Страница 43 из 66
— Расскажи мне его историю, — хрипло попросил Мелилот.
— Давай, — после некоторого раздумья сказала Жарвина, — начнем с причины, по которой Кликитагха оскорбило твое предложение погостить у тебя в доме. Я знаю, что ты не сделал бы такого предложения, если бы не рассчитывал на ответную услугу. Это, конечно, не совсем относится к теме беседы, но должна заметить, что все, что Кликитагх сможет рассказать тебе о своем родном языке, окажется абсолютно бесполезным. Я не спрашивала, умеет ли он писать, но если и даже и так, это тоже тебе не пригодится.
— Послушай, но знание любого редкого языка…
— В том числе мертвого? Такого, который вышел из употребления много веков назад?
— Что?! — Мелилот подскочил на стуле, при этом ненароком смахнул со стола кружку. Хорошо, что она оказалась пустой.
— А ты что, не веришь, что в древности тоже существовали великие маги? — с вызовом спросила Жарвина.
— Ты хочешь сказать… — Мелилот медленно откинулся на спинку стула и снова привычно ссутулился, глядя куда-то в пространство.
— Именно!
— Он находится под заклятием бессмертия?
— Это только половина дела. Не думай, что ему стоит завидовать! — резким, предостерегающим тоном произнесла Жарвина. — Напротив! Кликитагх — существо, которое больше всего заслуживает жалости из всех, что мне доводилось встречать, — это при том, что у тебя на службе мне пришлось объездить половину мира. Ведь так?
Мелилот молча кивнул.
— Тогда слушай, — Жарвина потянулась к камину, опершись подбородком на кулаки. Отблески пламени плясали на лице и теле женщины. — На нем лежит не простое заклинание, а чудовищное проклятие. Именно из-за него Кликитагх впал в ярость, когда ты предложил ему пока поселиться здесь. Он не может принять твое предложение. И даже не сможет ни завтра, ни когда-либо еще поужинать вместе с тобой. Понимаешь…
Жарвина помедлила, тщательно подбирая слова.
— Кликитагх не может провести две ночи в одной и той же кровати и дважды поесть за одним и тем же столом. И такую жизнь он ведет вот уже тысячу лет.
Долгое время Мелилот сидел неподвижно, созерцая, как пляска теней от горящих ламп и пламени камина создает в комнате иллюзию движения. Потом подавил зевок и, наконец, спросил:
— Значит ли это, что его нельзя посадить в тюрьму?
— Слушай, ты!.. — Жарвина одним движением вскочила на ноги и замахнулась кружкой, словно собираясь опустить ее на голову хозяина. Ее остановило только предостерегающее шипение гусиного вожака. Когда женщина уселась обратно, ее лицо все еще пылало гневом. — И это все, о чем ты подумал? На большее тебя не хватило? А может, тебе хотелось бы оказаться в его шкуре?
— Нет, нисколечко, — искренне ответил толстяк. — Прощу прощения; я не подумал о деле с этой… И за что же на него наложили такие кошмарные гейсы?
— Понятия не имею. Более того, Кликитагх сам этого не знает.
— Что за чушь! — Мелилот удивленно уставился на Жарвину. — Ты имеешь в виду, что он не признается…
— Я имела в виду ровно то, что сказала! Ты что, думаешь, я не расспросила Кликитагха как следует? Или что не потребовала от него клятвы? Кликитагх клялся всеми богами и богинями, которых я знаю, и еще парочкой, о которых я в жизни не слыхала. Он абсолютно уверен, что наложенное на него проклятие несправедливо. Кликитагх говорит, — и я могу это подтвердить, — что он обращался ко всем магам, кому только был в состоянии заплатить, и никто из них не смог его освободить. Более того, никто даже не смог облегчить его мучения, определив, чем же на самом деле вызвано проклятие. Если бы Кликитагх знал, за что именно его прокляли, он мог хотя бы попытаться искупить вину. Можешь ты себе представить более жестокую судьбу? Кликитагх несет кару — чудовищную, нескончаемую — за то, чего он даже не знает! Разве он не достоин жалости?
Мелилот одновременно содрогнулся и энергично закивал. Его объемистое тело заколыхалось под одеждой.
