Темный Берег

Змеедемон прыгнул, чтобы раздавить её о ствол, и тяжёлый сук стукнул его по затылку. Когда он свалился, Джиоти бросилась вперёд и вогнала нож в морду зверя, располосовав до ноздри. Дикий рёв боли отбросил её назад, и она нырнула в кусты и покатилась по земле.

И снова дала очередь, на этот раз по стволу, под которым змеедемон, отряхиваясь, пытался подняться. Огненная молния осыпала зверя осколками стеклистой коры и пылающими ветками. Он закрыл глаза и задёргался с диким визгом, а морды у него на туловище в ужасе завопили.

Завывая на разные голоса, демон бросился прочь, слепо ломясь через подлесок. Джиоти прицелилась в ствол, и очереди голубого чармового огня разнесли смолистую кору огненными снарядами, разорвавшими соседние кусты и опалившими чудовище, снося куски чешуи. Брызнула чёрная кровь.

Зверь подпрыгнул в воздух и рухнул от ран. Потом завопил, взвился вверх и унёсся прочь.

Джиоти хотела его преследовать, потому что теперь знала, как с ним драться, но она слишком устала. Теперь, когда Ис-о был серьёзно ранен, она надеялась, что Чарм вернётся в жезлы силы, и встала в луче дневного света, ожидая, что амулеты зарядятся снова. Но этого не случилось. Джиоти устало побрела в другую сторону и нашла брата, который прятался в дупле поваленного ствола.

Змеедемон улетел к северу, и потому они направились на юг, куда медленнее и осторожнее, лишённые помощи своих амулетов. Почти весь день им помогал идти адреналин, но к ночи усталость заявила о себе. Путники привязались лианами к корням и спали по очереди, и даже во сне Джиоти не выпускала из руки нож.

Ночью в алюминиевом свете леса бродили хищники. Огненные глаза смотрели из тьмы, но их голодный блеск тускнел, когда часовой бросал камень или взмахивал ружьём. Тьму наполняли крики и завывания, и сны сочились опасностью и страхом.

Днём путники осторожно двигались вперёд, остерегаясь драконьих пауков и прячущихся гадюк. Воду они брали только из ключей, бивших в скалах, кисловатую от каменистого привкуса, но не содержащую животных загрязнений. Их верной, хотя и неопределённой целью было найти путь через Радужные Леса, подальше от цветных и смертельных обманов, к одному из городов Бриса — Озеру Апокалипсиса, Горе Сзо или Мягкой Наковальне, — а там рассказать пэрам об уязвимости змеедемонов.

Но путь оказался трудным и мучительно медленным. К счастью, в лесах было полно съедобных плодов и орехов. Джиоти и Поч не голодали. С верхушек деревьев, где шумел ветер, из-под пролетающих облаков, они высматривали селение, но видели только необъятные переливчатые просторы леса.

Однажды тихой ночью, когда сквозь кроны капал дождь и ручейки шумно журчали по руслам, под корнями, где укрылись брат и сестра, стала искать убежище сивилла. Поч спал, глубоко погрузившись в забытьё, и его не разбудило, когда сестра изумлённо ахнула.

Сивилла, не больше маленького ребёнка, стояла, мокрая, под навесом корней, с алого и зелёного оперения её крыльев капала вода, мраморная нагота тела переливалась радугой Когтистая трёхпалая лапка стряхивала тёмные струйки с живого нечеловеческого лица. Удлинённые глаза, мерцающие кварцевым блеском, оглядывали брата и сестру.

— Мне холодно, — произнесла она далёким шелковистым голосом, сверкнув синим пламенем языка в круглых губах.

Джиоти поставила указатель мощности стрельбы на минимум и направила ружьё на гостью. Тёплое дыхание ружья согрело сивиллу, и она благодарно подняла крылья, обнажив гладкое тело в радужных струйках дождевой воды.

Просохнув, она сложила крылья и свернулась возле корня дерева. В отверстии рта снова сверкнул язычок голубого пламени.

— Спроси меня, что будешь знать.

— Сивилла, где ближайшее селение? — сразу спросила Джиоти, желая узнать дорогу из этого опасного леса.

— Мягкая Наковальня к востоку, — ответила своим нежным голосом сивилла. — Двенадцать или больше идти будешь. Но ждёт там тебя опасность.

— Какая? В Мягкой Наковальне змеедемоны?

— Ещё нет. — Сивилла встряхнула скрещёнными крыльями и придвинулась ближе. — Но твоё предназначение не там.

— В чём моё предназначение?

