Страница 2 из 6
Георгий Константинович рассказывал, как тепло его встретили в партийной организации электромашиностроительного завода "Память революции 1905 г.", куда он был прикреплен после того, как был снят с партийного учета в Министерстве обороны. Коммунисты завода, простые люди, окружили его вниманием, хорошо понимая сложившуюся ситуацию. Когда через некоторое время ему разрешили перейти снова на партийный учет в Министерство обороны, он, по понятным причинам, категорически отказался.
Военным историкам, работавшим над написанием "Истории Великой Отечественной войны", дали команду "обойтись без Жукова", однако спустя годы стала ясной абсурдность этого положения. В середине 60-х годов появился активный интерес к работам Г.К.Жукова по истории войны. Его статьи стали печатать в Военно-историческом журнале, редакция журнала приглашала его на обсуждение некоторых статей на своих заседаниях. Он с блеском выступил с докладами в переполненных аудиториях Института истории и Института государства и права Академии наук СССР.
В связи с 25-летием битвы под Москвой в Центральном доме Советской Армии состоялась научная конференция. Когда организаторы конференции (Московская партийная организация) «забыли» пригласить Жукова, это сделало руководство Института истории партии. После того, как Г.К.Жуков вместе с К.К.Рокоссовским появились в зале, собравшиеся потребовали посадить маршалов в президиум и предоставить слово Жукову.[2]
Заметно оживились в этот период времени и журналисты, писатели, историки, кинематографисты, зачастившие на дачу к маршалу. Мне пришлось быть свидетелем длительной беседы маршала с Константином Симоновым и киносъемки. Фильм "Если дорог тебе твой дом" снимался на даче, так как съемку в Перхушкове, где во время битвы под Москвой находился штаб командующего Западным фронтом, не разрешили.
В общем, казалось, что опала стала ослабевать. К тому же в 1971 году Георгий Константинович избирается делегатом ХХIY съезда партии от Московской областной партийной организации. Однако реальная возможность присутствия хотя бы на открытии съезда не была предоставлена. Брежнев отказал жене Жукова — члену партии — в гостевом билете для сопровождения не совсем окрепшего после болезни маршала. Георгий Константинович тщательно готовился к этому важному для него событию и нелегко пережил отказ. В народе говорили, что партийному руководству тяжело было бы видеть овации, обращенные к опальному маршалу.
Об отношении к маршалу в среде работников центрального партийного аппарата может говорить такой мелкий штрих: как-то в одной из центральных газет я прочел пространную статью с описанием ареста Л.Берия. Изложенное значительно отличалось от того, что я слышал раньше из уст самого исполнителя этой акции Г.К.Жукова. Я поделился этим с весьма уважаемым замполитом нашего Центрального военно-медицинского управления, недавно пришедшим на эту должность с поста ответственного работника аппарата ЦК КПСС. Я спросил его, не следует ли сообщить в редакцию газеты об этих, мягко говоря, неточностях. "Ну, что вы! — удивился замполит. — Ведь существует много различных версий этого события!" Стало быть, рассказ Г.К.Жукова являлся не более, чем "одной из версий"!
Все версии этого события подробно рассмотрены В.В.Карповым,[3] в том числе и, по-видимому, приписываемые Жукову журналистским пером. В заключение автор изложил все происходившее так, как это было написано в записных книжках Г.К.Жукова, и это описание полностью соответствует тому, что я слышал из уст маршала.
В 50-е годы Георгий Константинович начал собирать материалы для задуманных им мемуаров. С этой целью он часто ездил в Подольский Центральный архив Министерства обороны и в Генеральный Штаб. В печати появились его первые публикации, посвященные событиям Великой Отечественной войны. Две такие работы, опубликованные одна в книге "Провал гитлеровского наступления на Москву" (1966 г., большая статья "Первое стратегическое поражение вермахта"), и другая — "На Курской дуге" в "Военно-историческом журнале" NN 8 и 9 за 1967 г., маршал подарил мне с теплой дарственной надписью. Сделал он это, как мне показалось, с некоторой авторской гордостью.
