Осень прежнего мира

Коллаис зажмурилась и вновь открыла глаза. Теперь ей были видны и мельчайшие детали поверхности стен.

— Да, — коротко ответила она и достала свой медальон — символ целителя.

Если поблизости будет нечто, несовместимое с жизнью — нежить, одним словом — медальон изменит окраску. Пока ничего опасного не было и украшение излучало слабый, тёплый жёлтый свет.

Бревин сделал пометку мелом на стене и путешественники принялись спускаться по проходу. Они старались идти как можно осторожнее. Кто бы ни был там, впереди, двигался он осторожно и ничем не выдавал своего присутствия.

Первый предмет они заметили спустя каких-нибудь пятьдесят шагов. Коридор постепенно выравнивался, постепенно поворачивая на запад. Бревин прикинул в уме, что от моря их отделяет сейчас не более двенадцати метров камня. Интересно, кто и зачем всё это строил?

— Вон там, — указала Коллаис и Бревин тут же остановился, направляя свет от лампы вперёд. Что-то бесформенное грудой лежало на полу, шагах в двадцати от них. Бревин принюхался. Ничем особенным не пахло.

— Следуй за мной, — приказал он, бесшумно извлёк меч из ножен и двинулся вперёд. Посеребренное лезвие отбрасывало узкие, нестерпимо яркие блики.

Груда не шевелилась. Бревин осторожно прикоснулся к ней кончиком меча и со слабым шорохом груда распалась на части. Стали заметны остатки костей — судя по всему, невероятно древних, превращающихся в пыль от лёгкого нажима. Среди праха сверкнуло что-то металлическое. Дротик. Судя по состоянию наконечника, покрытый серебром или заговорённый.

— Чисто, — пояснил он сестре, вытирая пот со лба. — Чёрт, что-то мне не по себе. Вроде бы уже сто раз видел покойников.

Коллаис осторожно протянула ладонь с зажатым в ней знаком в сторону останков. Края медальона перестали светиться и стали чёрно-синими. Она обменялась с братом коротким взглядом.

— Должно быть что-то ещё, — заявил тот. — Не станешь же ты утверждать, что эта груда мусора наводит ужас на окрестности. Если я правильно понимаю, оно безобидно. Если, конечно, руками не трогать.

— Надо понять, откуда оно взялось, — Коллаис указала дальше по коридору. Медальон тут же засветился прежним жёлтым светом. — Откуда-то же оно взялось. А никаких дверей мы здесь не нашли.

Бревин сделал на стене над останками ещё одну пометку светящимся мелком и молча указал вперёд. Судя по тому, как изменилось эхо, впереди находилось помещение гораздо просторнее прохода.

Если бы путешественники прислушались, то обратили бы внимание на слабый скрежет камня о камень у них за спиной.

— Впечатляет, — произнёс Бревин, поднимая фонарь повыше. Они стояли в сводчатом зале, не менее шести метров высотой. Здесь, в глубинах одинокой скалы, вдалеке от населённых мест он выглядел совершенно неуместно. — Ты что-нибудь понимаешь?

— Дарионы? — неуверенно предположила его сестра, прикасаясь к плите пола. Камень был довольно шершавым.

— Вряд ли, — поморщился тот. — Я, правда, сам никогда не был в их городах, но слышал и читал. У них всё сделано на совесть, тщательно пригнано, отполировано. Да и что здесь делать дарионам? Я не слышал, чтобы здесь когда-нибудь добывали хоть что-нибудь драгоценное.

Он сделал несколько шагов вперёд и остановился, как вкопанный.

— Смотри! — шепнул он сестре.

Чуть дальше, располагаясь одна напротив другой, были две каменные двери. Обе были слегка приоткрыты. Обе продолжали мозаику, которой были украшены стены: прикрой дверь вплотную и уже не так-то просто будет отыскать её вновь.

— Вот это то, что нужно, — произнёс юноша удовлетворённо.

— Можно подумать, там только и ждут, чтобы завалить тебя драгоценностями.

— Разумеется, мы сначала… — начал было Бревин, но сестра прижала ладонь к его губам. — Слушай! — шепнула она.

Какие-то звуки, напоминавшие человеческую речь, донеслись с другого конца зала. Спустя несколько секунд послышался слабый звук — так может скрежетать нечто массивное, передвигаемое по камню.

