Запах сандала

– Идея замечательная, Шахин… – Не заразиться его энтузиазмом было невозможно, но, когда она положила свою руку ему на плечо в знак признательности, он быстро сделал шаг назад. Ему неприятны ее прикосновения?..

– Куда ты направляешься? – Он преградил ей дорогу, видя, что она уходит.

– Хочу вернуться к джипу.

– Но я еще не все тебе показал… Мне нужно еще кое-что рассказать… – Он достал из заднего кармана документ и передал Заре. На плотном пергаменте отчетливо был виден королевский герб.

– Что это?

– Почему ты не прочтешь?

Сгорая от любопытства, Зара отошла в сторонку. Через несколько мгновений она вернулась.

– Но это просто смешно… Я не собираюсь выполнять это соглашение… – Она протянула ему документ.

– Это законный документ, – сказал Шахин, отказываясь брать его. – Он не обсуждается.

– Может быть, в Заддаре он и имеет силу…

– Я думаю, лучше, если он будет храниться у тебя, – мягко произнес Шахин, когда она опять попыталась отдать ему бумагу.

– Я не хочу. Если ты не возьмешь, я выброшу его в мусорный бак. – Зара оглянулась и, не найдя мусорного бака, скомкала бумагу и выбросила.

– Порча документа ничего не означает, все, что там записано, остается в силе, – мягко заметил Шахин.

– Такого нелепого вида покровительства я еще не встречала. – У Зары пылали щеки, она еще никогда так не заводилась. Шейх Абдулла был ее опекуном, а теперь эта роль перешла к Шахину! Хуже всего было то, что по закону Заддары он остается ее опекуном до достижения ею двадцатипятилетия. С этим она никак не может согласиться.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Сколько тебе лет, Зара?

Спокойный тон, которым был задан вопрос, еще больше разозлил девушку.

– Ты знаешь, сколько мне лет. Дата моего рождения должна быть вписана в твой драгоценный документ.

– Сколько? – опять спросил он таким же спокойным голосом.

Нужен ли ей опекун? Потом, словно молния, промелькнула догадка… Вот почему Шахин держался на расстоянии после того, как поцеловал ее! Вот почему он избегал физической близости с ней, словно чумы. Но почему он не был честен с ней с самого начала?

– Мне двадцать, – жестко ответила Зара, страдая от его холодности, – я уверена, что ты знаешь…

– Итак, у нас осталось пять лет. – Его голос звучал так же спокойно.

– Пять лет? Только не говори мне, что ты намерен опекать меня! – Молчание Шахина подсказало ей, что именно это он и собирается делать. – Но у меня никогда не было личных контактов с твоим отцом. Зачем же сейчас все менять? Деньги регулярно поступали без моих встреч с шейхом Абдуллой…

Шахин удивленно поднял бровь.

– Значит, ты преследуешь корыстный интерес… А я намерен принять самое активное участие в жизни моей подопечной, как, впрочем, надеюсь, и она в моей…

– Не надо все переиначивать, Шахин. Ты знаешь, как только я смогла сама зарабатывать на жизнь, все поступающие из Заддары деньги я направляю на благотворительность. Я не верю, что ты намерен исполнять это соглашение и ждешь, что я буду следовать ему. Разве ты не видишь, что это полная ерунда?

– В моем государстве это – закон, его нельзя изменить. Мы связаны законом, и я не хочу спорить с тобой.

– Тогда позволь мне выйти из этого соглашения, Шахин. Я сама за себя отвечаю. Ты знаешь, что… – Они никогда не смогут быть опекуном и подопечной, это Зара знала точно.

У Шахина потемнели глаза.

– Я думал, что наш приезд сюда поможет нам лучше понять друг друга.

– Нет, Шахин, ты ошибаешься… – Даже если он сделает все, чтобы они расстались, ее сердце все равно будет стремиться к нему. До этого момента Зара даже не подозревала о силе своих чувств к нему. Но теперь Шахин стал для нее совсем недоступен. Более недоступен, чем когда между ними стояла трагедия ее родителей.

– А как же наш музей?

Зара знала, что если она останется в Заддаре и поможет ему с организацией музея, их отношения будут платоническими. Разве не об этом он говорил ей? Потом проект будет завершен и она уедет… Одна… И все-таки Зара должна сделать это.

