Страница 3 из 102
- А как я узнаю номер туннеля? - спросил Шемма, ловя каждое слово своего провожатого. Мысль о побеге, конечно, была первоочередной в голове табунщика.
- Все написано на стенах, видишь? - Глава общины указал на горизонтальные полоски регулярно чередующихся знаков, которые Шемма принимал за узоры. - Человек, который займется тобой, - выдающийся ученый. Попроси его, и он выучит тебя нашим буквам и цифрам.
- А он согласится?
- Пантур - хороший человек. Вот Данур, советник владычицы, тот недобрый. Старайся не попадаться ему на глаза.
Шемма дал себе слово никогда не попадаться на глаза Дануру. Глава общины продолжал пояснения:
- Сейчас мы вышли из Пятого радиального туннеля, который ведет в нашу, Пятую общину. А это - Второй кольцевой туннель. Нам нужно пройти по нему до Первого радиального туннеля, который ведет в общину владычицы.
Шемма усиленно кивал.
- А что вон там? - спросил он, указывая в один из боковых туннелей.
- Это Третий радиальный. В том направлении он ведет к центру. Там у нас не живут, а гуляют, отдыхают, меняются вещами. В центре есть просторные залы, а в них сады изумительной красоты. Одно из наших любимых искусств создание травяных картин.
- Что это такое? - не понял Шемма.
- Травяную картину начинают создавать с сосуда, стоячего или подвесного. Сосуд - это половина картины. Его вырезают из камня, украшают огранкой, наполняют землей, затем подбирают растения так, чтобы было красиво, и высаживают в эту землю. Потом картину растят и формируют, пока не добьются желаемого вида. У нас часто устраивают выставки травяных картин.
- А это тоже картины? - Шемма указал на растения в боковых желобах туннеля.
- Нет, они здесь посажены для освещения. Такие посадки освещают всю центральную часть города. В удаленных туннелях их нет, потому что им нужен постоянный уход, который там трудно обеспечить. Но наша одежда дает достаточно света, чтобы ходить везде.
- Почему ваша одежда светится? - спросил неугомонный табунщик. Это краска?
- Нет. Некоторые сорта волокнистых растений дают светящиеся волокна, которые сохраняют свечение и после того, как растение засохнет. Подбирая сорта, можно получить разнообразные оттенки. Самые распространенные цвета - серо-голубые. Одежду такого цвета носят многие жители.
- А редкие?
- Желтые и розовые. Одежду из таких волокон выдают за заслуги перед городом.
- У вас ничего не покупают и не продают?
- В этом нет надобности. То, что нужно для жизни, мы вместе производим и вместе используем. Необходимое мы даем каждому.
- Значит, ваша владычица не богаче любого жителя города? удивился Шемма.
- Я сказал - необходимое, а владычице принадлежат лучшие плантации Лура, урожай с которых она распределяет, как считает нужным, - напомнил глава общины. - Это ее привилегия. Когда появится новая владычица, кто бы она ни была, она возглавит Первую общину и весь город, а также получит в личное пользование эти плантации.
- Понятно, - сказал Шемма. - Богатство у вас зависит от положения среди других людей.
- Не совсем так, - поправил его монтарв. - Это касается только владычицы. Меня, например, избрали старшим, поэтому я могу распоряжаться имуществом и людьми своей общины. Это не удовольствие, а труд. Если я устану и откажусь от своего положения, община выберет другого. Он возьмет на себя управление хозяйством, а у меня останется только то, что принадлежит лично мне. У нас не так ценится богатство, как почет и уважение жителей города.
- Там, наверху, все по-другому, - заметил Шемма, - Там что мое, то мое.
- Здесь не выжить в одиночку. Здесь живут общинами, и в каждой свое хозяйство и свой очаг. Чем богаче община, тем лучше живут все ее люди. Но если где-то дела пошли неладно, там помогает владычица, а если нужно, то и другие общины. Есть и городские работы - постройка туннелей, плантаций, поддержание чистоты в туннелях и шахтах. Каждая община обязана посылать людей на эти работы. Общегородскими делами распоряжается владычица. Она же решает и споры между общинами.
- А если людям не понравится, как ими распоряжаются? - спросил практичный Шемма. - Они могут выбрать другого?
- Люди могут заменить главу общины, но не владычицу. Ее правление является пожизненным и наследственным.
- А советника? - Шемма вспомнил опасного Данура.
- Он помогает владычице. Выбирать и отстранять его - ее право.
За разговором Шемма не заметил, как они оказались в просторном овальном зале, превосходившем по размерам зал Пятой общины. Здесь было светло от обилия растений, которые живописно размещались в каменных вазах, покрытых тончайшей геометрической резьбой, плоских, шаровидных, овальных, стоящих на полу и на подставках, подвешенных на цепочках вдоль украшенных барельефами стен. Кое-где на вьющихся плетях мерцали крупные цветы с полупрозрачными, радужно переливающимися лепестками. Шемма сразу понял, что перед ним - те самые травяные картины, о которых рассказывал его провожатый. Вдоль стен тянулись каменные диваны удобной формы, пол, покрытый толстым тканым ковром светлых оттенков, придавал залу уют и мягкость.
- Мы пришли, - услышал над ухом Шемма, заглядевшийся на окружающее его великолепие. - Это центральный зал первой общины. Нам сюда.
Глава общины повел Шемму по одному из коридоров, ответвляющихся от овального зала. С обеих сторон коридора встречались короткие проходы, в глубине которых виднелись занавески, служившие здесь дверьми. Свернув в такой проход, провожатый Шеммы вынул из стенной ниши камень, похожий на пест от небольшой ступки, и постучал им в стену.
Входная занавеска отодвинулась. Из глубины вышел монтарв, ростом и сложением походивший на Шемму. Но сходство было лишь поверхностным - вместо рыхлой упитанной плоти табунщика, не успевшего в скитаниях растерять накопленный жирок, в теле Пантура чувствовалась крепость гранита, в недрах которого он родился, вырос и прожил долгую жизнь. Да и волосы лурского ученого были не белокурыми, а седыми от времени, будто бы запорошенными древней пылью. Серо-желтые кошачьи глаза с вниманием остановились на человеке сверху.
- Спасибо, Масур, - сказал он главе общины.