Страница 15 из 50
Сцена в зимнем саду отеля совершенно выветрилась из ее головы.
В первый день уикенда сотрудники фирмы устроились в пансионате и отправились погулять в его окрестностях. Пешеходная дорожка петляла по берегу Золотой речки, давшей название и близлежащей станции, и пансионату. Слева от тропинки бурная неширокая речка бежала по каменистому руслу, справа возвышалась крутая скала.
Подруги немного отстали от остальных сослуживцев. Когда те скрылись за поворотом, сверху донесся какой-то шорох. Таня вскинула голову и вдруг с криком бросилась вперед, оттолкнув подругу. За спиной у них раздался грохот, и, обернувшись, Лена увидела, как со скалы на то место, где они только что стояли, обрушился огромный камень.
– Там кто-то был! – испуганно проговорила Таня.
– О чем ты? – Лена недоверчиво взглянула на нее. – Спасибо тебе! Еще секунда, и нас обеих раздавило бы в лепешку!
– Я тебе точно говорю, – настойчиво повторила Татьяна, – там кто-то был! Кто-то стоял на скале, я услышала звук и поэтому подняла голову!
Друзья уже бежали к ним, услышав грохот обрушившейся скалы.
Лена прижала палец к губам:
– Не говори никому о том, что видела!
Сослуживцам они ничего не сказали о своих подозрениях, объяснив происшествие естественными причинами и порадовавшись тому, что все обошлось без последствий.
Выходные прошли весело – прогулки, шашлыки, музыка, анекдоты. Вспоминали прошедшую конференцию, капризных столичных гостей. То, что тогда раздражало и нервировало до предела, сейчас вызывало только взрывы смеха.
– Отчего ты не велела Тане рассказать про сорвавшийся камень? – вклинилась с вопросом Надежда. – Ведь вы же были там не одни, а с большой компанией, можно было проверить, просто так камень сорвался, или его кто-то столкнул...
– Понимаете... Таня, она... в общем, тетя Аня, ее мать, умерла скоропостижно от инсульта. Села в кухне на табуретку и все. Соседка ее в таком виде через два часа нашла. Для Тани это было таким ударом... вы не представляете...
– Отчего же не представляю, очень даже представляю... – проворчала Надежда.
– У нее на этой почве начались явления всякие, не только зрение упало, но кошмары все время снились, депрессия, сильные головные боли начались... А на хорошей работе ведь больного человека долго держать не стали бы, сами знаете...
– Это точно, – не могла не согласиться Надежда.
– Ну вот, я не хотела панику поднимать, лишнее внимание к Татьяне привлекать, тем более, что она все равно уезжала... То есть я надеялась, что она здесь, в Петербурге, как-то отойдет, подлечится и вообще... ну не то чтобы забудет горе свое, но отвлечется...
– Продолжай! – велела Надежда.
На следующий день все остальные сотрудники фирмы вернулись в Зауральск, а две подруги остались еще на одну ночь в пансионате, чтобы утром прогуляться до станции и там проститься.
Номера у них были одноместные, и девушки уже разошлись по своим комнатам. Лена легла в постель и уже начала засыпать, как вдруг в дверь ее номера постучали. На пороге стояла Таня, в руке она держала бутылку коньяку.
– Ну что, подруга, – вполголоса, с каким-то странным волнением проговорила она, – неужели мы вот так и расстанемся, не посидим с тобой вдвоем на дорожку? Когда еще увидимся!
– Как – когда? – недоуменно переспросила Лена. – Через месяц! Ты вернешься домой новым человеком, со здоровыми глазами...
– Если бы так... – Татьяна вздохнула, – что-то у меня тяжело на душе... какое-то предчувствие... не знаю, как обернется моя поездка!
Лена стала успокаивать подругу, убеждать ее, что перед такой серьезной операцией сомнения и беспокойство неизбежны. Они выпили понемногу, потом Таня налила еще.
– Выпьем за мою новую жизнь! – говорила Татьяна. – Раз ты считаешь, что все изменится...
Девушки тихо разговаривали, вспоминали детство... Татьяна забралась с ногами на кровать и вдруг, посреди разговора, заснула. Ее лицо разгладилось и выглядело во сне совершенно счастливым.
