Арбалет

Игривое настроение мужчин отдела по отношению к Князевой быстро сошло на нет. Княгиня совершенно не понимала шуток или не хотела их понимать и пресекала на корню любые попытки завести с ней шутливый разговор. На работе она говорила только о делах, её тон был сух и официален. Обладая хорошим багажом теоретических знаний, Князева с первого дня с головой ушла в работу, не давая себе ни малейшей поблажки.

Впрочем, не только себе. Коллег по работе очень скоро стали раздражать её бесконечные замечания и придирки, которым подвергались даже те, кто занимал более высокую должность. Это, в свою очередь, породило слухи о том, что у Князевой в милицейских кругах есть высокие покровители. Как бы там ни было на самом деле, но связываться с Княгиней никто не хотел, предпочитая по возможности как можно меньше иметь с нею дело. Между новой сотрудницей и остальным коллективом пролегла полоса отчуждения.

В один из дней оперуполномоченный старший лейтенант Логов был вызван в кабинет начальника отдела.

– У меня к тебе есть особое задание, Костя, – сказал полковник. – Поработаешь в паре с Ольгой Владимировной. Поможешь ей набраться опыта, практических знаний.

От такого доверия глаза у парня округлились.

– За что, Иван Егорович? – взмолился он. – В чём я провинился?

– Чудак-человек! – усмехнулся полковник. – Молодой парень, а от хорошенькой девушки шарахаешься. Может быть, ты у нас жёноненавистник?

– Против женщин я ничего не имею, – ответил Логов. – С удовольствием общаюсь с ними в любой обстановке, даже в рабочей. Но только не с Княгиней.

– Ну, это ты зря! – шеф хитро прищурился. – Кстати, если уж быть точным, то она пока ещё не княгиня, а княжна. Я на твоём месте взял бы этот факт себе на заметку.

Костя хотел было выложить полковнику всё, что он думает об этом факте, но не рискнул, остерегаясь того, что Князева могла оказаться родственницей шефа. От задания ему отбиться не удалось, пришлось «взять под козырёк» и покинуть кабинет, бормоча себе под нос проклятия.

Вопреки его опасениям Ольга Владимировна Князева оказалась не такой уж и занудой. Конечно, её стремление докопаться до сути в любом вопросе и делать всё так, как положено, временами сильно утомляло, но в целом они довольно быстро нашли общий язык и неплохо ладили. Это не осталось незамеченным и послужило поводом для зубоскальства со стороны коллег. Кое-кто даже прилепил Косте титул «князь». Но все эти подколки были беззлобными и не очень огорчали Логова. Парень он был общительный и умел ладить с людьми. В какой-то степени ему даже удалось изменить их мнение о его подопечной в лучшую сторону.

Отношения между Княгиней и коллективом несколько потеплели. Но вскоре произошли события, зачеркнувшие Костины старания.

Рецидивиста Ивана Пришилина взяли в одном из общежитий, объединённых общим названием «Три поросёнка». Никто не сомневался в том, что разбойное нападение с нанесением тяжких телесных повреждений совершил он. Но отсутствие сомнений не является доказательством вины. А вот по части прямых улик было туго. Потерпевший находился в крайне тяжёлом состоянии, рассчитывать на возможность побеседовать с ним в ближайшее время было бессмысленно. Правда, нашлись два свидетеля, которые «кое-что» видели и даже смогли в общих чертах описать внешность нападавшего (по их описаниям и был арестован Пришилин). Но от официальных показаний они наотрез отказались, мотивируя свой отказ тем, что «твёрдо не уверены», «хорошо не разглядели» и тому подобными доводами. А это, в свою очередь, означало, что сыщикам в трёхдневный срок было необходимо добыть неоспоримые доказательства вины задержанного или же по истечении этого срока освободить его из-под стражи. А потом ищи ветра в поле. К такому повороту событий они были готовы, поэтому при задержании Пришилина в кармане его куртки был «обнаружен» пистолет. Арестованный страшно ругался, проклиная «поганых Ментов», но те только посмеивались. Оформили протокол задержания, и взятого «с поличным» преступника поместили в следственный изолятор.

