Страница 69 из 95
Постепенно проявлялся сложный узор боя. Обе стороны приобретали опыт, платя за него жизнью своих пилотов. Корабли противника были легче, меньше по размеру, могли оставаться в полете более короткое время, чем наши "Биби". Эта легкость позволяла им развивать большую скорость. Грубо говоря, более мощные двигатели противников были установлены на меньших кораблях.
Эти легкие машины могли бы потерпеть поражение при обстреле из лазеров, но имели больше шансов ускользнуть от ракет. Но наши "Биби" и "Звери" несли больше топлива и воздуха.
Я наблюдал, как на экране "Зверь" сгоняет противника с орбиты. К тому времени нам было достоверно известно, сколько топлива в кораблях противников и, таким образом, сколько остаются в рабочем состоянии их двигатели.
Я догадался, что пилот "Зверя" уже все рассчитал. Он преследовал противника при максимальном ускорении 2,6 "g". Противник мог достичь 3,1 "g", к тому же он уже успел оторваться на тысячу километров от преследователя и постепенно уходил все дальше. Но даже если бы противник захотел, он не смог бы повернуть обратно - "Зверь" мгновенно сбил бы его.
Проведя три четверти часа при трех "g", противник развил скорость, во много раз превышающую скорость отрыва от планетарной орбиты. "Зверь" развернулся и направился прочь. Противника можно было считать погибшим. Ему не хватило бы топлива, чтобы вернуться.
Он все-таки сделал попытку. Ему не только пришлось сбавить скорость, но и сделать это достаточно быстро, чтобы вернуться к планете, где он мог надеяться на спасение. Может, не выдержали двигатели, может, топливные баки опустели раньше, чем предполагалось. Попытка не удалась. Вражеский пилот к планете не вернулся.
Противник и "Биби" гонялись друг за другом по противостоящим орбитам. "Биби" находился всего на пятьдесят километров ниже гардианина. Один из них двигался с востока на запад, другой - с запада на восток: каждые сорок две минуты они пролетали мимо друг друга. Их скорость приближения составляла примерно шестьдесят тысяч километров в час. Прежде всего они растратили все ракеты. Маленькие бортовые компьютеры, управляющие запуском ракет, не могли маневрировать достаточно быстро и точно, чтобы обеспечить попадание при такой скорости.
Затем пришла очередь лазерного оружия.
Два корабля пролетали мимо друг друга, на десять минут оказываясь в пределах видимости. Два луча скрещивались в небе, оба корабля перегревались, силясь за краткое время сбить врага. Затем у каждого из них было полчаса, чтобы остыть, проверить ущерб, попытаться заделать пробоины и посмотреть показания приборов.
Затем еще одна встреча после прохождения половины орбиты, и корабли вновь разлетались, каждый раз со все большими повреждениями. Передатчики затихли - антенны расплавились под лазерными лучами. Корабли трясло, пока краска затягивала пробоины и срабатывали предохранительные клапаны. Зная, что топлива остается мало, пилоты не обращали внимания на тряску. На обоих кораблях имелись приборы точной наводки лазеров, и потому лучи направлялись в цель, как бы ни повернулся корабль.
Энергия иссякала, удары лазеров слабели. Посреди свободной орбиты лазер "Биби" перегрелся и взорвался. Корабль уцелел.
Должно быть, противник решил, что ему повезло. Два корабля медленно сходились. Воспользовавшись остатками топлива, пилот "Биби" поменял орбиту и запустил двигатель на всю мощность - так, что пламя обдало корабль противника. Тот превратился в ком расплавленного металла, а "Биби" не удержался на новой орбите.
Он вошел в слои атмосферы с ночной стороны планеты, как раз напротив того места, где по случайности стояла у причала "Джослин-Мари". Мы видели, как в темном небе неожиданно появилась яркая вспышка, мрак разорвал длинный косматый хвост пламени, а затем темнота сгустилась вновь.
Смерть и опасность были повсюду, куда бы я ни повернулся - наблюдая за крохотными искрами на мониторе, за трансляцией с камер, установленных на истребителе, на Вапаусе и на Камне.
Лишившись топлива и боеприпасов, пилот мог только смотреть, как ракета приближается к нему по более быстрой орбите, а ракете оставалось лишь ждать, пока цель будет достаточно близка. В течение пятнадцати минут пилот видел ракету, прежде чем наступал конец. На ракету была направлена камера, и мы тоже видели, как росла точка на экране прежде, чем изображение исчезало.
Должно быть, у одного из кораблей противника внезапно отказали источники энергии. Он направлялся к "Левиафану" на полной скорости и вскоре достиг точки, где ему следовало затормозить, чтобы благополучно совершить посадку на палубу авианосца. Вместо этого он камнем падал на "Левиафан". Оттуда выстрелили в собственного пилота - сразу несколькими ракетами. Истребитель обратился в пыль.
Космос заполонили сломанная техника, лишившиеся топлива корабли и ракеты, обломки, клубы пара, выплескивающегося в вакуум из взорванных топливных баков, и исковерканные трупы погибших воинов. Некоторые из кораблей перед гибелью успевали войти в атмосферу, и много дней подряд с Новой Финляндии были видны необычно яркие падучие звезды. Другие корабли постепенно дрейфовали к солнцу системы или покидали ее пределы, исчезая навсегда.
Это была настоящая бойня в замедленном режиме, дни и часы борьбы за превосходство, за время которых смерть наступала в мгновение ока.
Мы проигрывали.
Я понимал это, едва отрывался от какой-либо из картин битвы, прикованный к ней ужасом, и обозревал целое.
Победить должна была та сторона, у которой уцелеют корабли, в то время противник лишится последнего из них. Мы потеряли половину кораблей, противник - треть. Но флот гардианов оказался более многочисленным, чем мы рассчитывали, а их командование - более осторожным. Гардианы придерживали корабли в недрах "Левиафана", а гигантский авианосец неумолимо двигался к планете.
Ева ничего не могла поделать. Возможно, ситуация была безнадежной, и все-таки более мудрый или старый командующий смог бы выпутаться из нее.