Страница 9 из 13
Если теперь какая-то проверяющая организация вспоминает о "проданном" предприятии, ей сообщают, что директор, он же владелец фирмы проживает в таком медвежьем углу, что интерес к проверке сразу угасает. Тем более, что за тем же алкоголиком числится уже добрый десяток сомнительных фирм...
Итак, у Лени был домашний адрес Аветисова, адрес его фирмы, были телефоны, но это почти ничего не давало. Папка могла быть спрятана дома, могла - в офисе фирмы, а могла - в каком-то совершенно другом месте, и что-то подсказывало Маркизу, что именно так дело и обстоит.
В довершение всех неприятностей, Леня не мог обратиться за помощью к Лоле, она полностью удалилась от их общего бизнеса и думала теперь только о театре. А Леня чувствовал, как нужна ему сейчас Лолина помощь. Он хотел бы обсудить с ней свою проблему, просто поговорить с ней. Он даже не слишком рассчитывал на то, что Лола посоветует ему какое-то разумное решение - в диалоге с ней ему самому всегда лучше думалось и приходили в голову хорошие мысли... Попросту говоря, за долгое время он привык работать с ней вдвоем.
Маркиз вспомнил один из рассказов Конан Дойля, в котором Шерлок Холмс оказался точно в таком же положении - он должен был вернуть компрометирующее письмо, похищенное авантюристкой Ирэн Адлер. Великий сыщик имитировал в доме авантюристки пожар, и она в первую очередь вынесла из огня бесценное письмо. Леня подумал, что мог бы подстроить пожар в доме у Аветисова или в офисе его фирмы, но кто его знает, где тот хранит злополучную папку, а второй попытки уже не будет - Аветисов насторожится и перепрячет компромат вдесятеро надежнее...
***
Откланявшись положенное время, Лола убежала со сцены и заперлась в крошечной каморке, являющейся ее гримуборной. Сегодня она была в этой комнате одна, ни с кем ее не делила. В коридоре раздавались какие-то визги, шум, в то время как публика потихоньку расходилась.
Сыграла она сегодня хорошо, "как всегда, безупречно", сказал Главный, и легонько шлепнул ее по попке, что означало у него высшую похвалу. Публика хлопала и даже кричала "браво!" Соперницы шипели по углам - словом, все шло хорошо. Но Лола отчего-то была недовольна.
За стенкой раздался взрыв хохота - там коллеги отмечали успешное окончание спектакля. Раньше ее неоднократно звали с собой, Лола всегда отказывалась. Она знала, чем кончаются такие сборища - напиваются до поросячьего визга, кто-то еще и накуривается, кто-то накачивается наркотиками, а после утром обязательно просыпаешься в чужой постели, потому что домой отвезти некому - все нетранспортабельны.
- Как же они мне все надоели! - неожиданно для самой себя произнесла Лола вслух и огорчилась.
Вот, она уже разговаривает сама с собой, потому что больше не с кем. Дома сидит недовольный Ленька. Может позвонить ему и попросить приехать? Вряд ли он согласится, у них в последнее время совсем испортились отношения. Лола наотрез отказалась помогать ему в последней операции. Что выдумал, в самом деле? Деньги сейчас у них есть, Артем Зарудный, слава тебе, Господи, оставил их в покое, так стоит ли искать на свою голову сомнительных приключений!
Но разве эти мужчины слушаются голоса разума? Ему, Леночке, видите ли, скучно! Его мозги заржавели, а члены закостенели! Он, видите ли, застоялся без работы, и если так будет продолжаться, он просто потеряет квалификацию! Ну, допустим, так оно и есть, но Лола-то тут причем? Почему она должна сломя голову лететь по первому Ленькиному требованию неизвестно куда? Она же ясно сказала тогда, когда он улетал в Египет с той коротконогой стервой: их совместная фирма закрывается на неопределенный срок. Пусть ищет себе других помощниц!
Лола кривила душой и обманывала саму себя. Ее вполне устраивало совместное существование с Маркизом в одной квартире. И со временем, возможно, она поможет Леньке в делах. Но только не сейчас. Сейчас у нее сложный период, она слишком занята в театре, и вообще...
Что она подразумевает под "вообще", Лола не уточнила. Раздраженно снимая грим, она не заметила, как дверь каморки слегка задрожала. Кто-то пытался ее открыть, причем делал это как можно незаметнее. Но Лола недаром имела еще одну профессию, кроме умения играть на сцене. Она уловила легкое движение за спиной и не поворачиваясь к двери, передвинула зеркало, так чтобы видеть то, что творится сзади.
Задвижка на легкой, почти картонной двери, висела на одном винте, да и тот при желании можно было легко вытащить из гнезда.
Дверь снова качнулась. Лоле стало страшно, тем более, что за стеной и в коридоре было на удивление тихо - очевидно, шумная компания артистов уже успела переместиться в маленький ресторанчик, что находился через улицу от театра. Хозяин ресторана был ярым почитателем театра, всячески привечал артистов, держал свое заведение открытым до глубокой ночи и даже давал выпить в долг. Но не в Лолиных правилах было впадать в панику, замирать от ужаса и кричать слабым голосом:
"Помогите!" Она прекрасно отдавала себе отчет, что вряд ли кто поможет в данной ситуации. Застать себя врасплох Лола не даст. Она скинула туфли и одним прыжком оказалась у двери, прихватив по дороге низенькую скамеечку. Не Бог весть какое оружие, оглушить злоумышленника не удастся, но ошеломить в первую минуту возможно.
"Нужно срочно попросить Леньку, чтобы достал пистолет, хотя бы газовый", - мелькнуло в голове.
Дверь дернули сильнее, винт наконец вылетел из гнезда, задвижка с шумом упала на пол. Лола занесла над головой скамеечку, но тут же отбросила ее в сторону, потому что в приоткрывшейся двери показалась голова Валерии Борисовны Кликунец, Долиной ложки дегтя в театральной бочке меда, а точнее не меда, а патоки.
- Боже мой! - раздраженно воскликнула Лола. - Как вы меня напугали! Отчего вы не постучались, как все люди?
- Я стучала, но тихо, - медленно ответила Валерия, - не хотелось, чтобы кто-нибудь заметил, как я вхожу к вам в уборную.
"Начинается!" - пронеслось в голове у Лолы.
- Что вам угодно? - сухо спросила она, решив на этот раз быть убийственно вежливой.
Валерия с любопытством осмотрелась.