Преступление, совершённое Пришилиным, и последовавший за этим его арест не могли не заинтересовать дотошную подопечную Кости Логова. Она буквально забросала парня вопросами, выясняя все тонкости этого дела, и он терпеливо объяснял ей всё, что ему был известно.

– Ты сказал, что преступник ранил жертву ножом. Так? – задала Князева очередной вопрос.

– Так, – ответил Костя, ещё не зная, к чему она клонит.

– Но ведь нож не нашли?

– Нет.

– Почему?

– Пришилин, скорее всего, от него избавился – спрятал или уничтожил, – пояснил Логов. – Зачем ему хранить такую опасную улику?

Князева на минуту задумалась.

– Ерунда получается, – сказала она. – От ножа он избавился, как от опасной улики, но при этом спокойно разгуливал, зная, что у него в кармане пистолет.

Костя улыбнулся.

– А если он этого не знал?

Княгиня так резко вскинула на него глаза, что парень сразу же пожалел о своих словах.

– Что?! – лицо у неё приняло каменное выражение. – Ты хочешь сказать, что пистолет ему подсунули?

Логов поспешил дать задний ход.

– Это я только предположил. Возможно, всё было не так…

– Костя, не юли! Отвечай: да или нет?

Глядя в лицо этой кипевшей праведным гневом молодой женщины, Логов понимал, что любые доводы и объяснения бессмысленны – она их не станет слушать. Для неё был важен сам факт допущенного нарушения. Поэтому он молчал.

– Не хочешь говорить? Ладно. Я это выясню в другом месте, – Княгиня решительно направилась к выходу.

Костя с досадой смотрел ей вслед, предчувствуя грядущие неприятности.

Начальник отделения Васильев занимался бумажной работой, когда к нему в кабинет ворвалась разъярённая фурия.

– Олег Сергеевич, объясните, каким образом у Пришилина оказался пистолет?

Васильев отложил бумаги и внимательно посмотрел на вошедшую.

– Вы забыли постучаться, барышня, – сказал он.

– Я вам не барышня, а сотрудник уголовного розыска! – взвилась женщина. – И я требую ответа на свой вопрос.

Стараясь казаться спокойным, Васильев ответил:

– Сотруднику уголовного розыска не мешало бы знать, что существует дисциплина и круг определённых обязанностей, возложенных на каждого работника. Вот и выполняйте свои обязанности, а не суйте нос в чужие дела.

– Но это дело касается всех! – воскликнула Князева. – Грязные методы бросают тень на всю российскую милицию.

При словах «грязные методы» лицо Васильева передёрнулось, но он опять сдержался. Глядя на авторучку, которую вертел в руках, он сказал:

– В своё время Пришилин «пришил» трёх человек. Вот такой каламбур. Но это я говорю о тех преступлениях, которые удалось доказать и за которые он понёс наказание. А сколько людей он покалечил, сломал жизнь, сколько молодых ребят сбил с пути истинного – этого никто не знает. Кстати, кличка у Пришилина – Ванька Мокрый. Вам это о чём-нибудь говорит?

– Есть такой декоративный цветок.

Васильев усмехнулся.

– Ну, цветком Пришилина вряд ли можно назвать. «Мокрое дело» на уголовном жаргоне означает убийство.

– Это мне известно, – Князева немного сбавила тон.

Васильев поднял на не глаза.

– Тогда чего вы от меня хотите? Я не собираюсь отпускать на волю заведомого преступника, который уже лет двадцать лишних топчет землю. Он ведь ещё кого-нибудь угробит. На чьей совести будет эта жертва?

Князева глубоко вздохнула.

– Олег Сергеевич, я ведь не против того, чтобы преступник был арестован и осуждён. Но мы должны действовать законными методами, а не использовать жегловские штучки. Всё начинается с малого. Сначала мы фабрикуем дела против уголовников, а потом упекаем за решётку невинных людей.

– Жегловские штучки, если вы помните, помогли раскрыть и обезвредить опасную банду, – сказал Васильев, продолжая вертеть в руках авторучку. – Если ради общей пользы приходится отступать от правил, то я это делаю. Полагаю, нам не о чем больше говорить.