Крылья

"Всем известно, что студенты Редко платят алименты, Всем известно, как они бедны. Но они не прочь порою Погулять с чужой женою, Взяв ее взаймы."

Студенческая песня, модная в 60-е. Пел ее, разумеется, Олег. В каком уж состоянии он делал вскрытие - Семен не видел, но - делал. Ох, и сволочь... Видно, после того, как Семен Орестович ушел, Олег взялся-таки за спирт, который так навязывал приятелю. И потом продрых до ночи, а теперь занимается работой. А то ведь завтра за трупами приедут... Ладно, подождем. Семен поднялся по ступенькам вверх, осторожно выглянул наружу. Нет никого - и ладушки. Он осторожно обошел морг по периметру, всматриваясь в окрестности. Потом отошел к забору, сел так, чтобы виден был вход в бункер, и стал ждать. Ужасно хотелось курить - но нельзя... Почти час пришлось ждать Семену, когда, наконец, он услышал голос Олега: - Тот желтый цыпленок все звезды склева-а-ал! "Эк его растащило на песни времена молодости!" - удивился злоумышленник. Патолог тем временем стал возиться с замком. Потом, покачиваясь, удалился. Немного обождав, Семен подошел к моргу, достал из кармана ключ... Что такое? А замок-то не закрыт! Не справился врач с замком! Это тебе не трупы резать, тут голова нужна трезвая! Ну, прекрасно. Еще раз осмотревшись, Семен Орестович спустился по ступенькам, открыл дверь... Свет лучше не включать, мало ли... Он и так все запомнил. Считая шаги, подошел к нужному столу... Руку отрезать нужно левую, на правой одного пальца нет, вдруг да не подойдет... Он, конечно, не анатом, но отрезать кисть не так уж и трудно. Бросив ее в приготовленный пластиковый пакет, Семен вышел из морга, снова осмотрелся, перелез через забор, сел в автомобиль и мгновенно уехал. Легче легкого. По дороге он вспоминал последний разговор с домовым, предшествующий как раз этой акции Семена. - Ай, какой хороший бакс! - восхищался суседка. - Ну прямо всем баксам бакс! Жаль, что не в Америке живем, я б на него пол-страны скупил! - Скупить-то на баксы и пол-России можно, - возразил Семен. - Можно! - неожиданно согласился домовой. - Но ты ж не за этим его добывал? - Не за этим. - Значит - отказываешься от неразменного доллара? - Отказываюсь. - Молодец. Слушай сюда! Две ступени ты прошел: инициацию - на терпение, искус - это, само собой, на преодоление искушения. Теперь тебе надо пройти посвящение. Значит, я тут вспомнил два варианта. Либо ты делаешь свечу из сала повешенного, либо отрезаешь у него руку. Можно одну ладонь. Это штука - о-го-го! Как за ней когда-то воры гонялись, ты бы знал! Если свечу запалить и обнести ночью вокруг дома - смело залезай, спящих никакие собаки не разбудят! Рука - то же самое. - Дедушка, сейчас людей не вешают, вроде бы даже не расстреливают мораторий! - ответил готовый уже ко всему Семен. - А то я не знаю, - обиделся собеседник. - И какой я тебе дедушка? Домовым зови. Или суседкой, - для разнообразия. - Так что ж делать? - Ну, что, сам не сообразишь разве? - Самоубийца? - догадался Семен. - Верно, верно, врубаешься. Но не всякий, а только такой, который повесился. А где его тебе найти - не скажу. То есть я могу, конечно, узнать у приятелей, кто из хозяев вешаться собирается, только ты ведь все равно не успеешь... - Да ладно, - ответил Семен. В его голове уже сложился план, об успешном воплощении коего в жизнь мы рассказали выше. ... Спал Семен Орестович сном невинного младенца, а поскольку лег весьма поздно, то его разбудил часов уже в одиннадцать телефонный звонок. Звонила шалавка. - Сеня, у меня отгул, можно я подъеду? "На хрен ты мне сдалась!", - подумал сердито Семен, но в трубку сказал: - Подъезжай, только, кроме самогона, у меня ничего нету. - У меня есть! - весело отпарировала медичка. Шурочка (так звали медсестру), бесшабашное создание 27 лет, сразу же после того, как Семен нарезал ветчину и открыл консервы, стала посвящать его в подробности скандала, по причине которого и оказалась в отгуле. - Олег-то Абрамыч объяснительную пишет! Там такое творится... Главврач обещал его выгнать, а менты - усадить года на три. - За что? - искренне удивился собутыльник. - Ты Усикова знал? Ну, начальник милиции? Вчера вечером он на машине перевернулся и - насмерть. Олега вызвали из дому вскрытие делать, а он пьян, как зюзя. Но