Страница 2 из 6
— Мечты, мечты, мечты! — взорвалась Марта. — Но только не работа! О, Генри, ты выведешь из себя кого угодно.
— Марта, я недостоин тебя, — вздохнул Генри. — Ты заслуживаешь куда более лучшего мужа. Я говорю это вполне серьезно.
Ржание во дворе становилось все громче. Марта подошла к окну. Генри услышал ее крик:
— Боже! Лошади! Они бьют землю копытами!
Столь удивительное известие вывело Генри из привычной утренней сонливости. Он присоединился к жене, стоявшей у кухонного окна, и его глаза едва не вылезли из орбит.
Похоже, Марта ошиблась. Это были не лошади, но и не пони. Для лошадей животные были слишком мелкие, для пони — крупными. Туловища их покрывала длинная шерсть, гривы развевались на ветру, а копыта, казалось, были столь крепкими, что могли сломать челюсть тигру.
— Черт побери! — в замешательстве воскликнул Генри. — Хотел бы я знать, откуда взялись эти создания.
— Генри! — Марта схватила мужа за руку. — Их уже пять!
Только что их было четыре. Они рысцой трусили по двору, обнюхивали ржавеющий остов автомобиля, на котором когда-то ездил Генри, били копытами в деревянный забор.
— О боже, — Генри шумно глотнул. — Мы, должно быть, сбились со счета. Откуда, по-твоему, они взялись?
— Что это за лошади, Генри? — Марта прижалась к мужу, словно искала в нем защиты, чего не случалось уже многие годы. — И чьи они? Их шесть!
— Семь, — поправил Генри. — Только что появились еще две.
Они смотрели на мохнатых существ, ни секунды не стоящих на месте, то и дело тыкающихся носом в забор, словно в поисках выхода.
Число их больше не менялось, и Генри с Мартой постепенно успокоились.
— Генри, — Марта сурово взглянула на мужа, — произошло что-то из ряда вон выходящее. Никто никогда не видел таких лошадей в Индиане.
— Может, они из цирка? — предположил Генри.
— А может, они наши?
— Наши? — У Генри отвисла челюсть. — Как они могут быть нашими?
— Генри, ты должен выйти и посмотреть, есть ли на них клеймо. Я где-то читала, что каждый может объявить дикую лошадь своей, если на ней нет клейма. А это дикие лошади, если я правильно представляю.
Разумеется, Марта никогда не видела диких лошадей, даже на картинке, но рассуждала логично. Однако муж не спешил к двери черного хода, чтобы выйти во двор.
— Послушай, Марта, оставайся здесь и приглядывай за ними. Во двор никого не пускай. А я приведу Джека Гаррисона. Раньше он торговал лошадьми. Он скажет, кого занесло к нам во двор и можем ли мы считать их своими.
— Хорошо, Генри, — впервые за два года совместной жизни Марта хоть в чем-то согласилась с мужем, — но поторопись!
— Будь уверена, — и, забыв взять шляпу, Генри выскочил из дома.
Джек Гаррисон, когда-то торговец лошадьми, а теперь хозяин собственной конюшни, с явной неохотой согласился прогуляться к дому Генри. Но сразу оживился, выглянув из кухонного окна во двор, полный лошадей.
— Господи! — ахнул он. — Генри, где ты их взял?
— Неважно, — отмахнулся Генри. — Только скажи мне, что это за лошади?
— Монгольские пони, — сообщил ему Гаррисон. — На них воины Чингисхана покорили едва ли не весь известный тогда мир. Я видел их изображения в книгах. Подумать только! Монгольские пони здесь, в Локасвилле!
— Так, может, вы все-таки выйдете и посмотрите, есть ли на них клеймо? поинтересовалась Марта. — Или вы оба боитесь маленьких пони?
— Полагаю, они не причинят нам вреда, — изрек владелец конюшни, — если мы будем осторожны. Пошли, Генри, убедимся, что я еще не разучился бросать лассо. Миссис Джонс, вы не станете возражать, если я воспользуюсь вот этой бельевой веревкой?
Генри открыл дверь черного хода и вслед за Джеком Гаррисоном вышел во двор. При их появлении все семь пони остановились и повернули головы к людям.
Джек сделал петлю на конце бельевой веревки и стал раскручивать ее над головой. Пони фыркали и пятились, подозревая подвох. Выбрав самую маленькую, Гаррисон бросил лассо, и петля охватила шею животного.