— Но как же он исхитрился путешествовать на корабле? — недоуменно спросил Мелилот. — Если он не может дважды спать в одной и той же кровати…
— Кликитагх купил гамак и каждую ночь вешал его на новое место. Это допустимо.
— А насчет не есть два раза за одним столом?
— До сегодняшнего вечера я вообще ни разу не видела, чтобы Кликитагх садился за стол. На корабле он уходил со своей миской куда-нибудь на палубу или в трюм, каждый раз в другое место, но эта уловка сработала не до конца. Наше плавание, как ты знаешь, происходило при встречном ветре, и последние два дня Кликитагх вовсе не ел. В таверне, где я с ним встретилась, — а Кликитагх уже провел там неделю, — он заплатил хозяину вдвое, чтобы тот каждый вечер предоставлял ему другую койку или тюфяк, а поскольку в обеденном зале было всего два стола, Кликитагх дошел до того, что ел на полу, словно собака. Из-за этого все над ним потешались.
— А он не рассказывал, что случалось, когда он пытался не подчиняться проклятию?
— Кликитагх говорит, что у него никогда не хватало сил воспротивиться ему. Возможно, о . сядет завтра с нами за один стол, но, как бы он ни был голоден, его руки так и останутся лежать на коленях, и он не возьмет в рот ни кусочка. Точно так же Кликитагх только раз может улечься на самое мягкое в мире ложе, даже если он будет валиться с ног от усталости. Во второй раз он вместо того, чтобы заснуть, будет всю ночь метаться по кровати, пока изнеможение не заставит его перебраться на пол. Кликитагх говорит, что ему приходится избегать любовных связей с представителями и высших, и беднейших слоев: первых — потому, что богачи часто покупают антиквариат, а вторых — потому, что бедняки часто обставляют свои жилища тем, что подбирают или крадут в заброшенных домах. Вполне может оказаться, что за этим вот резным столом Кликитагх уже ел пару веков назад, а на том тюфяке, набитом конским волосом, спал уже где-нибудь еще. Проклятие преследует его даже на удалении тысяч миль; Кликитагх изнемогает от голода или ходит с красными от недосыпа глазами, пока не начинает бредить или падать в голодный обморок.
— Как же он живет? Чем занимается? — недоумевающе спросил Мелилот.
Жарвина пожала плечами.
— Думаю, когда ничего другого не остается, то грабежом. Есть ведь и другие профессии, которые подходят для странника. Кликитагх много путешествовал по морю. Иногда нанимался охранником каравана. Как-то он намекал, что был курьером и перевозил конфиденциальную переписку. Естественно, он не может подолгу заниматься чем-то одним.
— Резонно, — сухо согласился Мелилот и снова подавил зевок. — Ну что ж, дражайшая Жарвина, если тебя это утешит, ты действительно заставила меня посочувствовать этому бедолаге. Нарисованная тобой яркая картина его нестерпимого существования способна выжать слезы даже из камня, а у меня, как ты знаешь, сердце не камень. Будем надеяться ради вас обоих, что завтра Инас Йорл облегчит страдания твоего друга. А теперь иди и скажи Кликитагху, что я желаю ему хорошо выспаться в гостевой комнате, раз уж он сможет провести там только одну ночь. А мне оставь отчет и счета, чтобы я мог их просмотреть, пока ты будешь у мага.
— Не беспокойся, счета в полном порядке.
— Другого я и не ожидал.
— В противном случае, разве я продержалась бы у тебя на службе так долго?
Жарвина со смешком встала и направилась к двери. Проходя мимо Мелилота, женщина наклонилась и запечатлела поцелуй на бритой голове хозяина скриптория.
— Спасибо тебе за то, что позволил Кликитагху остаться. Ему не часто приходится наслаждаться подобной роскошью.
— Что-то я не заметил, чтобы он ею наслаждался… — пробормотал Мелилот.
И, довольный своей маленькой шуткой, хозяин дома отправился в постель.
Жарвина проснулась, но еще не открыла глаза. Она вдруг ощутила, что рядом, на расстоянии вытянутой руки, кроме Кликитагха, присутствует кто-то еще. Жарвина напряглась. Ее рука скользнула под подушку в поисках ножа, с которым женщина никогда не расставалась.