ничего, поехал, уж очень родственники настаивали, а потом Олег ведь еще и судмедэксперт, приказал Куняцкий - он же сейчас за Усикова - иди и делай! Ну, он вскрытие-то сделал, да спьяну зачем-то кисть руки у него отрезал, а куда дел - не помнит! А я у Олега медсестрой же, ну, он и говорит - иди гуляй, не до тебя... Я сразу "Метаксу" у него из шкафчика взяла - он разрешил, не думай, когда узнал, что я к тебе, - и ку-ку! Чего это ты, Сеня? Семен сидел ошеломленный, разочарованный и злой. Ну, что Усиков разбился - дело житейское, слышал Семен, что был начальник милиции большой свиньей. Но, выходит, он ошибся, - вскрытие трупов самоубийц Олег произвел еще днем, а на том столе лежало тело главного мента... У него Семен кисть и отрезал! Мало того, что кисть эта ему совершенно не нужна, и надо будет действовать еще раз, - а это куда сложнее, - так он еще и на Олега неприятности навлек! Да и родственникам подполковника не так уж лестно будет хоронить его без руки, это тебе не скотник... Впрочем, разочаровывать Шурочку, настроившуюся на веселый денек, Семен не стал. Завел старую автоматическую радиолу на 10 пластинок, и времяпровождение получило то самое развитие, на которое медичка и рассчитывала. Между делом он выпытал у нее, что труп девицы родственники увезли, а вот скотник лежит в боксе N 2. Их всего-то четыре, оборудованных холодильными установками. "Олега надо выручать!", - решил Семен. Посему, к вечеру упоив девку до положения риз и уложив спать, около полуночи снова сел в "Волгу", захватив с собой еще рюкзак и фонарик, и произвел те же действия. На сей раз замок пришлось открывать, предварительно налив внутрь автола, - машинного масла в хозяйстве не нашлось. Тщательно прикрыв дверь, Семен включил фонарик и приступил к осуществлению задуманного. Итак, второй бокс. Открыв его, он выкатил каталку. Левая кисть... Ишь ты, как скверно режется - замерз, подлец! Первый бокс был занят трупом, видимо, бомжа, который лежал уже несколько дней. Пилить пришлось еще дольше. Два последних бокса были пустыми, но четыре стола - занятыми. Семен не всматривался в лица, его и так подташнивало, - резал левые кисти и швырял их в рюкзак. Пару раз ему чудился шум снаружи. Он выключал фонарь и крался к ступенькам, - однако, к счастью, все было спокойно. Кисть самоубийцы в пластиковом пакете лежала в кармане древнего макинтоша, а рюкзак с остальной добычей Семен нес в руках. Так... Запирать морг не надо, пусть видят, что кто-то побывал. Работал он в перчатках их тоже надо будет выбросить. Семен Орестович уже подходил к забору, когда услышал крик: - Эй! Оглянулся. Сторож с ружьишком плелся метрах в пятидесяти и с интересом рассматривал посетителя. Очень хорошо, если только ружье не заряжено. Семен перебросил рюкзак за забор и подтянулся сам. - Стой! - встревоженно заорал сторож. - Стрелять буду! Между тем подходить ближе старикашка явно не собирался. Он поднял дуло к луне и выпалил. Семен перебрался через забор, - рюкзак лежал рядом, но он и не думал его подбирать, раз уж так удачно сложились обстоятельства, - и побежал в лесополосу. "Волга", как назло, завелась не сразу, а за забором уже раздавались крики и встревоженные голоса посылали кого-то звонить в милицию. Наконец мотор взревел, и Семен рванул на объездную дорогу, чтобы заехать в Кулич со стороны, противоположной больнице. Когда он добрался домой, шалавка еще спала. Алиби Семен Орестович себе обеспечил, разбудив ее. И еще раз обеспечил. И еще. Прилив сил он объяснял сегодняшней удачей. К домовому с кистью руки идти он, однако, не торопился. Стоило сперва дождаться развития событий. Утром Шурочку не удалось даже накормить, - за своими предосудительными занятиями Семен и не заметил, что холодильник опустел. Ничего не поделаешь, надо на рынок, а по дороге - в сбербанк, снять проценты. Машину наш герой брать не стал, имея в виду на обратном пути заглянуть в "Последний шанс". (Так называли пивнушку, стоящую у рынка, когда-то действительно бывшую последним шансом выпить.) "Лютер Сбербанк", - так в свое время назвал это здание батя, был заполнен очередью, однако скромной, человек в пятнадцать. Семен, занятый своими мыслями, не сразу начал прислушиваться к разговорам. Но вдруг услыхал: - Ловють, ловють, только никого не