Импотент

- За что вы так ополчились на бедного профессора? - спросил детектив.

- Я ему этого никогда не прощу! Из-за него я проиграю судебное разбирательство со своей женой.

- Не понимаю, как связаны профессор и ваше судебное разбирательство?

- Адвокаты моей жены прознали, что профессор Швацц - импотент, и теперь утверждают, что моя жена вовсе не изменила мне, поскольку имела отношения не с мужчиной, а использовала робота!

- Как они это смогут доказать? - спросил частный детектив. Ваши адвокаты в ответ на это могут говорить, что это был настоящий профессор Швацц, а вовсе не робот. У вас есть видеозаписи, пусть они попытаются отличить Арни от профессора Швацца.

- Но им же известно, что он - импотент!

- Они же не вступали с ним в интимную близость, как они могут быть в этом уверены?

- Они выкрали его больничную карту!

- Скажу вам по секрету, Джек, - сказал Ник Штибельсон, профессор Швацц уже вылечился от своего недуга. Ваши оппоненты никогда не смогут доказать, что с миссис Фондброкер был робот Арни, если Швацц сам не подтвердит этого под присягой. А он не будет участвовать в этом разбирательстве.

- Не буду, - подтвердил Швацц.

- Как! Он уже не импотент? - переспросил Фондброкер.

- Я создал пилюли, которые меня вылечили, - гордо сказал профессор и посмотрел в сторону Джейн. Девушка отчего-то покраснела.

- Но помните, это секрет, - сказал Ник Штибельсон. - Не проболтайтесь раньше времени, мистер Фондброкер, и вы выиграете процесс! Теперь можете пожать друг другу руки.

Джек Фондброкер подошел к профессору и протянул ему свою руку.

- Извини меня, Арни, я погорячился.

- Пустяки, - ответил Арнольд Швацц. - Хотя, признаться, я чуть было не помер от страха. И не называйте меня Арни, с некоторых пор я разлюбил это имя.

- Договорились, Арнольд, - Джек Фондброкер поскреб подбородок и только сейчас заметил, что уже несколько дней не брился. - Хорошо, что я тебя не задавил, все таки ты лучший специалист в нашей корпорации.

- Вот и славно, - сказал Ник. - Профессор, мы хотели куда-то ехать?

- Да, - профессор еще раз пожал руку президента. - Джек, может быть вы хотите с нами выпить?

- Нет, у меня через полчаса встреча с адвокатами. Надо узнать, что нового скажут эти кровососы.

- Это будет новая цифра их гонорара, - уверенно ответил Ник Штибельсон. - А мы все же поедем выпить...

Через минуту они ехали к профессору.

- Интересно, почему Фондброкер так усердно разводится со своей женой? - задумчиво произнес профессор. - По-моему, она замечательная женщина...

- Мистер Фондброкер, будучи в деловой командировке в России, познакомился там с одной молоденькой и красивой девушкой. И так ей увлекся, что решил на ней жениться, - объяснила сведущая в этом вопросе Джейн. - А эта русская красавица ни в какую не хочет жить с женой Фондброкера.

- Ах, вот оно что! - глубокомысленно произнес Швацц. - Теперь я понимаю Джека. Конечно, раз он женится на этой русской девушке, ему необходимо развестись со своей старой женой. Я читал, что русские женщины очень красивы, особенно в молодости!

- Ну и что? Каждая женщина по-своему красива! - возмутилась Джейн. - И каждая когда-то была молода. Это еще не повод, чтобы разводиться со своей женой! Женщины - не перчатки!

- Браво, Джейн! - подхватил Ник Штибельсон.

Профессор Швацц молчал. Он подумал о том, что если бы он женился на Джейн, он никогда бы не бросил ее ради какой-то молоденькой девицы. Пусть даже из России.

Глава двадцать пятая

СУТЕНЕРЫ

Фургон Ника Штибельсона на всех парах мчался к дому профессора Швацца. Арнольд Швацц и Джейн Блензи о чем-то спорили на заднем сидении, а детектив, глядя на дорогу, думал о том, что профессор Швацц перестал быть импотентом и, похоже, скоро перестанет быть холостяком.

Майкл и Алекс, сидя на ящике, дремали после тяжелой ночи. Голова Алекса медленно клонилась к груди, потом совсем падала, Алекс поднимал голову, и все начиналось сначала. Его напарник спал, как каменное изваяние, и, когда фургон, попадая в яму, подпрыгивал, Майкл стукался головой о крышу, но не просыпался из принципа.

Возле коттеджа профессора Ник Штибельсон остановил машину и повернулся к Майклу и Алексу. По лицу детектива было совершенно незаметно, что он провел бессонную ночь, охраняя профессора. Эта способность Ника не уставать всегда удивляла его друга Джона Толкера.

- Послушайте, ребята, - сказал детектив полицейским. - Я хотел бы, чтобы в дом профессора Швацца никто не входил, кем бы он ни был. Никто не знает, сколько еще найдется придурков, которые захотят отомстить профессору Шваццу за проделки его робота.

- Хорошо, - сонно кивнул Майкл Джонсон.

- Только лучше, чтобы не повторилась история с Дэвидом Белуни. Не пускать в дом никого, даже Президента Соединенных Штатов!

- Хорошо, шеф! - кивнул Майкл.

- Если еще раз повторится история с Белуни, я пожалуюсь своему другу инспектору Робертсу и он посадит вас в зловонную камеру. Может быть там уже будут сидеть агрессивные негры. Я понятно объясняюсь?

- Будьте спокойны, больше этого не повторится. Этот Белуни запудрил нам мозги.

- Единственный человек, которого вы впустите в дом, - это репортер Джон Толкер. Запомнили?

- Не люблю репортеров, - бросил Алекс Маккартни.

- А он не любит полицейских, - философски изрек Ник Штибельсон. - Все кого-нибудь не любят.

- Послушайте, мистер Штибельсон, а что вы замышляете с профессором? Когда начнете выслеживать робота?

- Пока не было времени. Я думал, - скромно ответил детектив и прошел с профессором и девушкой в дом.

- Попрошу сюда, - гостеприимно сказал профессор. - Вот здесь я и живу...

- Неплохой дом, - одобрил Ник.

- Боже мой, какой у вас здесь беспорядок! - воскликнула Джейн, глядя на погром в доме профессора.

- Это все Арни...

- Я уберу, - предложила Джейн.

- Нет, нет! Мы пришли отдохнуть после тяжелой ночи, выпить мадеры... Проходите в гостиную, а я принесу из подвала это чудесное вино. Можете пока посмотреть мою коллекцию китайского фарфора. Правда, она сильно пострадала после нашествия ночных гостей Арни...

Ник Штибельсон и Джейн отправились смотреть коллекцию профессора Швацца. Ник любил смотреть на красивые вещи и, как только выдавался денежный случай, всегда что-нибудь покупал себе на память.