Шуттовская рота

– Думаю, не надо объяснять, что лейтенант явно вышел из обеспеченной семьи. В противном случае он не смог бы стать офицером.

Ее слушатели терпеливо ждали новой для себя информации. Не было секретом, что Легион получал деньги, продавая офицерский чин… или, с куда большей охотой, устраивал платные испытания для желающих получить его.

– Должен заметить, что у него есть даже собственный дворецкий, – сказал капитан, вовсю изображая добродушие. – Возможно, это несколько претенциозно, но не вижу ничего плохого в том, чтобы некоторые из нас могли позволять себе такое.

Полковник сделала вид, что не слышала его замечания.

– Правда кроется в том… да, имеет ли кто-нибудь из вас соображения относительно того, почему лейтенант выбрал себе такое имя?

– Скарамуш? – нахмурясь, уточнил майор Джошуа. – Если не принимать во внимание общеизвестное отношение к этому персонажу, я не вижу в нем ничего особенного.

– Мне кажется, причиной могло послужить то, что молодой человек имеет склонность к фехтованию, – поспешил высказаться капитан, чтобы не уступать своему коллеге.

– Пожалуй, нужно заглянуть назад, в давние времена. Думаю, мне следует сказать, что настоящий владелец этого имени – типичный герой итальянской комедии, дурак и фигляр, в общем – шут.

Мужчины нахмурились и незаметно обменялись взглядами.

– Я не совсем понимаю… – не выдержал наконец майор. – Какое отношение это имеет к…

– Подумайте, что вам напоминает слово "шут"?

– Я все еще не понимаю…

Полковник тяжело вздохнула.

– Отвлекитесь на секунду и повнимательнее рассмотрите оружие на своем поясе, майор, – сказала она.

Озадаченный офицер взял свой пистолет и некоторое время разглядывал его со всех сторон, поворачивая в руке. Отвлек его от этого занятия неожиданный вздох, и он понял, что капитан уже с успехом справился с предложенной полковником загадкой.

– Вы имеете в виду?..

– Совершенно верно, капитан. – Председатель суда мрачно кивнула. – Ваш лейтенант Скарамуш никто иной, как единственный сын и наследник ныне здравствующего президента и владельца компании "Шутт-Пруф-Мьюнишн".

Ошеломленный майор уставился на пистолет в своей руке, на котором красовалось клеймо компании "Шутт-Пруф". Ведь если полковник была права, то лейтенант, которого он собирался осудить по всей строгости устава, был одним из самых молодых мегамиллионеров галактики.

– В таком случае, почему же тогда он вступил?..

Слова застряли у него в горле, как только он поймал себя на том, что чуть было не совершил самую непростительную оплошность, какую только мог сделать легионер. С чувством неловкости майор вновь повертел в руках пистолет, чтобы избежать леденящих взглядов остальных офицеров. Хотя со стороны полковника и было допущено явное нарушение устава, когда она подняла вопрос о происхождении лейтенанта, никто не имел права задавать этот самый вопрос, имеющий отношение к любому легионеру: "Почему он или она вступили в Легион?"

Когда через несколько минут неловкость рассеялась, полковник вернулась к обсуждению.

– Так вот, при принятии решения нам следует учесть не только тот факт, что компания "Шутт-Пруф-Мьюнишн" – крупнейший производитель и поставщик вооружений в галактике, не говоря уже о снабжении Космического Легиона, но также и то, что она – основное, даже единственное место, где могут найти работу увольняющиеся или уходящие в отставку легионеры. Я думаю, каждый из нас должен спросить себя самого о том, так ли уж велик проступок лейтенанта, что из-за этого следует осложнять отношения между Легионом и его главным поставщиком, даже если не принимать во внимание личную карьеру каждого из нас.

– Извините меня, полковник, но мне нигде не попадалось таких сведений – лейтенант и его отец не в ладах друг с другом?

Полковник Секира буквально пригвоздила капитана леденящим взглядом.

