Лаодамия

Второй голосСердце моеТочно осеннее солнцеМеж тучей и тучей,Точно осеннее небо оноНад морем лиловым,Где гребни белееНагорного снегаОт бури до буриИли ей боги открыли,Точно царице,То, что для нас сокровенно?Или умершийТочно, не умерДля Лаодамии?Горе… о, горе… кого,Кого я оплачу?Мертвого или живую?

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Хор и Кормилица (из левых дверей).

КормилицаТс… Тише… Тише, женщины… ОнаУснула, кажется…КорифейА бред ее? все длится?Душа темна все так же?.. Или слезПролился дождь? и солнце показалось?..О, не таи… Ты видела ее,Не правда ли?КормилицаНеужто ж так оставить?Нежнее сна, лукавее змеиИ комара назойливей я стала,И старину сегодня довелосьСквозь слезы мне припомнить… Больше часуМеж пеплосов развешанных, как моль,Таилась я… тоска мне сердце грызла,И не глядят глаза мои от слез,От темноты ль…Мы с ней, бывало, в пряткиИграли так… «Ну, няня, прячься»… ВотЯ и стою в углу — а эта крошкаУж что-нибудь иголкой мастерит,Иль с куклою играет… На игруСмотрела я сегодня тоже, толькоИгра была печальная…КорифейСкажи,О женщина, яснее: точно разумЕе погас?.. Иль это только гореС ее душой играет?КормилицаКак узнать?Ты знаешь ли, что делала царица?Ты думаешь: молилась? Иль слезамВдали от глаз свободно отдавалась?Иль, может быть, гадала, чтоб боговРешение проверить?.. Нет, онаСо статуей играла, точно с куклой,Но тихо и серьезно, как больнойИль матерью оставленный ребенок.Я статуи подобной никогда,О женщины, не видела… конечноИз воска лил мудрец ее… живымКазался муж… и локоны, и панцирьВесь из колец, и поножи… ФутлярСо статуи так бережно царицаСперва сняла — отделан кипарисомИ бронзой был богато он… Потом,Обняв ее подножие рукою,Шептать ей стала что-то… Кто бы могПересказать слова, которым губыУ матери, качающей ребенка,Бывают отданы, иль девушки, когдаЗастанете ее вы на закатеМечтающей?.. Улыбка, дрожь, слезаКак золото, а щеки — меловые…Так с куклою царица в тишине,К ее ногам прильнув щекою нежной,Мечтательно и робко говорила…Пред ней потом копницею цветыРассыпала душистые и, взявшиКурильницу, насытила кругомКаким-то сладким ароматом воздух…И мне казалось даже, словно с губЦарицыных, цикады осторожней,Мелодия слетела… Но как будтоОна кого боялась разбудить.К губам свой белый палец приложив,Царица замолчала…И другоюСменилася игра, еще чудней:Два фароса — оранжевый и нитьюЛиловою расшитый — отобрав,Их примерять старательно на куклуЦарица стала… Было и смешно,И грустно… и от смеху ядовитейТекли из глаз и жгли мне кожу слезы.Так первенцу любимому порой,Малютке, мать наряды выбирает.То в желтое оденет, то белейЗакутает невесты… и глядит,И, шпильки позабыв меж губ, смеется…Но кончилась игра, и на постель,С украшенной забавы не спускаяВлюбленных глаз, царица прилегла,А я тихонько вышла, не придет лиЦелитель сон к горячей голове…Но чу… шаги… она… Лаодамия.

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Те же и Лаодамия с распущенными косами, все еще в белом.

ЛаодамияМинута сна… И точно нежный богСвоим крылом… благоуханно-белымОбвеял изголовье… Грудь полнаНесознанных желаний…(К солнцу.) О светилоЖестокое и жаркое! зачемМои мечты ты топишь, точно крыльяНадменного царя?.. Тот нежный бог,Их навевая сердцу, улыбался…Иль боги лгут? Или недуг одинРождает в нас надежду и желанье?..Эфир… пустой эфир, и так тяжел…Иль ваша правда, люди, только в муках?..(Кормилице, видя ее слезы.) Ты, старая, что плачешь? Разве яУж так жалка? А если вести ложны?..КормилицаДитя мое! Прости мне… Но боговТы, кажется, забыла…ЛаодамияО, помедлимХоть эту ночь еще…КормилицаА если царьПред медными дверьми — твоих моленийИ жертвы ждет… И тяжело ему,Как путнику усталому, которыйНе вымолит ночлега?..