Страница 5 из 13
Ленька после своего неудачного романтического увлечения на стороне вернулся шелковым и вел себя тише воды, ниже травы. Разумеется, он оскорбил и унизил Лолу, она хоть и пустила его снова жить в эту квартиру, но не собиралась так быстро прощать обиду и затаила ее надолго.
В театре все шло отлично, у нее замечательно получилась роль Виолы в "Двенадцатой ночи". Лола вообще обожала пьесы Шекспира. Он был ее любимым драматургом. И с Элизой Дулитл на репетициях все получалось здорово. Главный был доволен. В лучах успеха Лола сверкала, как саламандра в огне.
Немножко портило настроение отношение остальной труппы, конкретно женской ее части, но Лола была к такому готова. Было бы странно, если бы к ней отнеслись по-дружески в этом гадюшнике.
Еще одно облачко, омрачавшее ее лазурный горизонт, было несколько странное отношение к ней обеспеченной дамы средних лет Валерии Борисовны Кликунец, постоянной посетительницы театра, периодически оказывающей коллективу спонсорскую помощь и потому пользующейся в театре особыми правами, посещающей почти все репетиции и не вылезающей из-за кулис...
Но в остальном все шло отлично, у Лолы определенно наступила полоса удач.
Не спеша выпив кофе и съев три булочки, Лола потянулась в кровати, потом вздохнула и решила, что нужно вставать. Пу И, увидев за окном метель, мигом напустил лужу в коридоре, чтобы не выводили на прогулку, а сейчас гремел на кухне полупустой коробкой с ореховым печеньем, это было его любимое лакомство. Лола хотела было высказать Леньке, что он совершенно не следит за собакой, но, увидев закрытую дверь в его комнату, передумала. Лола всегда умела вовремя остановиться, жизнь ее этому научила.
Она скрылась в ванной и там внимательно и с удовольствием рассмотрела себя в большое зеркало.
"Какая же я хорошенькая, когда растрепанная!" - подумала Лола и улыбнулась самой себе дружелюбно и открыто.
Потом она улыбнулась себе радостно и по-детски наивно. Потом - чуть высокомерно.
И наконец - холодно-равнодушно, одними губами.
Ассортимент ее улыбок не был исчерпан даже наполовину, но Лола решила, что следует поторопиться, иначе она и вправду опоздает в театр. Полностью приведя себя в порядок, она вышла в коридор и подобрала с полу маленькое зеленое птичье перо. Лола горестно вздохнула.
Перо принадлежало попугаю Перришону, который появился в их доме в начале зимы - просто влетел в открытую форточку. На объявление, вывешенное Лолой о находке попугая, никто не отозвался, и Маркиз ехидно заметил по этому поводу, что хозяева такой мерзкой и нахальной птицы радуются сейчас, что от нее избавились и ни за что не примут ее обратно. Попугай и вправду был страшный хулиган. Он подстрекал на всевозможные каверзы не только инфантильного, легко поддающегося дурному влиянию песика Пу И, но и солидного, независимого, уважающего себя кота Аскольда. Из-за скверного характера жизнь трудновоспитуемого попугая не раз висела на волоске. Когда он обгадил дорогой и самый любимый пиджак Маркиза, неосмотрительно брошенный им на стуле, Леня всерьез подумывал, не свернуть ли наглой птице шею. Спасла Перришона Лола, а также то, что Леня Маркиз ненавидел насилие во всех его проявлениях, оттого и выбрал такую бескровную интеллектуальную профессию.
Понемногу попугай перевоспитался, и Леня даже привязался к нахальной птичке, во всяком случае теперь, когда попугай явно недомогал, Лола и Маркиз дружно переживали по этому поводу.
Вызывали на дом опытного ветеринара, тот сказал, что птице не хватает солнца, выписал витамины и полчаса в день прогревания кварцевой лампой. Улучшения пока не наступало.
Лола нашла попугая на платяном шкафу в гостиной. Он сидел нахохлившись, взъерошив перья и прикрыв глаза.
- Перренька милый, - ласково заговорила Лола, - Перренька умница, Перреньке орешков...
Попугай приоткрыл один глаз и грустно поглядел на Лолу.
- Ой, у него аппетит пропал! - испугалась она. - Леня, Перришону совсем плохо!
Он заболел!
- Да сожрал он своего корма чуть не полпакета! - послышался из комнаты раздраженный голос Маркиза.
- Тогда все не так страшно! - Лола заметно повеселела. - Ленечка, дорогой, я ухожу в театр на репетицию, но днем появлюсь, так что озаботься, пожалуйста, насчет обеда!
Заранее благодарна!
Лола накинула норковую шубку, закуталась шарфом и упорхнула.
***
Выпроводив наконец Лолу, Маркиз тяжело вздохнул. Такая жизнь не для него. И дело вовсе не в том, что ему в тягость было возиться со своей вконец распоясавшейся подругой.
Дело было в том, что Леня не мог так долго простаивать. У него ржавели и плесневели мозги, он физически ощущал, как жиреет и тупеет от безделья. Ему не хватало риска, приключений, борьбы. Ему не хватало работы, а работа в его понимании была обязательно сопряжена с опасностью.
И вдруг зазвонил телефон.
Это само по себе было удивительно - им с Лолой почти никогда не звонили, он настоял на том, чтобы Лола не давала в театре своего адреса и телефона, что создавало вокруг нее среди коллег по сцене дополнительную ауру тайны и загадки. Звонить могла разве что сама Лола. Забыла что-нибудь дома?
Леня снял трубку.
- Привет, Маркиз! - услышал он знакомый голос. - Узнаешь?
- Здорово, Ухо!
Леня узнал голос молодого парня, своего давнего знакомого, большого специалиста по автомобилям любых марок и фирм, неоднократно выполнявшего для Маркиза самые необычные заказы. Если нужно было угнать любую машину, будь то хоть личный лимузин султана Брунея или покойной принцессы Дианы, достаточно было позвонить ему и поставить задачу. Чем сложнее была эта задача, тем охотнее Ухо брался за нее. Однажды он для серьезной операции угнал по Лениному заказу инкассаторский броневик, так никогда и не рассказав, как ему это удалось.
- Здорово, Ухо! - повторил Маркиз, - как дела?
- Поговорить надо, - осторожно ответил парень. - Помнишь то место, где мы встречались последний раз?
- У Эдика? - уточнил Маркиз;
- Во-во. Буду там через час.
***
Через час Леня вошел в небольшое уютное кафе на Петроградской стороне. Оформленное под индейский вигвам, кафе было очень популярно среди продвинутой молодежи. По стенам висели звериные шкуры, длинные резные трубки, луки со стрелами, индейские головные уборы из перьев, бизоньи рога... Правда, трубки, луки и прочие "индейские" прибамбасы изготовили для кафе студенты художественного училища, а рога были не бизоньи, а коровьи, но от этого кафе не стало хуже, и столики его были заполнены в любое время суток.