– В среде моих соплеменников не принято заниматься чем-то более утомительным, нежели пиры и беседы. Конечно, мы знаем толк в воинском искусстве и неплохо разбираемся во всем, что касается врачевания человеческого тела. Все соседние народы закармливают и задаривают нас из одного чувства суеверного страха.

– А не проще было бы вас всех уничтожить? Зачем зря кормить трутней?

– Нет, не проще, – задумчиво сказал чужеродец. – Совсем не проще.

– Но такая жизнь может в конце концов опротиветь.

– Это одна из причин, по которой я оказался здесь.

– Значит, ты полагаешь, что в дороге я тоже буду кормить, развлекать и задаривать тебя?

– Кое на что я могу сгодиться. Не испытывая особых склонностей ни к труду, ни к торговле, мои родичи тем не менее очень быстро приобретают любые навыки. Насколько я понимаю, нам придется очень долго ехать без остановки. Когда ты будешь отдыхать, я заменю тебя. Кроме того, ты всегда можешь получить от меня дельный совет. В своей жизни я успел немало побродить по свету.

– В каком же направлении ты предлагаешь ехать? Предупреждаю, у меня самого еще нет определенного плана.

– Простейшая логика подсказывает, что надо ехать вслед за черепахами. Только во много раз быстрее их.

– Совет неглупый. И я придерживаюсь того же мнения. Тебе что-нибудь известно о стране, из которой приходят черепахи?

– Абсолютно ничего.

– Разве ты пришел не с той стороны? – Артем деланно удивился.

– Совсем не оттуда.

– Значит, с той? – Артем указал в направлении холмов, из-за которых надвигалось огнедышащее Лето.

– И не с той. Что ты вообще имеешь в виду, приятель, тыкая руками в разные стороны? Здесь нет никаких раз и навсегда определенных направлений. Только очень немногие из известных мне людей, к числу которых ты, безусловно, не относишься, способны отыскать нужный путь. Ты можешь прямо сейчас двинуться навстречу Лету, а оказаться в конце концов на берегу замерзающего океана или в благоухающем саду. Ты полагаешься на логику, а здесь важнее интуиция…

– Которой ты, несомненно, наделен?

– Не в меньшей мере, чем все мои сородичи.

– Хорошо. Я беру тебя с собой. Только дождемся, пока соберутся все остальные.

Калека прибежал быстро. Был почему-то бос, при себе не имел даже плошки, зато под мышкой держал что-то длинное и узкое, завернутое в рогожу.

– Что это? Оружие? – с интересом спросил Артем. – Дай-ка посмотреть.

Калека доверчиво протянул ему сверток, и Артем осторожно развернул пахнущую плесенью рогожу. Перед его глазами во всей красе предстал метровой длины клинок – обоюдоострый и прекрасно уравновешенный. Синюю сталь сплошь покрывали травленые узоры – не то фантастические цветы, не то неведомые письмена. Кованая гарда полностью прикрывала кисть руки и была снабжена гребенкой острых шипов. Ничего подобного в Стране Забвения Артему раньше не приходилось видеть. Этот клинок представлял собой конечную стадию эволюции холодного оружия.

Однако было в нем что-то такое, что привело Артема в некоторое недоумение. Клинок был совершенно лишен гибкости, на лезвии отсутствовали какие-либо следы точила, да и весил он чересчур много для обычной стали. Однако это был не муляж и не парадное, церемониальное оружие. Чувствовалось, что на такой клинок можно положиться в самом жарком бою.