Страница 3 из 25
Чуть поотдаль работает и "Молодая гвардия". Здесь, в журнале Цекамола, тоже свой мир, несколько отделенный от того котла, в котором варится профессиональная литература. Здесь обострено комсомольское начало. Достаточно представить себе атмосферу тех лет, чтобы ощутить, что это начало и совершенно независимо от "профессиональной" литературы, и очень активно. У всех на памяти 1931 год, когда комсомол, как писали тогда, вмешался в литературную полемику и вступил в спор с самим РАППом; авторитет Косарева позволяет тогдашнему комсомолу иметь в литературном мире влиятельную и совершенно независимую позицию - журнал "Молодая гвардия" чувствует, что за его плечами гудит комсомольская масса, которая через пять-шесть лет будет определять характер исторических событий. Поэтому здесь свой стиль и свои планы. Здесь свои рубрики, свои дискуссии и свои законы. Здесь своя поэзия и своя проза. Свой литературный мир.
На чьих именах строятся в ту пору поэтические концепции в "большой литературе"?
Как сказал поэт: "Тихонов, Сельвинский, Пастернак". И еще в центре внимания - сам сказавший это Багрицкий. И еще Луговской. И дружески ругаемый Антокольский. И беспощадно ругаемый Заболоцкий. Эта - там.
Здесь, в "Молодой гвардии", - Безыменский, Светлов, Жаров. И молодой Смеляков.
И дружески ругаемый Иосиф Уткин.
Точно так же и с прозой. Там дискутируют о Шолохове и Леонове, о Панферове и Эренбурге, о Шагинян и Олеше.
Здесь - о Будковском и Завьялове, о Богданове и Б. Левине.
Но, как во всей тогдашней литературе, - здесь обожают факт. Тщательно лелеют очерки, записки и воспоминания бывалых людей, "Молодая гвардия" растит своих начинающих литераторов, тех, что пришли к письменному столу от стайка, от плуга и от винтовки. Им посвящаются смотры, обсуждения, обзоры.
Тут, среди молодогвардейского молодняка, и получает первоначальную литературную прописку автор повести "Как закалялась сталь" Н. Островский.
За пределами журнала его повесть не замечает никто. Через полгода она выходит отдельной книжкой, и опять - полное молчание всей профессиональной критики, всех толстых литературных журналов.
По тогдашнему положению издательства выпускают библиографические вестники, рекламирующие их продукцию. Выходит тоненький справочник издательства "Молодая гвардия", посвященный "вопросам молодежной печати". Тираж - меньше пяти тысяч экземпляров. И выходит его еще более тоненький собрат, бюллетень критико-библиографического института. Он называется "Художественная литература" и имеет тираж меньше трех тысяч. Вот эти-то два крошечные полусправочные бюллетеня единственные и помещают в декабре 1932 года маленькие отзывы о книжке Островского.
Молодежный справочник печатает свой отзыв среди подборки о воспоминаниях бывалых людей (рядом - раздел "Творческий смотр молодпяка", здесь фигурируют Решетов, Протва - писатели; Островский сюда не попадает, он идет по разделу "В огне боев"). Справочник же "Художественная литература" отмечает молодого автора между перепиской с начинающими и "Трибуной консультанта": рецензушка благожелательная, в ней выражена надежда, что в будущем автор лучше справится со сложностями художественной формы. О том, какое распространение имеет этот бюллетень, можно судить по тому, что сам Островский в течение почти полугода не может достать его, чтобы прочесть о себе.
И еще выходит в ту пору тоненький злой журнальчик "Рост", организационный бюллетень РАППа. В середине 1933 года и он рецензирует книжку Островского; автору прощена "недостаточно богатая языковая культура" ради правильности содержания...
И это все.
Единственный орган печати, который среди молчания продолжает регулярно поддерживать Островского, - это сама напечатавшая его "Молодая гвардия". Здесь бережно рецензируют отдельное издание. Здесь помещают и первые отклики читателей, бурно приветствующих Корчагина, - но никто еще не знает, что придет за этими первыми откликами. Здесь регулярно отмечают "молодого рабочего автора" в обзорах и перечнях и столь же регулярно выражают уверенность, что вторая часть повести будет более умелой в литературном отношении.
Наконец, здесь, в "Молодой гвардии", в середине 1934 года публикуют только что дописанную Островским вторую половину повести "Как закалялась сталь".
И опять профессиональная критика не признает ее. Теперь кругом спорят о "Скутаревском" и о "Поднятой целине", обсуждают "Последний из удэге" Фадеева и "Время, вперед" В.Катаева, всматриваются в "День второй" Эренбурга и восторгаются фильмом "Чапаев". Но никто не замечает Островского, и единственный отклик на вторую часть его повести является все в том же справочном бюллетене Институга библиографии. Отклик называется: "Эскизы к роману". И вновь журнал "Молодая гвардия" рецензирует отдельное издание и еще дважды публикует читательские отзывы, и продолжает упрямо говорить о творческих возможностях молодого автора, и этот одинокий голос еще раз теряется в безбрежном океане шумно перестраивающейся литературы.
Не вписывается Островский в ее контуры. Здесь, в профессиональном мире, его не воспринимают.
Теперь это кажется парадоксальным. Даже "Октябрь" - хотя в редколлегии его сидят молодогвардейцы Безыменский и Жаров, да и сама Караваева, "Октябрь" не замечает этой книги. В декабре 1933 года, когда уже полтора года как существует повесть Островского, "Октябрь" печатает статью о "молодом герое советской литературы". Речь идет о том, как ответила литература на призыв секретаря ЦК комсомола Косарева. Речь идет о Б. Левине, В. Ильенкове, Ф.
Панферове и о молодых героях Ольги Форш. Статью пишет О. Войтинская. Через два года она станет автором огромных статей об Островском. В декабре 1933 года она его даже не упоминает.
В январе 1934 года журнал "Октябрь" рапортует XVII съезду партии об успехах советской литературы. Целую журнальную страницу занимает один только перечень произведений, созданных между съездами; легко представить себе, что тутсобрано все, что можно... все, кроме автора Корчагина.