Первая статья была примечательна тем, что подытоживала жесткую полемику автора с маршалом И.С.Коневым по истории величайшего сражения под Москвой, ставшего стратегическим поражением вермахта в минувшей войне.
По инициативе издательства Агентства печати «Новости» (АПН) маршалу было предложено издать его воспоминания о Великой Отечественной войне. Переговоры с автором на эту тему проводила будущий редактор его книги Анна Давыдовна Миркина. В августе 1965 года состоялось подписание договора с АПН на издание книги "Воспоминания и размышления".
Работа над книгой, подводившей итоги его жизни, стала делом, которому он должен был отдать теперь всю свою энергию, все свои силы, огромный военный опыт и знания. Работал он над рукописью увлеченно, со страстью и упорством, свойственным его натуре, порой преодолевая значительные трудности, чинимые нередко цензорами и консультантами. А.Д.Миркина оказала огромную помощь в подготовке рукописи.
Мне пришлось на протяжении многих лет быть невольным свидетелем титанического труда Георгия Контантиновича. Он категорически отказался от предложенной ему литературной помощи со стороны наших известных писателей Константина Симонова и Сергея Смирнова, заявив: "Книгу я должен написать сам". Поражала его высочайшая ответственность за свой труд, его неприятие каких-либо отклонений от правды.
Работая над книгой, Георгий Константинович не раз говорил о том, какое значение он придает правдивости описания событий. Было очевидно, что он искренне стремится к этому, что и в жизни, в общении с друзьями он не переносит любой лживости даже по пустякам. Могу привести один пример. В течение ряда лет он поддерживал отношения с одним ученым-медиком. Однажды его знакомый не пришел на условленную встречу, объяснив это неожиданной занятостью в клинике. Его жена, по-видимому, не зная объяснения мужа, через 2–3 дня в присутствии маршала с восторгом рассказывала, какой интересный спектакль они смотрели в театре в тот день. После этого случая все отношения между ними были прерваны навсегда.
Лишь однажды ему пришлось пойти на сделку с собственной совестью, когда стало ясно, что если в книге не будет упомянуто имя Л.И.Брежнева, бывшего начальника политуправления одной из армий, возможность ее издания ставится под сомнение. При подготовке 10-го издания (1990 г.) в личном архиве маршала был обнаружен оригинал первой рукописи автора без изъятий, произведенных цензурой. При участии дочери маршала Марии Георгиевны нанесенный книге ущерб был устранен, авторский текст восстановлен в этом и последующих изданиях.
Годы работы над книгой стали для Георгия Константиновича порой большого душевного подъема. Находясь в изоляции от общества, он почувствовал, что еще нужен людям, и это стало величайшим стимулом для сопротивления развивающейся болезни.
Не помешал работе над книгой и перенесенный Георгием Константиновичем инфаркт — рукопись была сдана в издательство в срок (1966), теперь совместно с издательством продолжалась работа над текстом, также требовавшая немалых усилий. Самочувствие маршала в этот период оставалось удовлетворительным, хотя изредка он жаловался на нерезкие боли в области сердца и иногда на головную боль. Эти симптомы по-прежнему были связаны с атеросклеротическим процессом. О каком-либо перерыве в работе или снижении темпа завершения подготовки книги к изданию не могло быть и речи.
После направления рукописи в издательство прошло три года, можно сказать, бурных событий — не только различных правок и изъятий, произведенных рецензентами и цензорами и часто сопровождавшимися утомительными для автора дискуссиями, но и прямым противодействием вообще изданию книги со стороны главных идеологов партии — М.А.Суслова, А.А.Епишева и др. В конце концов книга была издана, хотя и с запретом каких-либо открытых ее обсуждений, в том числе и в печати.
2
Гордиенко А.Н. Маршал Жуков. Минск. 1998, с. 221.
3
В.Карпов. Маршал Жуков. Опала. Литературная мозаика. Москва, Вече, 1994, с. 183–194.