Страница 92 из 95
Воздух стал едким, к нему примешались запахи гари и пота. У ближайшего поворота я заметил трафарет F-50. Еще четырнадцать коридоров.
Обвалившийся потолок перегородил коридор S-1. Мы свернули к правому борту и через четыре перекрестка оказались в коридоре F-42.
Путь в лабиринте коридоров продолжался. Я сворачивал к правому борту, затем к носу и снова к правому борту. Наконец мы достигли перекрестка центрального коридора и F-36.
Два удивленных охранника-финна чуть не перестреляли нас, не узнав. Мы разрешили охранникам с палубы G покинуть свой пост и сами поднялись по трапам с палубы F на D.
Оставалось пройти всего-то четыре лестничных марша - такая задача может показаться чепуховой, но после пережитого мы едва справлялись с ней. На каждой палубе к нам присоединялись охранники. К тому времени как мы достигли палубы В, перед моими глазами появились разноцветные пятна, я жадно глотал воздух.
До сих пор нам везло. Но на палубе В мы наткнулись на настоящий бой. Стреляли со стороны носа.
В пяти метрах от нас я видел трап, ведущий на палубу А - самую верхнюю, открытую. Короткий путь. Если проберемся туда, мы будем избавлены от бесконечного - и возможно, смертельного - блуждания по лабиринту коридоров, ведущих к лифту, через который мы спустились сюда. Эта мысль вызывала искушение, но мы не могли и носа высунуть из шахты трапа, рискуя превратиться в гамбургеры.
В десяти метрах от нас в другой стороне находился коридор, по которому мы двигались от лифта менее часа назад.
Я задумался. Весь наш отряд чуть не падал от изнеможения, и это обстоятельство оказалось решающим. Я знал, что мы не выдержим перехода к борту и подъема на палубу. Время работало против нас. Следовало двигаться наперерез - притом немедленно, чтобы остаться в живых. Я зарядил гранатомет последними снарядами.
- Раунио, - попросил я, - просигналь своим людям у лифта, что мы идем в другую сторону. Будем прорываться прямо к трапу наверх, - пригнувшись, я направил ствол гранатомета в шахту трапа.
Немедленно по металлу защелкали пули. Я нажал курок, выстрелив слепую, и первый снаряд со свистом унесся вверх.
Вспышка последовала спустя секунду. С воинственным кличем я вырвался на палубу В и застыл, расставив ноги и сжимая в руках гранатомет. Моим глазам открылась преисподняя, коридор корабля, искаженный в адовом огне.
Извивающаяся фигура, охваченная пламенем, рухнула на пол. Я выстрелил в нее в упор, и фигура взорвалась. Пепел сгоревшего человеческого тела осел на мои руки и лицо.
Огонь, пламя, красно-рыжий монстр... Я продолжал стрелять - не знаю, зачем мне понадобилось усиливать царящий вокруг хаос.
Наш отряд бросился к люку палубы А, а я прикрывал его, вспоминая другое пламя, виденное когда-то давно. Увлекшись стрельбой, я даже не замечал, что у меня кончились снаряды: я ликовал, видя огонь, и радовался жуткой бойне!
- Мак, скорее! - позвала меня Джослин.
Только тогда я услышал щелчки разряженного гранатомета. Поняв, что делаю, я отшвырнул чертову штуку и бросился на палубу А. Я последним вывалился из шахты трапа на широкую верхнюю палубу "Левиафана".
Здесь тоже кипела бойня.
Взорвались еще два наших корабля. Десятки поединков и схваток вспыхивали в разных концах палубы. Противники прятались за обломками кораблей, стреляя друг в друга.
"Дядя Сэм" стоял на прежнем месте, целый и невредимый, и его гордые белые, красные и синие узоры на боках выглядели чертовски здорово - и находились чертовски далеко. От корабля нас отделяло полкилометра открытой палубы. Еще дальше я видел звезды "Звезд" и полосы "Полос", которые неплохо смотрелись на фоне финского неба.
"Левиафан" летел гораздо медленнее, постепенно снижаясь и кренясь на левый борт. С палубы была видна поверхность планеты. На самой палубе полыхало с десяток костров.
Я забрал у Раунио свой передатчик.
- Всем войскам! Всем войскам Лиги и финнов! Передаю код - "Гол"! Миссия завершена! Отступайте, бросайте к черту этот корабль и спасайтесь! Передайте это сообщение всем. - Я протянул передатчик Раунио. - Переведи это, Раунио, повтори для всех наших на корабле. Пусть выбираются отсюда, пока еще целы.
Утомленные солдаты следовали за Раунио в последнем стремлении спасти жизнь. Один парень вдруг остановился и с размаху грянулся о палубу, сбитый шальной пулей.
Со всех сторон солдаты направлялись к кораблям. Я видел, как трое парашютистов просто бросились на корму и спрыгнули за борт, полагаясь на надежность запасных парашютов. Остальные делали то же, что и мы, организованно отступали. Дважды мы чуть не наткнулись на отряды гардианов, занятых бегством от наседавших сзади финнов. Гардианам не пришлось долго бежать - Раунио пустил в ход последние ножи.
Казалось, "Дядя Сэм" не приближается, а удаляется от нас. У меня колотилось сердце, кружилась голова. Я сбросил рюкзак и отшвырнул винтовку - для стрельбы расстояние все равно было слишком незначительным. Избавившись от каски, я делал все возможное, лишь бы переставлять ноги одну за другой.
Мы двигались к шлюпке медленно и мучительно. Истребитель гардианов пролетел над нами чуть в стороне, преследуемый финном. Удрать гардиан не успел - финн выпустил торпеду, та в мгновение преодолела расстояние между ними, и гардиан взорвался, разбрасывая обломки вокруг хвостового плавника.
Внезапно оказалось, что до "Дяди Сэма" совсем близко - около семидесяти пяти метров. Потом это расстояние сократилось до пятидесяти метров и исчезло совсем. Джослин первой нырнула в люк и поднялась в кабину, но я не отставал.
Изнеможение охватило нас, искушая забыться, заснуть, послав все к черту Но мы уже проделали полпути и, возможно, могли еще спастись.
На нескольких экранах шел бой, финны захватывали нижние палубы. Джослин избавилась от своего боевого снаряжения и рухнула в кресло. Я сорвал бронежилет и уронил его на пол, вытер окровавленное лицо рукавом и занял свое место у пульта.
- Джослин, прежде чем взлетать, задержись у борта. Нас могут догнать. Включи и химические, и реактивные двигатели, но держи их на половинной мощности, пока сможешь.