Сивилла закрыла глаза, подняла серповидное лицо к небу и запела хриплым голосом, уходящим в пустоту:

— Ты дичь, и ты охотник. Кто охотится за тобой, найдёт тебя трижды. И каждый раз ты будешь стоять в тени смерти. Если ты умрёшь, твоё предназначение умрёт с тобой. И больше нет ничего. Ничего. Уходит во тьму семя, умирающее в земле. Но если ты выживешь, то пройдёшь весь путь — силой костей своих и быстротой мышц своих. Только этой силой ты пробьёшься к свету и выживешь — если ты выживешь. Трижды упадёт на тебя тень смерти. И трижды Чарм будет бесчармовым. Помни на пути твоём, что Ирт — плоский, и ты стоишь на краю его. Вкопай корни свои, ибо если ты падёшь, то падёшь навсегда.

«Трижды!» Джиоти вздрогнула, поняв слова сивиллы.

— Змеедемоны нашли нас уже дважды.

— И дважды ты выжила силой и быстротой. — Сивилла опустила голову и открыла светящиеся глаза. — Кто охотится за тобой, найдёт тебя снова.

— Когда?

— Когда ты спишь.

— Скоро?

— «Скоро» — не моё слово.

— Где он нас найдёт?

— На юге, — отрешённо проговорила сивилла. — На лугах Чарн-Бамбара. Если уклонишься от него, никогда не найдёшь то, что ищешь.

— Кавал! — вспомнила Джиоти свою цель из прошлой жизни. — Где найти чародея Кавала?

— На Ткани Небес. Он пошёл туда набраться сил для работы, что ждёт его.

Джиоти была уверена, что сивилла сказала правду. Она знала это сердцем.

— Теперь отдыхай, — сказала сивилла и закрыла самоцветы глаз. Из провала её рта полился звёздный свет и полилась музыка пустоты, такой пустой, что все могло в ней содержаться, как зеркало содержит отражение всего, что стоит перед ним, а само неизменно и бесстрастно. Гипнотическая музыка убаюкала Джиоти. Когда она проснулась и спустилась на землю из гамака лиан, вокруг сияли цветные конусы утра, а сивиллы не было.

Поч выслушал историю о сивилле с неудовольствием.

— А если она солгала? — спросил он, когда они тронулись в путь по радужному лесу. — Ткань Небес — это же руины. Что там может делать Кавал?

— А где лучше можно спрятаться от Властелина Тьмы?

— Но это Нхэт — доминион Властелина Тьмы. — У Поча задрожали губы. — Нам туда нельзя. А как же наш план — найти ближайший город и рассказать, как убивать змеедемонов?

— Сивилла сказала, что если мы так поступим, мы никогда не найдём Кавала.

— А если она солгала?

— Сивиллы не умеют лгать.

— Ты могла её не так понять.

— Нет, — сказала Джиоти, внимательно вглядываясь в глубину лесных дорог и многоярусные переплетения ветвей. — Она говорила очень ясно. Мы должны идти на юг. В Чарн-Бамбар. Мы должны пережить ещё одну встречу со змеедемонами. Она будет во время твоей вахты.

Поч застонал:

— Пророчество говорит, что если мы упадём с Ирта, это будет навсегда. Они бросят нас в Бездну?

Джиоти толкнула брата ладонью в грудь, остановив на середине шага. Под его поднятым ботинком свернулась скорпионовая змея, почти невидимая в красных тенях, только алмазными точками блестели жало и клыки.

— Если не будешь смотреть под ноги, — остерегла его Джиоти, — сам себя бросишь в Бездну.

Они пошли дальше, храня молчание. Ветерок с ароматом фруктовой пыльцы привёл их в рощицу синих бананов. Попировав, брат с сестрой пошли дальше. В тот же день они прошли через широкую известняковую низину — остатки древнего озера. Провалы, замаскированные плющом, попадались через неравные промежутки, предоставляя широкие возможности преждевременно окончить путь. Выбравшись к концу дня на другой край низины, путники устали так, что нога заплеталась за ногу.

Этой ночью они забаррикадировались сваями фигового дерева и заснули одновременно. Поч проснулся в полночь и обнаружил крошечных бородатых сухопутных крабов, которые похрустывали у него на руках и на лице, объедая солёные пластинки кожи. Он вскрикнул и стал их стряхивать, и снова вскрикнул, увидев, что сестру тоже обсели колючие паразиты. Крабы скрылись в лесной подстилке, и Поч с готовностью согласился нести первую вахту.