– Возможно. Но семья есть семья, и я не могу поручиться насчет того, какова именно будет реакция отца, если мы засадим его единственного сына на несколько лет за решетку. Учитывая же вероятность того, что лейтенант в конце концов унаследует эту компанию, мне, например, не хотелось бы иметь удовольствие направлять ему просьбу о получении работы, когда я выйду в отставку, если окажется, что я была одной из тех, кто засадил его в тюрьму.

– Было бы куда легче, если бы он сам ушел в отставку, – мрачно пробормотал майор Джошуа, продолжая раздумывать над новым поворотом дела.

– Действительно, – поддержала его полковник, становясь немного добрее. – Но он не собирается этого делать… а Устав Легиона вы знаете не хуже меня. Мы можем наложить на легионера любой вид наказания, какой посчитаем необходимым, кроме одного: мы не можем выгнать его со службы, как говорится, под барабанный бой. Он может сам уйти в отставку, но мы не можем принудить его покинуть Легион.

– Но может быть, если приговор будет достаточно тяжелым, он предпочтет отставку, нежели примет его, – с надеждой предположил капитан Пухлик.

– Возможно, но я бы на это не полагалась. Я предпочитаю не блефовать, если не желаю сталкиваться с возможными последствиями попытки обмана.

– Да, но как-то мы должны с ним разобраться, – сказал майор. – После всего того, что он услышал о себе от средств массовой информации, мы будем в дурацком положении, если не преподнесем ему урок.

– Вполне вероятно. – Полковник натянуто улыбнулась.

Майор Джошуа нахмурился.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я имею в виду, что это, пожалуй, далеко не первый случай, когда легионер изменяет свое имя, чтобы избавиться от гоняющихся за ними журналистов.

– Я надеюсь, вы не предполагаете всерьез оставить его без наказания? – вступил в разговор капитан. – После всего того, что он сделал? Я не вполне расположен спускать такие…

– Я вовсе не предлагаю оставить лейтенанта без наказания, – резко сказала полковник Секира, перебивая капитана. – Я просто думаю о том, что в этой особой ситуации самым мудрым будет такое решение, при котором мы найдем альтернативу его заключению в тюрьму. Возможно, мы должны подыскать для нашего неудачника новое назначение… достаточно неприятное, чтобы ни у него, ни у кого-либо из окружающих не зародилось мнение, будто этот суд был в отношении его просто небольшим шоу в стиле Дикого Запада.

Офицеры погрузились в молчание, стараясь придумать такое назначение, которое полностью бы соответствовало изложенным требованиям.

– Вот был бы он капитаном, – нарушил тишину майор, разговаривая сам с собой, – мы могли бы отправить его в роту под кодовым названием "Команда Омега".

– Что вы нам предлагаете, майор? – Голос полковника прозвучал неожиданно резко.

Джошуа заморгал, словно пробудился ото сна, и чуть встряхнулся, вспомнив о том, что председатель суда направлен сюда из штаб-квартиры.

– Я… Да так, ничего. Просто порассуждал вслух.

– Мне показалось, вы говорили что-то о роте "Омега"?

– Ну…

– А вы, капитан, знаете что-нибудь об этом?

– О чем? – ответил вопросом на вопрос капитан Пухлик, мысленно проклиная майора за длинный язык.

Прежде чем заговорить вновь, полковник смерила обоих мужчин леденящим душу взглядом.

– Джентльмены, позвольте мне напомнить, что я нахожусь в Легионе раза в два дольше вас. У меня есть глаза и я никогда не считала себя дурой, и очень прошу вас не относиться ко мне как к таковой.

Двое членов суда буквально сжались от ощущения явного неудобства, будто школьники перед кабинетом директора, и это ощущение усилилось, когда она продолжила.

– Космический Легион по личному составу значительно уступает регулярной армии, а тем более войскам безопасности или силам быстрого реагирования. У них в этом отношении есть уже то преимущество, что каждое их действующее подразделение укомплектовано личным составом с какой-нибудь одной планеты, в то время как наша политика подбора кадров опирается на то, что мы принимаем на службу всех желающих, не задавая при этом лишних вопросов.