Страница 22 из 67
Муж ее был знаменитым артистом, ее, Галину, носил на руках, совершенно ничего не позволял делать. Сынок Толя тоже был очень почтительный и славный мальчик, маму любил. Но муж умер - скоропостижно, от обширного инфаркта.
Он очень волновался, переживал, потому что как раз должны были присудить ему Госпремию, вот сердце и не выдержало. А сын вскорости женился. Она, Галина Павловна, встретила невестку, как родную, но та сразу же ее невзлюбила.
Пришла тетя Каля с горячим чайником и стала доставать из буфета чашки. Они с Лолой переглянулись поверх старухиной головы: надо же, вроде в маразме, а про прошлое говорит как складно!
Только непонятно, где тут правда, а где бабуля сочиняет.
А бабулю несло, как видно, соскучившись по слушателям, она норовила побыстрее вывалить все, что наболело.
Невестка оказалась очень нехорошей женщиной, она делала всяческие гадости Галине Павловне и настраивала сына против нее.
Лола подумала, что если бы ей пришлось жить в одной комнате со свекровью, то вряд ли она относилась бы к той с любовью.
- Они ссорились, продолжала старуха, и она, Галина Павловна, всегда заступалась за сына.
Все ясно, подумала Лола, она бесконечно вклинивалась между молодыми, не давала ни слова сказать, ни одним побыть.
И однажды невестка ушла, продолжала старуха, а сын так переживал, что у него случился инфаркт. Оказалось, это наследственное.
Тетя Каля сочувственно поцокала языком. Старуха сорвалась с места и стремительно метнулась к шкафу. Вообще для женщины такого преклонного возраста она была удивительно подвижна, вот только с головой явно не все в порядке. Старуха вытащила старый альбом для фотографий, в потертом плюшевом переплете когда-то малинового цвета. На первой же странице оказался вложен довольно большой портрет мужчины в траурной рамке. Тетя Каля схватила фото и впилась в него взором, потом оглянулась на Лолу и покачала головой: не тот, мол. Лола и сама понимала, что старухин сын это совершенно не тот Дубов, который был им нужен.
Тетя Каля машинально рассматривала снимки, старушка, не умолкая, вещала что-то свое.
- Скажите, - внезапно изменившимся голосом спросила Калерия, - а это кто?
На снимке была большая группа молодых людей в летней одежде.
- А это Толино двадцатилетие они справляли на даче, - толково ответила старуха, - вот Толик, а это друг его, самый близкий, со школы они еще дружили, тоже Толя, Сомов...
Лола взглянула на тетку, та подмигнула в ответ: тот самый, ее второй муж, который представлялся Анатолием Дубовым! Они на верном пути.
- Так расстраивался, когда Толя умер, помогал мне с похоронами... вспоминала старушка, - невестка-то, злодейка, даже на кладбище не явилась, совесть видно мучила... И потом Толик не забывал меня, заезжал;..
- Точно его Анатолием звали? - настойчиво спрашивала Лола.
- Конечно, вот между ними Ирочка стоит, так она все смеялась, что желание загадывать нужно...
Старуха тут же принялась петь дифирамбы неизвестной Ирочке и сетовать, что не она стала ее невесткой, как вдруг открылась дверь и на пороге появилась соседка. Выглядела она еще более неряшливо, в зубах дымилась сигарета и попахивало от нее спиртным. Лицо ее, и до этого нездорового цвета и слегка одутловатое, от злости покрылось багровым румянцем.
- Это кто ж такие! - закричала она. - Галина Паллна, ну сколько ж раз вам говорить, чтобы двери никому не открывали? Ведь всякую шваль пускаете, обнесут ведь квартиру на фиг!
Старушка тут же вздрогнула и поглядела виновато.
- Но-но, - тетя Каля обиделась и начала было приподниматься, - ты не очень-то насчет швали...
Но Лола тут же подхватилась и увлекла соседку на кухню.
- Мы из социальной службы! - сообщила она.
- Ха! - отреагировала соседка. - Сроду к ней из этой службы никто не ходит! Я за старухой и убираю, и еду готовлю. Ей дай волю - одними конфетами питаться будет! Никого мы не приглашали, не знаю, что вам от старухи надо, так что мотайте отсюда, да глядите не прихватите у бабки кой-чего!
А то милицию вызову!
- Ну-ну, - медленно протянула Лола, - станет милиция с тобой, с пьяницей, разговаривать.
- Чего? Да я пива выпила всего бутылку! - возмутилась соседка.
- Ну-ну, значит пиво-то на вчерашние дрожжи упало, так?
- А тебе какое дело? - угрюмо буркнула соседка.
- Работаешь где, Вера? - спросила Лола, доставая сигареты.
- И опять не твое дело! - рассердилась Верка, жадно глядя на красивую пачку. - Ты мне документ предъявила, чтобы вопросы задавать?
И Лола достала самый действенный документ пятидесятидолларовую бумажку.
- Видела такие деньги? - спросила она.
- Уж как-нибудь, - обиделась Верка, - не нищие...
- Ну тогда давай, колись, с какой-такой радости ты за старухой ухаживаешь. И не говори, что по доброте душевной, ни в жизнь не поверю!
- Ага, нашли дуру, задаром все делать! - разозлилась Верка. - Да за бабкой если не смотреть, она всю квартиру поджечь может. Это у нее сейчас просветление, а иногда вообще ничего не соображает! А стирки сколько, и ест бабка тоже порядочно!
Да все просит повкуснее... Полы опять же...
- И кто тебе за все это платит? Пенсию старухину забираешь? - прямо спросила Лола.
- Да на ее пенсию кошку бездомную не прокормишь! - закричала Вера. Она ж почитай всю жизнь 4 не работала, за мужем была как за каменной стеной! Вот у нее теперь пенсия - с гулькин нос!
- Что, и вправду муж был у нее народный артист? - удивилась Лола.
- Ой, я тебя умоляю! - отмахнулась Верка. Бухгалтер он у нее был на Третьей макаронной фабрике! Это она теперь врет, что артист заслуженный! Сегодня он у нее народный артист, а завтра знаменитый художник! Или крупный начальник!
Однако сидела на шее у своего бухгалтера всю жизнь, пока он не умер. Тогда попыталась к сыну пересесть, а сын женился. Ну и началось у них веселье! Потом и сын тапки отбросил.
- Ближе к делу, - сказала Лола, угощая Веру сигаретой, - время дорого. Кто тебе платит за то, чтобы за старухой приглядывала?
Она уже примерно знала ответ, хотелось удостовериться.
- Был тут один... - неохотно заговорила Вера, приятель бывший сына старухиного, Толи.
- Сомов Анатолий? - прямо спросила Лола.