Лицо

- Не знаю и плевать на это хотел. Ах как ужасно!

Можно подумать, что все эти деньги тянут из твоего кармана...

- Погоди-ка! Сильный отраженный импульс, двести метров слева... Их, конечно, тянут не из моего кармана, а из кармана всех. налогоплательщиков, но я тоже налогоплательщик, и ты, и Теодор, и ПьерОсторожнее! Сейчас тряхнет.

- Давай переваливай... Так что это за эхо? Утес?

- Ну, во всяком случае, каменный обрыв. Сейчас мы его увидим. И там ты сможешь набрать сколько угодно мха.

- А, вон он, я его вижу. Прямо впереди. Очень маленькая антиклиналь. Приближайся поосторожнее.,, Что?.. А это что еще за номер?!

- Где?

- Вон... Видишь столб, который торчит... Можно подумать... Да нет! Подвинь машину еще чутьчуть... Господи! Майк!

- И вот тут вы его нашли?

- Да, как раз тут. Просто столб около метра высотой и сантиметров сорок в диаметре. Он торчал над слегка наклоненной каменной стенкой метров тридцати или сорока в длину, а высотой метра три. Сначала я в этих вихрях песка ничего не разобрал, но когда мы подъехали совсем близко...

- Ну, Форстер?

- Что?

- Что ты об этом скажешь?

- Что я скажу? Ты ждешь чего-нибудь вроде "я не верю своим глазам"? Ну так вот, я вполне верю своим глазам. Но прежде всего я верю моему сердцу, моей интуиции, моим мечтам, если хочешь. И чудеснее всего, что это только начало. Совсем скромное начало.

Но завтра... но в следующем месяце, но в следующем году... Кто знает, что мы теперь найдем!

- Да... Извини меня, старина.

- Что?

- Я говорю - извини меня. За то, что я поставил на тебе крест, и что рычал на тебя, и что заставлял заниматься всякой ерундой...

- Да брось ты, чудак. Ну какая теперь разница?

Какая разница? Я выиграл, ты понимаешь? Я был прав. Ты понимаешь? Против всех! Знаешь, как трудно было добиться, чтобы меня включили в эту экспедицию? Ты даже не представляешь себе, сколько было хлопот: писать доклады, осаждать канцелярии, собирать комиссии, и убеждать, и убеждать... Вплоть до президента! И в ответ на все я слышал: "Дорогой Фостер Бонниуэлл, да, па Венере, в туннеле Форсайта, есть жизнь. Это несомненно. Но жизнь еще не означает разум, не правда ли?" Ну, пусть. Теперь это все неважно. Все позади, когда они увидят это...

- Да. Но что надо сейчас сделать? Я сообщу на базу?

- Нет. Погоди. Я хочу сначала посмотреть.

- Ты хочешь выйти?

- Да, я сейчас выйду.

- Только не отключайся. На таком ветру...

- Не беспокойся. Я хорошенько закреплюсь. Придвинься еще немного и развернись так, чтобы встать вдоль скалы. Любой ветер разобьется о тяжесть "скарабея". Да и вообще я быстро. Я только хочу...

- Что?

- Потрогать. Я только хочу ее потрогать.

- Ну, давай поскорее. Долго стоять нельзя. Люк может занести песком. И болты...

- Я все сделаю быстро. То есть... я постараюсь все сделать быстро.

- И ты вышел?

- Да, я вышел в венерианскуго бурю. Я кое-как вскарабкался в моем металлическом скафандре на скалу. Кабели прочно связывали меня с разведывательным вездеходом. Пять кабелей: два - управляющих движениями рук, еще два - движениями ног, и один, укрепленный на поясе. И трубки подвода и отвода воздуха. Самый настоящий скафандр! Но чтобы передвигаться в туннеле Форсайта, такая экипировка необходима. И всего на несколько метров. И всего на несколько минут... Когда я добрался до гребня, я вышел из-под защиты "скарабея", и мне показалось, что ветер сейчас оторвет мне голову. Я прижался к каменному столбу. Мне казалось, что я его обнимаю. Я смог провести руками по поверхности камня. Это было что-то вроде...

- Да?

- Ну, я не знаю. Я провел руками по камню, вот и все. Это был инстинктивный символический жест.

У меня не было рук - только металлхгаеские рукавицы, а ими ничего ощупать нельзя. Но может быть, через них прошли какие-нибудь флюиды...

- Ты улыбаешься. Тебе не грустно вспоминать все это?

- Грустно? Почему?

- Я не знаю. Что ты почувствовал в ту минуту?

И о чем ты думал?

- О чем я думал? Не знаю. Нет, правда, я не помню.

- А потом?

- Потом?

- Да, что произошло на следующий день и после?

- Мы вернулись на базу и объявили о своей находке. На другой день мы опять подошли к скале, уже на двух "скарабеях", и сняли с нее каменный столб.

А еще через день мы улетели с Венеры на Землю, увозя нашу добычу. Ты же знаешь все это наизусть.

- Конечно. Но я хочу слушать, как ты рассказываешь.

- Почему?

- Потому что ты пережил необыкновенное приключение.

- Ты правда так думаешь?

- Ну, конечно.

- Это очень любезно с твоей стороны...

- Да нет же. Я действительно так думаю... Скажи, а вы не пытались найти что-нибудь еще, перед тем как улететь?

- О, мпо этого, конечно, очень хотелось бы. Но программа была вся выполнена. Можно убедить человека, но нельзя уговорить компьютер. Мы вернулись, .Четыре месяца полета...

- Но Земля знала...

- Да. Земля знала.

ЦИВИЛИЗАЦИЯ НА ВЕНЕРЕ

Сенсационное открытие профессора Фостера Бонниуэлла

Каменная скульптура, изображающая человеческое лицо, летит к Земле на борту космического корабля.

Только сегодня Координационный центр управления космических полетов в Хьюстоне сообщил корреспондентам эту потрясающую новость, которая в его кругах была известна уже позавчера.

Во время обычных исследований в туннеле Форсайта члены третьей венерианской экспедиции обнаружили обломок скалы высотой около метра, обработанный в форме человеческого лица.

Точный вид этой скульптуры пока неизвестен, но самый факт ее обнаружения на Венере делает совершенно бесспорным существование на нашей соседке гуманоидной цивилизации! Исчезнувшая ли это цивилизация? Или цивилизация, находящаяся в начале своего пути? Эти вопросы задают себе все - от простых прохожих на улице до величайших ученых. Однако отсутствие значительных поселений и воздушных или космических кораблей доказывает, что вепериане пока не находятся - или более уже не находятся - на стадии развития, сопоставимой с нашей.

Как бы то ни было, чтобы выяснить это, необходимо дождаться четвертой экспедиции, что не мешает, однако, создавать самые фантастические гипотезы. Во всяком случае, ясно одно: в споре между сторонниками теории существования внеземных цивилизаций и теми, кто до сих пор отрицал эту возможность, последние потерпели поражение, которое представляется едва ли не окончательным.