поймають! Где ж это в Куличе такой маньяк нашелся, чтоб за ночь двадцать человек убить и руки им поотрезать? Это из Ростова, не иначе как сын Щикатилы! Говорила старушка лет пятидесяти (в селе стареют рано), обращаясь к соседке, молодухе необъятных размеров. Сарафанное радио работало, как всегда, оперативно и, как всегда, неимоверно преувеличивало. Семен Орестович невольно усмехнулся - и вдруг услышал резкий, но при этом какой-то придушенный голос; - Всем стоять на месте! Кассир - руки на стол! Это ограбление! Говорил мужчина высокого роста в черном лыжном шлеме со щелями на месте губ и глаз, уставив в сторону очереди большой пистолет. Второй, в маске поросенка, двинул прикладом "калаша" не вовремя завопившую толстуху. Та свалилась на пол и, в ужасе пялясь на "Хрюшу", зажала рот рукой. "Суки, насмотрелись американских боевиков", - подумал Семен Орестович, по команде длинного отступая к стене. - Ты что, б...?! - заорал Хрюша на кассиршу, опустившую руку. - На стол! И, примерившись, ударил ее стволом автомата по рту. Семен снова не успел среагировать, - среагировало тело. Ребро правой ладони с треском врезалось длинному в кадык, а левая нога, продолжая поворот корпуса, ударила "Хрюшу" чуть выше уха. Рука длинного рефлекторно нажала на курок. Раздался грохот выстрела, такой громкий в небольшом помещении. Семен осмотрелся... слава богу, все целы. Схватив выпавшего из рук главаря "Стечкина", наш герой двинул ногой по упавшему автомату, загоняя его в угол, подальше от лежавших на полу тел, и рванулся к двери. Сообщников не было видно. Помещение тем временем наполнилось воплями перепуганных баб и воем сирены. Через пару минут, взвизгнув тормозами, рядом со сбербанком остановился "УАЗ". Два милиционера, вбежав в помещение, в первую очередь направили свои "макары" на Семена. - Оружие на пол! - заорал сержант с белым лицом и прыгающими губами. "Ах, етит твою мать, умные не застрелили, так идиоты убьют!" подумал наш герой, бросая пистолет. Болели связки в паху, ныла нога, - не двадцать лет, знаете ли... - Да ты что, Сашка, о...ел? - закричала из-за своего прилавка кассирша, вытирая разбитый рот платком. - Это ж Семен Орестович, он их и повязал! Недоразумение быстро рассеялось, и Семена с почетом доставили в милицию, которая, кстати говоря, располагалась метрах в трехстах. На что надеялись грабители? Впрочем, вопрос этот Семена не интересовал. Вскоре в кабинет вошел майор Куняцкий, на данный момент главный районный милиционер. - Ну, Сеня, ты даешь! - заявил он еще с порога. -Недаром говорили, что ты в каких-то хитрых частях служил! Так, я его забираю, заявил Николай дознавателю, - работай с другими, а протокол опроса привезешь ему домой, там и подпишет. Новый начальник уже занял усиковский кабинет, метров в семьдесят величиной. Достав из сейфа коньяк, Куняцкий расплескал его по рюмкам. - Извини, брат, работа, больше нельзя. За чудесное спасение народных денег! Но ты же и рисковал, скажу я тебе! Этих гастролеров три области ловят, за ними два трупа... - Дурак, конечно, - согласился гость. - Вот что, Коля, пока погоды стоят летние, неплохо бы повторить вылазку? На этот раз угощаю я! - Подожди, Сень, не до вылазок, - устало ответил Куняцкий. - Тут такое творится... Семен Орестович сделал озабоченное лицо: - Так что, слухи о маньяке верны? - Слу-ухи... - протянул майор. - Ни хрена себе слухи! Да и никакой он не маньяк... - А кто же? - Если б знать, - вздохнул Николай. - Молчит ведь, все отрицает! И алиби есть - дома ночевал, и жена подтверждает... - Да кто же? - не выдержал неизвестности Семен. - Да Олег! - заорал майор. - Олег наш, патолог, хрен ему в глотку! Сейчас назначили психиатрическую экспертизу, повезем в Облград. - Так вы что, его... арестовали? - изумился гость. - А как не арестуешь? - устало вздохнул и.о. начальника районного отдела милиции. - И рад бы не арестовывать, друг все-таки. Но он рюкзак потерял с кистями рук - и все почему-то левые, блин! - а на пряжке рюкзака - его пальчики... Не только его, правда, но еще один палец нам неизвестен, да и всего-то он один. Может, когда поднимали, и оставили, а там столько народу было... Семен вспомнил, что брал рюкзак с собою на пикник. "Опять все через жопу вышло", - мелькнула уже привычная мысль...