Страница 73 из 95
Куу была невелика, представляла собой всего лишь каменный шарик, маленький и бесполезный. Но в случае аварии от этого нам не было бы легче. Все подробности рельефа никчемной планетки росли на экране. Ее почти сплошь покрывали кратеры, и очередной кратер, оставленный нами, просто пришелся бы на место какого-нибудь из прежних. Когда-то на Куу были горы, долины и равнины, а теперь от них остались одни сплошь усеивающие поверхность кратеры. Мертвенность и уродливость этой планетки теперь не скрывали ни расстояние, ни атмосфера.
Мы опасались мести "Левиафана", но ответной атаки не последовало. Может, мы действительно повредили катапульты для запуска, а может, удрали слишком быстро или же гардианов утомила битва с истребителями Лиги. Черный лунный ландшафт подплыл еще ближе. Радар сообщал, что отклонение от курса равно нулю, но мы учитывали ошибку прибора, которая могла возникнуть при такой дальности.
- Мак, включи пятую камеру!
Я переключил экран на пятую камеру и тихо выругался. "Левиафан" произвел запуск. Одна, две, три ярких искры отделились от корабля. Четвертая только появилась и тут же рассыпалась снопом искр поменьше.
- Что-то случилось с катапультой!
- Мы не смогли их остановить, но, похоже, сумели задержать на время.
Больше над кораблем не появилось ни одной искры.
Я переключился на главную камеру и увидел, как Куу надвигается на нас, подобно валуну, катящемуся на муравья. Ее шар рос буквально на глазах, и мне пришлось настраивать масштаб, чтобы вновь видеть перед собой всю луну.
Радар сообщил, что до поверхности планеты остается еще тридцать километров. Мы наблюдали, как мертвая планета растет, и ее изображение расплывалось перед нашими усталыми глазами.
К тому времени, как расстояние между нами сократилось до десяти километров, наш резвый полет значительно замедлился. Оказавшись на расстоянии восьми километров от луны, мы почти ползли. Однако все было относительно: нам по-прежнему нужна была вся мощность двигателя, чтобы вырваться отсюда. Гравитация Куу держала и притягивала нас. Мы вновь набирали скорость.
Теперь казалось, что мы движемся не только к луне, но и вокруг нее; ее поверхность скользила под нами по мере того, как мы описывали над ней дугу. "Джослин-Мари" летела с почти застопоренными двигателями, под нами прокатывался мрачный ландшафт. Казалось, мы катимся вниз по длинному, крутому склону одного из проплывающих внизу кратеров.
Я запустил программу прогнозирования столкновения, ввел данные о Куу из памяти на свой монитор. Программа дала мне три схемы.
Первая представляла собой простую координатную сетку карты Куу. Крохотный красный крестик медленно тащился по ней. Если бы двигатели отказали в эту минуту, на месте крестика появился бы новый кратер, оставленный нами.
Вторую схему усеивали цифры от нуля до 15350 - наше превышение в метрах над средним радиусом планеты.
На третьей схеме появилась ломаная черная линия, которая менялась с каждой минутой - это радар снимал рельеф Куу впереди нас. Вопрос состоял в одном: когда наше превышение достигнет пятнадцати километров, не окажутся ли в этом месте планеты горы высотой километров шестнадцать?
Мы находились почти точно в центре оборотной стороны Куу - территории, для которой имелись лишь самые неточные карты.
Если двигатели выдержат и мы дотянем до того места, где при этом исчезнет красный крестик, будет ли это означать, что Куу - идеально круглое тело без гор и долин (что маловероятно)? А если ее гравитационное поле повсюду одинаково (что тоже маловероятно), мы значительно отойдем от поверхности спутника.
Внезапно значение нашего превышения над уровнем планеты стало падать пятнадцать и три, пятнадцать и два, пятнадцать и один...
Я чертыхнулся. Так и есть: гравитационное поле Куу не везде одинаково. Под поверхностью, над которой мы пролетали, залегали более плотные породы, и притяжение здесь было сильнее, чем в среднем над Куу. Нас тащило вниз.
Ощущение скольжения по длинному склону исчезло - мы просто падали, второго варианта здесь быть не могло.
Отвратительное лицо Куу проносилось перед камерами.
Ломаная линия рельефа стала еще более ломаной.
- Мы снижаемся над горной цепью, - вполне нейтрально сообщила Джослин. - О Боже мой, сейчас мы врежемся в гору! - Последнее замечание было абсолютно точным и справедливым. - Мак, я перейду на ручное управление. Начинай отсчет до точки среднего превышения над уровнем и называй значение превышения в метрах.
- Двадцать секунд. Превышение двенадцать пятьсот. Девятнадцать секунд, двенадцать тысяч четыреста. Восемнадцать секунд, одиннадцать тысяч девятьсот.
Джослин прильнула к своим экранам, следя за двигателями, радаром и камерой заднего обзора.
- Пятнадцать секунд, - продолжал я, - одиннадцать девятьсот. Четырнадцать секунд, двенадцать тысяч. Тринадцать секунд, по-прежнему двенадцать тысяч.
- Хватит, читай только значения максимальной высоты рельефа, приказала Джослин.
- Максимальная высота - десять тысяч пятьсот метров. Подъем... Десять шестьсот. Одиннадцать восемьсот... данных нет.
- Все верно, Мак, мы прошли зону гор. Радар пытается дать показания о пустом про...
Ее заглушил грохот. На мгновение свет померк, и я неожиданно вспомнил, что, если мы врежемся, у нас не будет времени заметить, что мы мертвы. Включилось аварийное освещение, показания радара исчезли. Вдруг я понял, что мы летим в невесомости.
- Джоз, что это...
- Помолчи! - крикнула она, лихорадочно работая на пульте.
Зависнув посреди кабины и желая весить раз в шесть побольше, я наблюдал, как пилот в соседнем кресле пытается спасти мою шкуру.
Свет вновь мигнул, корабль мучительно закачало, где-то в его недрах включились двигатели. Вентиляторы принесли в кабину новый запах в дополнение к уже привычной для нас вони - запаху сгоревшей изоляции и расплавленного кабеля.
- Пока корабль слушается управления. Мак, но, похоже, мы лишились второго двигателя и переключились на запасной компьютер. Посмотри, удастся ли запустить главный компьютер снова.
Но я уже вводил команды запуска. Компьютер вернулся к работе через десять секунд.