Пони негодующе заржал. Вздыбился, передние копыта сердито рассекали воздух. Остальные испуганно метнулись к дальнему концу двора.
Джек Гаррисон, крепко натянув веревку, направился к пони, голосом успокаивая его. Тактика эта возымела успех, пони позволил положить руку себе на голову.
— Да, — воскликнул владелец конюшни. — Настоящий монгольский пони. Эта длинная шерсть позволяет сохранить тепло на большой высоте в горах Тибета. Давай-ка поглядим, есть ли какое клеймо. На боку ничего. Теперь осмотрим копыто.
Пони позволил ему поднять его левую ногу, и Генри, наклонившись, издал радостный вопль.
— Смотри, Джек. Мое имя. Эти лошади мои!
Наклонился и Джек.
На кости были аккуратно выбиты буквы: ГЕНРИ ДЖОНС. Джек Гаррисон выпрямился.
— Твои, согласен. А теперь, Генри, кончай мутить воду и скажи, откуда они у тебя взялись?
Улыбка слетела с лица Генри. Он покачал головой.
— Честное слово, Джек, я не знаю. Хотел бы я… Гляди!
Джек Гаррисон круто обернулся. Рядом с ними стоял восьмой пони. Так близко, что касался их боком.
— От-т-куда… — Гаррисон попятился к калитке, его рука уже искала задвижку. — Откуда…
— Именно этого я и не знаю, — Генри шел за ним. — Именно это я и хотел бы… нет, ничего я не хотел! И ничего больше не хочу!
И в то же мгновение внезапно появившийся перед ними пони так же внезапно исчез, словно растворился в воздухе.
Генри вытер потное лицо.
— Ты видел то же, что и я?
Джек, шумно глотнув, кивнул.
— Стоит т-тебе что-то пожелать, как п-появляется… — он распахнул калитку. — Пошли отсюда.
— Когда я начинаю высказывать жела… о мой бог! — простонал Генри. — Так вот откуда они взялись. Когда я чего-то желал. Ты думаешь, что…
Побледнев, они переглянулись. Хозяин конюшни медленно кивнул.
— О боже! — прошептал Генри. — Я никогда не верил, что такое возможно. Как бы хотел, чтобы…
Слова еще не слетели с губ, а перед ними возник девятый пони.
И Генри не выдержал. Повернулся и побежал. Джек тут же последовал его примеру. Пони, решивший, что это какая-то игра, поскакал за ними. Его собратья, не желая оставаться одни, с радостным ржанием также воспользовались калиткой и устремились следом.
Генри и Джек остановились у угла дома, обернулись. Как раз вовремя, чтобы увидеть последнего из животных, скачущих к Главной улице. Громкое ржание разрывало утреннюю тишину городка. Маленькие копыта мерно били по земле.
— Они убегают! — завопил Генри. — О, Джек, мы должны их поймать до того, как они тут все порушат. Господи, как бы я хотел, чтобы ничего этого не было!
Десятый пони бросился вдогонку за остальными, обдав их комьями земли.
3
Примерно в те минуты, когда Генри Джонс отправился за Джеком Гаррисоном, Льюк Хаукс мял пальцами шерстяной костюмчик для мальчика.
— Это самый дешевый? — спросил он у продавца и получил утвердительный ответ: все продавцы Локасвилля знали, что показывать ему дорогую вещь напрасная трата времени.
— Я его возьму, — он полез в карман брюк.
— Не кажется ли тебе, что материал тонковат, Льюк? — попыталась остановить его Эмили Хаукс с ноткой мольбы в голосе. — В прошлую зиму Билли постоянно болел, а Нед…
Ее муж даже не потрудился ответить. Достал из туго набитого бумажника двадцатидолларовый банкнот.
— Вот. И вы должны вернуть мне тридцать долларов и сорок центов.
Взявшись за банкнот, продавец потянул его к себе и повернулся к кассе, а затем удивленно посмотрел на Льюка Хаукса: казалось, тот вырвал банкнот из руки продавца.
— Вы хотите взять что-нибудь… — продавец не договорил, потому что Хаукс так и стоял с протянутым банкнотом.
— Возьмете вы деньги или нет? Сколько еще я должен здесь стоять?
— Да, сэр, — виновато ответил продавец и покрепче взялся за банкнот. Но не смог вырвать его из пальцев Льюка Хаукса. Потянул сильнее. Рука Хаукса дернулась вперед. Хаукс тут же убрал ее. Вместе с банкнотом.