Страница 10 из 84
Отсюда, из головы отца Майской революции Василия Чайкина, венчающего титаническую громаду Цитадели, открывалась широкая панорама города Центара. Кабинет великого вождя находился в самой верхней точке самого высокого здания города и планеты - в районе правого глаза полой изнутри статуи, которая сама по себе была размером с хороший дом.
Чайкин стоял на вершине Цитадели почти по стойке смирно, только правая рука с трубкой поднесена ко рту, и в этой трубке на звенящей высоте над городом горел неугасимый вечный огонь. Издали этот памятник мог бы вызвать нездоровую ассоциацию с образом Шерлока Холмса, но к счастью, жители Целины не были знакомы с творчеством сэра Артура Конан-Дойля.
Зато тот архитектор, который когда-то очень давно набросал первый эскиз Цитадели, наверняка был знаком с проектом сталинского Дворца Советов. Но от эскиза до постройки прошел немалый срок, и в итоге получилось нечто вроде вавилонской башни, предназначенной специально чтобы достать до неба.
Тамирлан Бранивой любил работать на вершине этой башни и глядеть на мир глазами великого Чайкина. И только одно коробило великого вождя - то, что этот мир принадлежит ему не весь.
Всего на Целине насчитывалось восемь государств - два больших, одно среднее и пять маленьких, и вечной головной болью ЦНР были острова в океане, которые никак не удавалось покорить, несмотря на всю мощь военно-морского флота. Даже теперь, в преддверии великого освободительного похода на восток, Бранивою приходилось держать весь Западный флот на базах Закатного полуострова.
Попробуй убрать крейсера из Чайкина и Акъянсака - тут же мариманы устроят какую-нибудь каверзу под знаком мести за Тропический десант.
Тогда, 24 года назад, полковник Бранивой вел передовой отряд на захват плацдармов на Большом Южном острове - и захватил-таки, но дальше пляжа продвинуться не удалось. Попытка превратить Мариманский Союз Островов в Целинский Союз Народов провалилась с таким позором, что ее даже не рискнули назвать великой победой.
Зато Бранивой стал генералом и через пять лет возглавил армию. А еще через три года великий вождь целинского народа Барис Кабанау неожиданно скончался в расцвете лет при подозрительных обстоятельствах.
Его соратники и ставленники с друзьями, знакомыми, чадами и домочадцами тоже прожили недолго. Очищение страны от позорного наследия Кабанау продолжалось десять лет, и численность населения ЦНР за это время не сократилась только благодаря исключительной плодовитости деревенских баб, подкрепленной указом, приравнивающим аборты к убийству, а ограничение рождаемости - к саботажу.
660-ю годовщину Майской революции страна встречала на небывалом подъеме. Наконец государство было приведено к должному порядку, и все вокруг говорило о полной готовности к новому освободительному походу. Черт с ними, с острова-ми куда они денутся, когда весь материк будет принадлежать Бранивою.
Но еще со времен Тропического десанта Бранивой хорошо усвоил, что не стоит бросаться в бой сломя голову, когда можно выждать удобный момент и ударить из засады. Неподготовленная атака слишком часто ведет к катастрофе.
И он ждал. Ждал, пока подохнет старая собака Петрович, и начнется драка между тремя его сыновьями.
Все последние шесть лет разведка заверяла Бранивоя, что Любимый Руководитель амурского народа Роман Петрович очень плох и со дня на день помрет, и что драка между его сыновьями Романовичами неизбежна и может перерасти во что угодно вплоть до гражданской войны.
А между тем Роман Петрович, доживший до 98 лет, на полном серьезе готовил страну к своему столетнему юбилею, и старший сын его верховный канцлер Петр Романович на вид казался старше отца. Да и глава Державной безопасности Григорий Романович тоже выглядел стариком.
Один только Борис Романович, шестидесятилетний младший сын Любимого Руководителя, держался молодцом. Глядя на него, мало кто мог усомниться в том, что Верховный Воевода Государства Амурского способен разбить любого врага хоть на своей территории, хоть на чужой.
Но великий вождь целинского народа Тамирлан Бранивой тоже был уверен в своих силах. Так и не дождавшись смерти Петровича, он, наконец, решился. Решился начать великий поход, не привязывая его сроки к каким-то внешним событиям.
И тут, уже когда началось сосредоточение целинских войск на восточной границе, Бранивоя подстерегал новый удар.
В высших эшелонах армии притаилась измена.
Личная резидентура Бранивоя в столице Государства Амурского раздобыла список высокопоставленных генералов и офицеров ЦНР, работающих на амурскую разведку.
Список открывался именем начальника оперативного управления Генштаба - то есть человека, который знал все самые секретные планы Бранивоя и его армии. Но это было еще полбеды.
На допросах предатель сознался, что в измене замешан сам начальник Генерального штаба маршал Тузикау, которому Бранивой доверял, как самому себе.
Другие амурские агенты из списка тоже подтвердили эти показания. Хотя сначала они всячески выгораживали началь-ника Генштаба, утверждая, что он лично в заговоре не участвовал, а только знал о нем и скрыл свою осведомленность от компетентных органов.
Эта провинность сама по себе тянула на расстрел, но стоило следователям поднажать, как предатели один за другим начали колоться и наперебой утверждать, что на самом деле маршал Тузикау был главой всего заговора. А знал да не донес другой маршал - Михал Тимафею, генеральный комиссар вооруженных сил.
Трудно было решиться на арест человека, чья должность соответствует посту министра обороны, прямо накануне великого освободительного похода. Но делать было нечего. Ведь цель заговора как раз и состояла в том, чтобы сорвать этот поход и помешать объединению всей планеты под властью великого вождя целинского народа Тамирлана Бранивоя.
Об этом в один голос твердили на допросах разоблаченные изменники, но арестованный Тимафею на очной ставке с двумя дочерьми-близняшками показал, что на самом деле заговорщики замышляли еще более страшное преступление.