Лена накрыла спящую подругу одеялом и, чтобы не беспокоить ее, перешла к ней в номер и скоро заснула.
А утром ее разбудил громкий, требовательный стук дежурной по этажу и милиции.
Когда ей сказали, что Лена Березкина – то есть она сама – выбросилась из окна, девушка от неожиданности и от ужаса потеряла сознание. Гостиничная фельдшерица привела ее в чувство и оставила ненадолго одну, и тут Лена поняла весь ужас случившегося.
Подругу, наверняка, убили вместо нее, поскольку она ночевала в ее номере. Лену же, надо полагать, хотели убить из-за того случая в зимнем саду гостиницы «Кедровая падь», когда она слышала разговор, не предназначенный для чужих ушей. Ведь она свидетель того, что в номере у убитого политика была женщина, и если эта женщина и не виновата в его смерти, то многое может рассказать о ней. А Лена знает имя той женщины. Только теперь она поняла, что вчера Татьяне ничего не привиделось и что огромный камень упал не сам по себе, а его кто-то столкнул.
Самое ужасное уже произошло, Таня Белолобова, ни в чем не повинная и не замешанная, погибла по чистой случайности. Но положение самой Лены остается ужасным. Для обслуги пансионата все клиенты на одно лицо, поэтому дежурная по этажу, придя с милицией, приняла ее за Татьяну, но сами милиционеры быстро разберутся, кто есть кто. А тогда и убийцы, наверняка, поймут свою ошибку и поспешат ее исправить.
Остается одно – немедленно скрыться, пока ошибка убийц еще не разъяснилась.
И тут девушка поняла, что ее единственный шанс – воспользоваться паспортом и билетом погибшей подруги и уехать в Петербург. Немедленно уехать, пока ее еще считают убитой. Там, в огромном городе, ей будет легче затеряться, легче скрыться от своих преследователей...
Она не могла вернуться в свой номер – там наверняка была милиция, поэтому взяла Танину дорожную сумку. Паспорт и билет до Петербурга, к счастью, нашлись в этой же сумке, а размер одежды у них с Татьяной был один. Когда она попыталась уйти из пансионата, ей едва удалось оторваться от преследователей. Из этого она сделала вывод, что те, кто убил Татьяну, уже убедились в своей ошибке, и теперь за ней самой началась настоящая охота...
Особенно испугалась девушка, когда, спрятавшись в чулане, наткнулась там на труп дежурной по этажу – той самой, которая утром пришла к ней вместе с сотрудниками милиции...
Только сев на поезд, она немного успокоилась, хотя и понимала, конечно, что и здесь ее могут найти.
Однако до самого Петербурга с ней больше ничего не случилось.
Она помнила, что Таня рассказывала ей о петербургских знакомых своей матери, которые обещали дать ей приют, но не думала всерьез об этом варианте, не собираясь обременять посторонних людей...
И только когда на вокзале Надежда Николаевна окликнула ее, назвав Таней Белолобовой, под влиянием минутного порыва девушка обернулась и назвалась именем погибшей подруги...
– Я понимаю, что поступила глупо и некрасиво, – закончила девушка свой рассказ, – сама не знаю, что на меня тогда нашло, а после неудобно было сознаться в обмане...
– Это все? – холодно осведомилась Надежда, прихлебывая остывший чай.
– Да... – тихо пробормотала Лена и отвернулась.
«Не верю, – сказала себе самой Надежда, как некогда Константин Сергеевич Станиславский говорил неспособным актерам, – ни на грош не верю!»
Во-первых, странно выглядело то, что накануне девушки поменялись комнатами. С чего это Лена оставила подругу у себя? Ну, растолкала бы и проводила до номера. Во-вторых, с чего это они так разоспались, если наутро одной из них нужно было ехать в Петербург?
– Скажи, Татьяна вообще-то что – пила? осторожно осведомилась Надежда.
– Что вы! Ни боже мой! – с жаром ответила Лена. – При ее-то самочувствии, да еще пить! Я почему и удивилась, когда она с коньяком ко мне пришла. Но уж, видно, не зря она волновалась, вон как все обернулось... Она потому и заснула так крепко, что не слишком привычная к спиртному была.