Мысли и афоризмы

[383] Я не могу называть цивилизацией варварский комфорт и кричащее изобилие Европы. Людей, несвободных духом и не умеющих привести окружение к благородной гармонии, нельзя назвать цивилизованными.

[384] Современное искусство под влиянием Европы стало бесполезным придатком жизни или ничтожным ее лакеем; хотя должно быть ее главным управляющим и незаменимым распорядителем.

[385] Болезнь без нужды затягивается и завершается смертью чаще, чем это бывает неизбежно, потому что ум больного сосредотачивается на телесном недуге и тем самым подпитывает его.

[386] Медицинская Наука стала для человечества скорее проклятием, чем благословением. Она лишила эпидемии прежней силы и открыла чудесную хирургию; но она же ослабила природное здоровье человека и умножила число болезней; она внедрила страх и чувство зависимости в разум и тело; она приучила наш организм не полагаться на природное здоровье, а искать ненадежной опоры в тошнотворных снадобьях, составленных из элементов минерального и растительного царства.

[387] Врач направляет лекарство против болезни; иногда он попадает в цель, иногда — промахивается. Мы не учитываем промахи, но бережно храним в памяти и подсчитываем попадания, чтобы привести их в систему, называемую наукой.

[388] Мы смеемся над слепой верой дикаря в знахаря; но разве менее суеверен цивилизованный человек со своей верой в докторов? Дикарь убеждается, что повторение определенного заклинания часто исцеляет его от определенной болезни; он верит в это. Цивилизованный пациент убеждается, что прием определенного лекарства часто исцеляет его от определенной болезни; он верит в это. Так в чем же между ними различие?

[389] В северной Индии пастух, страдающий от лихорадки, садится на час или два в холодную воду реки и выходит оттуда исцеленным и здоровым. Проделай то же самое образованный человек, он умрет — не потому, что по природе своей целебное средство излечивает одного и убивает другого, но потому, что разум самым пагубным образом укоренил в наших телах ложные привычки.

[390] Лечит не столько лекарство, сколько вера пациента в доктора и в лекарство. И первое, и второй суть грубые заменители природной веры пациента в собственные силы, которую они сами и разрушили.

[391] Наиболее здоровым человечество было в те времена, когда было меньше всего материальных целебных средств.

[392] Самой здоровой и сильной расой из сохранившихся на Земле были африканские дикари; однако, останутся ли они таковыми после того, как их физическое сознание претерпело искажения от соприкосновения с цивилизацией?

[393] Для исцеления и предотвращения болезней мы должны обращаться к божественному здоровью, сокрытому в нас; но Гален, Гиппократ и им подобные вручили нам целый арсенал лекарств и латинскую абракадабру в качестве евангелия нашего телесного здоровья.

[394] Медицинская Наука действует из лучших побуждений, а практикующие ее часто поистине милосердны и нередко готовы на самопожертвование; но когда благие намерения мешали невеждам творить зло?

[395] Если бы все медицинские средства на самом деле и по природе своей были действенны, а все медицинские теории — верны, разве легче переносили бы мы утрату природного здоровья и жизненных сил? Анчар — здоровое дерево во всех своих частях, и все же это анчар.

[396] Заключенный в нас дух — единственный всемогущий целитель, подчинение ему тела — единственная подлинная панацея.

[397] Скрытый в нас Бог есть безграничная, реализующая себя Воля. Освободившись от страха смерти, можешь ли ты предоставить Ему (не в порядке опыта) со спокойной и абсолютной верой все свои болезни? В конце концов ты увидишь, что в искусстве своем Он превзойдет миллион докторов.

[398] Здоровье, защищенное тысячами мер предосторожности, — вот евангелие доктора; но это евангелие не от Бога и не от Природы.

[399] Некогда человек обладал природным здоровьем и в случае болезни всегда мог вернуться в это естественное состояние; теперь же Медицинская Наука пичкает наше тело бесчисленными лекарствами и поражает наше воображение рассказами о полчищах вездесущих микробов.

[400] Лучше умереть, и дело с концом, чем проводить жизнь, постоянно обороняясь от мифического нашествия микробов. Если такая точка зрения покажется кому-то варварской и непросвещенной, я с радостью принимаю свою киммерийскую тьму.

[401] Хирурги спасают и лечат тем, что режут и калечат. Не лучше ли постараться найти всесильные целебные средства в самой Природе?

[402] Вероятно, самоисцеление нескоро придет на смену медицине причиной тому страх, неверие в себя и противоестественная физическая зависимость от лекарств, которой Медицинская Наука научила наши умы и тела и которую сделала нашей второй натурой.

[403] Во время болезни лекарства необходимы нашим телам лишь потому, что наши тела овладели искусством плохо себя чувствовать без лекарств. Но даже в этом случае мы часто видим, что Природа выбирает для выздоровления тот миг, когда врачи оставляют всякую надежду спасти жизнь.

[404] Неверие в нашу целительную силу явилось нашим физическим изгнанием из Рая. Медицинская Наука и дурная наследственность — два Божьих ангела, которые стоят у его врат, препятствуя нашему возвращению и новому вхождению туда.

[405] Медицинская Наука по отношению к человеческому телу подобна великой Державе, ослабляющей мелкое Государство своим покровительством, или доброжелательному грабителю, который валит свою жертву с ног и избивает до полусмерти, чтобы затем посвятить жизнь служению ей и исцелению искалеченного тела.

[406] Часто лекарства исцеляют — когда не просто раздражают или отравляют — тело при условии, что их физическое наступление на болезнь подкреплено силой духа; если предоставить этой силе возможность действовать свободно, лекарства тут же станут излишними.

БХАКТИ

[407] Я не Бхакта, ибо я не отрекся от мира во имя Господа. Могу ли я отречься от того, что Он отнял у меня силой, а затем вернул против моей воли? Это слишком трудно для меня.

[408] Я не Бхакта, я не Джняни, я не работник Господа. Кто же я тогда? Орудие в руках моего Повелителя, флейта у губ божественного Пастушка, лист, уносимый дыханием Господним.

[409] Преданная любовь к Богу не достигает совершенства, пока не превращается в действие и знание. Если ты преследуешь Бога и уже настигаешь Его, не отпускай Его, пока не завладеешь Его реальностью. Если ты завладел Его реальностью, упорно стремись обладать Им во всей Его полноте. Его реальность одарит тебя божественным знанием, Его полнота принесет тебе божественные труды и свободную, совершенную радость во вселенной.

[410] Иные гордятся своей любовью к Богу. Я же горжусь тем, что не любил Бога; это Он любил меня, и нашел меня, и заставил принадлежать Ему.

[411] Увидев, что Бог — женщина, я получил лишь смутное представление о любви; и только после того, как я сам стал женщиной и служил моему Господину и Возлюбленному, я в полной мере познал любовь.

[412] Совершить прелюбодеяние с Богом — вот величайшая мистерия, ради которой был сотворен мир.

[413] Настоящий страх перед Богом отдаляет нас от Него, а игра в страх перед Ним усиливает высочайшее наслаждение.