– Музей, который станет памятником нашим родителям…

Шахин старался не выдавать своих эмоций, пока ожидал ответа Зары. Он должен помнить, что его главной задачей было найти свою подопечную, объяснить ей, что роль опекуна от отца перешла к нему, и убедить, что все будет по-прежнему… При этой мысли он сжал челюсти. Как теперь все может оставаться по-прежнему? Так должно быть, сказал его внутренний голос.

– Конечно, ты будешь жить отдельно и, естественно, будешь иметь равный со мной голос во всех принимаемых решениях.

Ему пришлось скрыть радость от своей маленькой победы, но адреналин будоражил кровь От одной только мысли, что Зара может остаться. Она должна остаться, потому что ему нужен ее опыт, ее знания. Проект просто не состоится без напора и изобретательности Зары…

– Ты останешься? Да или нет?

Она внимательно посмотрела на него.

– Конечно, я останусь ради этого.

Шахин вздрогнул от ее слов. Долг будет руководить их работой. Он давал клятву служить своей стране. Они будут настолько заняты проектом, что на личное не останется времени. Перестройка старого здания в галерею мирового класса отнимет у них все время. А потом он найдет решение…

– Ты куда? – спросила Зара, видя, что он направляется к машине.

Но Шахин не остановился и даже не замедлил шаг.

Зара побежала – быстрее, чем он мог себе представить, и оказалась у дверцы раньше, чем он. Шахин скрыл удивление и не стал тратить время на разговоры.

– Садись…

Зара села в машину.

– Куда мы едем? Тебе лучше сказать мне. Или это еще один сюрприз, Шахин?

Шахин опустил подбородок, зная, что она не отстанет от него.

– Мы едем в мою резиденцию, выстроенную в пустыне. Я надеюсь, тебе понравится.

– Я тоже надеюсь.

На этот раз Шахин привез ее не в спартанскую палатку бедуина и не в Рубиновую крепость, а на свое любимое место отдыха, где он мог развлечься вдали от любопытных глаз и где он докажет Заре, как выгодно ей быть под его опекой.

Как Шахин и ожидал, когда они достигли вершины холма, Зара воскликнула от восхищения.

– Какой контраст по сравнению с… – и она замолчала.

Он понял, что Зара думает о заброшенности того лагеря, где жили и работали ее родители. Но они все работали ради лучшей жизни…

– Восхитительно! Я не ожидала такого…

– Какого? Сказочного? Королевского? – Здесь было чему удивляться, никто не знал об этом месте, кроме самых близких и доверенных лиц шейха.

– Ты дразнишь меня?

Шахин был искренне рад ее хорошему настроению, и сам заразительно смеялся.

В мягком вечернем свете куполообразные шатры выступали бледными тенями на фоне лилового небосвода. Песок приобрел горчично-желтую окраску, фонари светились ярким малиновым светом. Цвета были волнующе привлекательными, но Шахин заметил, что на этот раз Зара забыла про свою камеру. Сумерки – особое время в пустыне, поэтому она наверняка вернется сюда снова, чтобы сделать фотографии… Шахин вдруг понял, что уже планирует ее следующий визит в это уединенное место.

Шатры стояли вокруг небольшого озерца, вода в котором была цвета сапфира. Зара замерла от удивления, увидев проносившихся над головой птиц. Потом она увидела верблюдов, стоявших в тени пальм, а чуть подальше – лошадей, и улыбка ее погасла.

– Ты научишься ездить верхом, – заверил ее Шахин, словно делая ей самый дорогой подарок. – У тебя будет лучший инструктор.

– Ты?

Шахин нахмурился.

– Конечно, я…

У Зары подпрыгнуло сердце. Возможно, верховая езда не так уж ужасна…

Это ее палатка? Нет, разве можно назвать это палаткой? Шатер, в который ее привели, поразил девушку, она почувствовала себя избалованным ребенком, которому во всем потакают.

Оглядевшись вокруг, Зара догадалась, что мебель и некоторые предметы убранства шатра старинные и наверняка ценные. В шатре стоял уже знакомый Заре запах сандала, в золотых подсвечниках горели свечи. Такую кровать, как здесь, она видела только в журналах: огромных размеров, круглая, подзеркальным куполом, она была покрыта малиновым атласом.