Ступени из пепла

И всё же я задремала. Сама, Тигрица тут ни при чём. Сказывается напряжение. Открыла глаза, когда услышала чьи-то шаги.

Лас. Возникает на пороге. Встаю, она бросается ко мне.

Прижимаю к себе. Море… огонь… печаль. Немного страха. Что-то ещё, что мне не понять. Чувствую, как сильно бьётся её сердце. Не отпускает меня. Сильная Ласточка…

Хеваин появляется на пороге. Улыбается, делает жест — победили! — киваю в ответ. Он уходит.

— Спасибо, Май, — шепчет она вновь. Что я могу сказать? Только промолчать.

— Нет, не сегодня, — Тигрица задумчива. — Вам всем досталось. Завтра, после заката. Хеваин всё расскажет, верно?

— Разумеется, тахе-тари. Я сдам нашу находку Чародею. Видеозаписи тоже, пусть сделает копии. Понервничали мы там, особенно в самолёте. Ладно, потом.

Ласточка попросилась остаться здесь же, в «чайной». Ладно. Пусть секретничают. Расскажет, если захочет, в другой раз. Чародей прав, я не могу требовать всего, чего только ни пожелаю. Пора взрослеть. А сейчас — надо отоспаться. Завтра тяжёлый день. Очень тяжёлый.

Но я не успела даже раздеться.

8. Разбитое зеркало

— Выглядишь ты неважно, — признала Майтенаринн, с трудом подавляя зевоту. — Что случилось, Ани?

— Чародей попросил прийти, — отозвался Саванти. — Настаивал, чтобы мы пришли вдвоём. Сам не знаю, что у него на уме. А у меня сегодня пятнадцать блокад было, так что не удивляйся. Руки отваливаются.

Ночь была спокойной; луна уже высоко поднялась над деревьями. Призрачные квадраты то ложились на пол, придавая коридорам жутковатый вид, то угасали, когда редкие облачка проползали перед холодным светилом.

Масстен Каро был не один. В его лаборатории уже находился Хеваин — о чём-то вполголоса беседовавший с южанином. При появлении Майтенаринн он встал.

— Я полагаю, мне лучше уйти? — спросил корреспондент у Чародея. Тот отрицательно покачал головой.

— Нет, — пояснил Масстен на словах. — Если тахе-те не возражает.

— Не возражаю.

Майтенаринн осмотрелась. Лаборатория Чародея походила на магазин «магических товаров» — зеркала, хрустальные шары, таблицы со странными символами, старые гравюры… Интересно, зачем ему всё это?

— Мы не рассказали этого сразу, — Чародей жестом предложил вновь пришедшим присесть. — Вам и так было больно, тахе-те. Дело в том, что ваши погибшие родственники… в первую очередь, мать и отец, долгое время находились под воздействием «пси». Очень мощного «пси».

— Я догадываюсь, — сухо заметила Май.

— К сожалению, ситуация сложнее, чем нам представлялось. Признаться, я перестал ощущать, что мы в безопасности. Видите ли, при вскрытии обнаружились следы перерождения мозга. Остаточное воздействие уже было почти нераспознаваемо, хотя мы исследовали тела всего через пять минут после клинической смерти. Но следы воздействия имеют один и тот же типичный спектр. У вашей матери, отца, охранников, прислуги — к сожалению, многие тела уничтожены взрывом, не все удалось исследовать. Мозг Хельта эс Тонгвер — тоже.

У Май всё замерло внутри. Вот и всё…

— Дядя? — проговорила она одними губами.

— Да, Майтенаринн, — отозвался Чародей печально. — Он застрелился прежде, чем… «пси», я полагаю, или подчинённые ему люди, схватили его. Не думаю, что «пси» добился от Хельта чего-нибудь, мозг был сильно разрушен.

— Я хочу… хочу… посмотреть на него.

— Это не очень приятное зрелище, тахе-те.

— Я хочу! — крикнула Майтенаринн, и Саванти осторожно взял её за руку. — Он… это был последний… последнее… — Май рывком освободилась, шагнула к Чародею. — Почему… почему вы солгали мне? Почему?! Отчёт… Вы сказали, что там всё… всё… — Май замолчала, села прямо на пол, приложила ладони к вискам. — Покажите, — неожиданно взмолилась она, тихо и жалобно. — Покажите мне его…

Чародей присел перед ней, протянул стакан воды.

— Пожалуйста, тахе-те.

