Философия

"Янусианская" установка в частных науках является относительно новой. Она рождена нашим столетием. Но она не нова в философии, где еще с античности пытались осмыслить ее отражения в познании. Гегелю принадлежит внешне парадоксальное положение: "Противоречие есть критерий истины, отсутствие противоречия - критерий заблуждения" ("Работы разных лет". М., 1970. Т. 1. С. 265). Это положение не следует понимать буквально. Речь идет о нахождении противоречий, отражение которых развертывается в понятии, теории, приводящих к открытиям и тем самым получающих свое подтверждение на практике. В книге С.Л.Франка "Непостижимое", изданной в 1939 году в Париже (и переизданной в нашей стране в 1990 году), убедительно показана трансрациональная антиномичность всей реальности и необходимость в связи с этим особой гносеологической установки, названной автором принципом антиномистического монодуализма. Сущность этого принципа, по С. Л. Франку, в ориентации на единство раздельности и взаимопроникновения. Мы стоим здесь, отмечает он, "перед двоицей, которая вместе с тем есть исконно-нераздельное единство, - или перед единством, которое обнаруживает себя как конкретное, подлинно внутреннее всепронизывающее единство именно в неразрывной сопринадлежности, в неудержимом переливании друг в друга тех двоих, на что оно разделяется" ("Непостижимое"//"Сочинения". М., 1990. С. 403). О каких бы логически уловимых противоположностях ни шла речь - о духе и теле, вечности и времени, добре и зле и т.п., - в конечном итоге, пишет С. Л. Франк, мы всюду стоим перед тем соотношением, что логически раздельное, основанное на взаимном отрицании вместе с тем внутренне слито, пронизывает друг друга, что одно не есть другое и вместе с тем и есть это другое, и только вместе с ним, в нем и через него есть то, что оно подлинно есть в своей последней глубине и полноте. Весь мир тоже есть всеобъемлющее единство. Наше сознание нацелено на единство и на те противоположности, которые связаны единством. Законы "разума" в каком-то смысле совпадают с законами самого бытия, и было бы слишком легким и неправомерным разрешением этой загадки по примеру Канта объявить это совпадение иллюзией - полагать, что истинное бытие, в качестве "вещи в себе", остается вне познания, а познаваемый мир есть не что иное, как наше представление. Напротив, единственно непредвзятое воззрение должно состоять здесь в констатировании, замечает далее С. Л. Франк, что "свет" мысли, возгорающийся в познании, проистекает из самого бытия; и если благодаря ему нам раскрывается расчленение самого бытия и отображается в расчлененной системе понятий нашего мышления, то это свидетельствует о том, что наша субъективность внутренне "приспособлена" к структуре бытия, имеет с бытием некий общий корень. Согласованность субъективности с объективностью имеет своим корнем общность момента рациональности, "логоса", при этом открывается и другой соотносительный рациональности момент бытия в обеих этих частях бытия именно момент иррациональности. В нас, в стихии человеческой жизни воплощенным оказывается само космическое начало. Всякое бытие укоренено во всеединстве непостижимого как трансрационального. Связывая принцип антиномистического монодуализма с диалектическим синтезом, с триадичностью, С. Л. Франк приходит к выводу: "поскольку мы вправе понять или взять это трансрациональное единство единства и двойственности, тождества и различия, слитности и раздельности как особый высший принцип... этот антиномистический монодуализм принимает для нас характер триадизма, троичности реальности. В этом и заключается самое глубокое и общее основание, почему человеческая мысль постоянно, в самых разнообразных философских и религиозных своих выражениях приходит к идее троичности как выражению последней тайны бытия" (там же. С. 315 - 316).

3. Познавательное и ценностное

Процесс познания, рассмотренный в предыдущих разделах, в действительности совершается не в таком "чистом" виде. В своей основе этот процесс, конечно, есть мысленное, логическое движение к сущности объекта и в данном отношении логика познания диктуется логикой объекта. Но дискурсивное движение, нацеленное на объект, усложняется постоянно включающимися в познание актами оценок, помогающими или, наоборот, затрудняющими познавательный процесс. Когнитивное (от cognitio - знание, познание) оказывается связанным с "ценностным", как и с "практическим".

Процесс познания всегда сопряжен с оценками.

Уже при конкретно-чувственном познании объектов происходит их сопоставление, сравнение и выделяются сходные или, наоборот, несходные их признаки, свойства. В еще большей степени эти операции совершаются при создании абстракций. Здесь сознание индивида, подобно автоматическому устройству, регистрирует то, что имеется в самих предметах и процессах независимо от отношения к ним субъекта. Это - тоже оценка, но целиком определяемая объектами, наличием у них общих и специфических признаков, данных "от природы", независимо от индивида. От последнего исходит активность, формирующая чувственные представления или понятия. Но даже здесь при сугубо объективном на первый взгляд подходе, обнаруживается (и этого момента мы уже касались), что субъект выделяет то, что ему "нужно", что ему "важно", "интересно" и т.п. Такого рода оценки направлены не столько на объект, сколько на самого индивида, его потребности, духовные запросы. Они выражают отношение человека к объекту, его свойствам. В познании эти оценки сливаются с "объектными", но их можно и нужно отчленять, поскольку они специфичны и выражают новую сторону в отношении субъекта к объекту. Они неразрывно связаны с ценностями человека, с ценностным отношением человека к объекту.

Поясним смысл понятия "ценность".

"Ценность" - это (см.: Дробницкий О. Г. "Ценность" // "Философская энциклопедия". Т. 5. М., 1970. С. 462) понятие, обозначающее, во-первых, положительную или отрицательную значимость какого-либо объекта, в отличие от его экзистенциальных и качественных характеристик (предметные ценности), во-вторых, нормативную, предписательно-оценочную сторону явлений общественного сознания (субъектные ценности). К предметным ценностям относятся: естественное благо и зло, заключенные в природных богатствах и стихийных бедствиях; потребительную стоимость продуктов труда (полезность вообще); социальные благо и зло, содержащиеся в общественных явлениях; прогрессивное или реакционное значение исторических событий; культурное наследие прошлого, выступающее в виде предметов богатства современников; значение научной истины; моральные добро и зло, заключенные в действиях людей; эстетические характеристики природных и общественных объектов и произведений искусства. Субъектные ценности: общественные установки, императивы и запреты, цели и проекты, выраженные в форме нормативных представлений (о добре и зле, справедливости, прекрасном и безобразном, о смысле истории и назначении человека, идеалы, нормы, принципы действия).