— Вперёд! — приказал Бревин громким шёпотом и быстрым шагом двинулся вперёд, прикрыв лампу так, чтобы наружу вырывался лишь тонкий лучик. Да и в том не было нужды: когда показался конец зала, из прохода, что вёл куда-то дальше, было заметно, что появился другой источник освещения. Коридор делал резкий поворот спустя каких-нибудь десять шагов.

Бревин замер, бесшумно выхватил меч и бережно опустил свою поклажу наземь. Всё, готов к бою. Оглянулся. Сестра тоже вооружилась мечом и коротко кивнула в ответ. Хорошо, что нас обоих обучали фехтованию, подумал Бревин неожиданно.

И выступил в полосу света. Фигура склонилась в конце небольшой комнатки — над чем-то, напоминавшим огромный сундук, вмурованный в пол. Много разнообразного хлама украшало пол и стены комнатки, но Бревин не обращал на это внимания.

Важно было понять, как отреагирует их соперник на появление новых действующих лиц. И не дать ему ничего предпринять. Бревин некоторое время смотрел, как пальцы незнакомца ощупывают покрытые сложным рельефом стенки сундука, иногда задерживаясь на некоторых выпуклостях и впадинах.

— Так-так, — произнёс незнакомец вполголоса и юноша едва не выронил меч.

— Чёрт побери! — воскликнул Бревин, делая шаг вперёд. — Откуда ты здесь взялся?

Коллаис, недоумевая, последовала за братом. Незнакомец поднялся с колен (видимо, затёкших от долгого сидения) и повернулся к ним лицом, улыбаясь и счищая налипшую пыль.

— Ользан! — воскликнула Коллаис и была права.

Бревин раскипятился не на шутку.

— Знаешь, что я тебе скажу! — рявкнул он первым делом, вкладывая меч в ножны. — Если ты собрался произвести на меня впечатление, то выбрал неправильный способ. Ты сошёл с ума, если ходишь в такие места безоружным.

— Он прав, — поддержала Коллаис брата. — Почему ты пришёл один? Почему сюда? Следил за нами.

— Не так быстро! — Ользан поднял обе руки ладонями вперёд. — Не всё сразу. Во-первых, Бревин, я уже не впервые осматриваю всякого рода заброшенные места. Если бы здесь было опасно, я бы попросил вас сопровождать меня.

— Ещё чего! Ты ж сам сказал, что ни магией, ни оружием всерьёз не владеешь.

— Ну и что? Во-вторых, у меня есть то, чего не было у вас, — в руке Ользана появился откуда-то (Бревин не успел понять, откуда) тщательно сложенный лист бумаги. На вид бумага была довольно старой.

— Это карта, — пояснил он. — Если вам интересно, могу потом показать. Мы здесь, конечно, не первые. Да и спустился я сюда не за сокровищами.

— А зачем же, позволь спросить? — сощурился Бревин иронически.

— Вот, — художник указал на сундук. — Видишь символы, которыми он покрыт? Это чрезвычайно редкий язык. Не исключено, что эти надписи помогут разгадать некоторые загадки.

— А что внутри? — поинтересовалась Коллаис.

— Понятия не имею, — признался Ользан. — Да и открывать не советую. Сундук защищён ловушкой, которая…

Только теперь Бревин обратил внимание на слабый скрежет. Рука его метнулась к мечу, но уже было слишком поздно.

Трое людей, с лицами, скрытыми под чёрными масками, возникли у входа в комнату. Двое держали в руках арбалеты; третий поигрывал похожим на короткий жезл предметом.

— Ловушка, говоришь? — громко переспросил тот, что был с жезлом. — Интересно. Вы двое, оставьте оружие на полу и отойдите в угол. Руки держать на затылке.

Ользан не понял слова, которое Бревин произнёс вполголоса, но смысл его был очевиден.

Судя по всему, размышлял Ользан впоследствии, Бревин не привык иметь дело с охотниками за сокровищами. Если практически у всех школ боевых искусств и владения оружием были кодексы чести, которые порой выполнялись почти повсеместно, то братство кирки и лопаты, как звали их презрительно, не тяготилось никакими условностями. На нейтральной территории конкуренты-кладоискатели могли быть вежливы, приветливы и справедливы.