— Покажите…

— Я покажу вам его. Обещаю. Выпейте, посидите немного.

Май повиновалась. Ей помогли усесться в кресло. Хеваин, с обеспокоенным выражением на лице, встал поблизости, явно не зная, куда девать свою камеру.

Равнодушие, уже знакомое Май, наползало со всех сторон. Последняя ниточка из прошлого, из настоящего прошлого. Нет её. Ничего не осталось… нет прошлого. Нет настоящего. Нет будущего.

— Прошу извинить меня, Майтенаринн, — Чародей придвинул кресло поближе к безучастно глядящей на него Май. — Самое неприятное впереди. Мозг вашей тётушки, Ройсан Эсстар ан эс Тонгвер эс Тегарон, носит те же следы воздействия.

Саванти вскочил.

— Мас, что же… это означает, что не она?

— Она, — злым голосом возразил Чародей. — Всё, что случилось в лаборатории, устроила она. Всё, что случилось при штурме дома — её рук дело. Но она была «вторичным пси», кто-то отыскал у неё потенциал, инициировал и подчинил её. Есть ещё один «пси». Как минимум. Гораздо более мощный.

Май продолжала глядеть безучастно. Глаза её оставались сухими, чёрные круги легли вокруг них.

— Ройсан была «пси-восемь», — продолжал Чародей. — Теоретически, она была в состоянии держать «чёрной петлёй»…

Май повернула голову в сторону Саванти. Он заметил необычный, стальной блеск на дне её глаз.

— То, что она делала с тобой, — пояснил он.

— …до двух десятков человек одновременно, — закончил Масстен. — Тот, кто управлял ею, намного способнее. Следов осталось мало, хотя Ройсан была в подчинении, «куклой», как минимум пять лет. Мы не знаем даже, как приступить к поиску подлинного виновника случившегося. Хотя догадываемся, кто это.

— Кто же? — поинтересовалась Май. Спокойным голосом. От звука его Саванти стало не по себе.

— Кто-то, кто всегда был рядом. Кто должен был держать Ройсан в поле зрения. Кто часто был поблизости от всех, кем управлял… вторичный «пси». Кто-то из тех, чьё тело не было обнаружено.

Май ощутила, как ей становится непереносимо, невыносимо страшно.

— Миан, — прошептала она.

Масстен кивнул.

— Видимо, да. Мианнесит эр Тонгвер, ваша служанка.

Май встала, обняла свои плечи, стараясь унять дрожь. Миан… бедная, забитая Миан… она встречала Миан каждый день, жалела каждый день, уверяла, что никакое она не пугало. Миан… нет, не может быть. Зачем? За что? Страх проходил, накатывала ненависть.

— Мы поняли, что Мианнесит выжила, — продолжал Чародей, — но выследить её не удалось. Она словно испарилась: следы обрываются, никуда не ведут. Выяснили одно: ей сильно досталось при взрыве. Мы…

Саванти поймал его за рукав, указал глазами на Майтенаринн.

Май бродила по комнате, беззвучно шевеля губами. Остановилась перед большим, в рост человека, зеркалом на стене. Долго глядела на своё отражение. Прислонилась к стеклу ладонями и лбом…

— Миан… — прошептала она. — Миан! — крикнула она неожиданно так, что все окружающие вздрогнули. Май запрокинула голову, глядя в потолок. — Миан, где ты? Покажись! Покажись, будь ты проклята!

Лампы дневного света мигнули.

— Я увижу, — голос Майтенаринн стал злым и холодным. — Ты не сможешь скрыться… ты не сможешь лгать мне!

Она встала у зеркала, выпрямилась. Закрыла глаза, подняла руки над головой, исполняя знак Всевидящего Ока. Малиновый ореол окутал Светлую… но не угас до конца, как это было раньше.

Май открыла глаза и уставилась в глубины зеркала.

— Смотрите! — прошептал Хеваин, чувствуя, что ему тяжело произнести хоть слово.

Снаружи послышался шорох, стук капель о стекло. Саванти бросил взгляд в окно — тёмная грозовая туча стремительно надвигалась на Университет с юга.

«Махени». То, что от неё осталось.

Масстен снял очки и снизил яркость освещения.

Внутри зеркала… по ту сторону его проявлялось слабое изображение.

Словно во сне, трое остальных медленно подошли к замершей Майтенаринн и встали, глядя на проступающее «зазеркалье».