При вспышке молнии

Пара удалилась. Ник Спалья сел за руль, машина отъехала; Уэйд изумленно смотрел им вслед.

— Настоящая леди, голова на плечах, золотое сердце — и, может быть, еще «Порше»?

— Циник! — упрекнула его Мисти, — По-моему, они влюблены друг в друга.

— Тетя Ив и Ник Спалья! — Уэйд покачал головой. — Как? Когда? Что же, в субботу она просто прикидывалась? Он, помнится, тоже был с ней не особенно любезен.

— Они, наверное, просто притворялись, — со знанием дела сказала Мисти. — В конце концов, Тилденам не понравилось бы, если бы у главы адвокатской фирмы, которая их представляет, случился роман с начальником полиции, который собирается предъявить им обвинения. Вот им и приходилось скрываться. По собственному опыту знаю, что у Тидценов нет сердца.

— Выходит, все к лучшему, и теперь они счастливы, поскольку Тилдены рассчитали Саксонов, — заключил Шон.

— Ну чистой воды мелодрама, — покачал головой Уэйд. — Только вот концы с концами не сходятся. Им незачем было скрываться, потому что Тилденам никто не предъявлял никаких обвинений, пока они не вломились к вам, Мисти.

— Ну, не знаю. — Мисти надоело обсуждать этот вопрос. — Мне все равно. Если уж вам так любопытно, спросите у тетки, когда она начала встречаться с начальником полиции.

— Это легче сказать, чем сделать. Мы с тетей никогда не обсуждаем друг с другом наших любовных дел.

— Хотя у вас нашлось бы что обсудить, — беспечным тоном заметила Дана. — Ладно, предложение такое. Я отвожу вас всех к «Кукольному домику», чтобы вы забрали свои машины, и еду домой. Уже поздно, и я устала.

— Ах, бедная девочка устала. — Уэйд поймал ее за руку и замедлил шаг, так, что Мисти с Шоном их обогнали. — Не нужно было допоздна гулять с Викером.

— А, да, мама с папой сказали, что ты заходил, — спокойно ответила Дана.

— Заходил? — переспросил он. — Они так это назвали?

— Я старалась выразиться поделикатнее. — Дана остановилась и вырвала у него руку. — На самом деле они сказали, что ты торчал у нас с обеда, дожидаясь меня, и ушел, надувшись, потому что я вернулась домой позже, чем ты ожидал.

— Они так сказали?

— Успокойся, Саксон, я просто пошутила. Мама с папой относятся к тебе, как к Тиму. Не напрягайся. — Она по-сестрински ткнула его локтем в бок и пошла к машине. — Хотя, наверное, попасть в облаву в борделе, а потом узнать, что у родной тетки бурный роман с начальником полиции, слишком много для одного вечера. Неудивительно, что ты такой вздрюченный.

— Дана, перестань, — сказал он упавшим голосом. — Пожалуйста. — Он взял ее за руки. Они остановились друг против друга.

— То есть? — спросила она настороженно, глядя куда-то в сторону. Шон и Мисти устраивались на заднем сиденье ее машины.

— Не делай вид, что между нами ничего не изменилось. — Он крепче сжал ее руки, так, что она невольно посмотрела ему в лицо. Взглянув в ее прекрасные голубые глаза, он ощутил резкую боль в груди, такую сильную, что перехватило дыхание. — Изменилось многое, Дана, — у него сорвался голос.

— Например, ты стал называть меня Дана, а не Шилли. Что довольно практично, потому что на оклик «Шилли» может отозваться любой из нас. Удобнее сразу уточнить, кто именно тебе нужен.

— Немедленно прекрати, Дана, — остановил ее Уэйд. — Я так не могу, понимаешь? Балагурить, улыбаться, притворяться. Я просто не в силах. — Он выпустил ее руки и пошел к машине.

Вернее, поплелся. Понурившись, опустив плечи. Дана хотела его окликнуть, побежать следом. Но ее вдруг снова охватила страшная нерешительность.

Уэйд почти поравнялся с машиной, когда она наконец решилась.

— О чем ты говоришь? — закричала она.

Уэйд обернулся. Она стояла, сложив руки на груди. Дерзкая и вызывающая. И такая хрупкая и робкая.

— Ты со мной сегодня двух слов не сказал. И ни разу не улыбнулся. Так что о каком притворстве ты говоришь… — Она пожала плечами.

Он снова подошел к ней. По-прежнему не улыбаясь.

— После этих выходных мне показалось, что ты любишь меня.

Она не отвела взгляд.

— Если ты думал, что я брошусь тебе на шею с клятвами в вечной любви, то тебе нечего опасаться, Уэйд.

— А что, если я этого не опасаюсь? Что, если я только этого и хочу, Дана? — Его словно прорвало. — А я хочу этого больше всего на свете. Ты мне нужна, Дана. Пожалуйста, будь со мной.

Ее глаза налились слезами.

— Уэйд, — прошептала она.

О боже — слезы. После его патетической речи Дане, конечно, неловко, если она уже решила, что ей ничего от него не нужно, кроме дружбы. Или и того меньше.

— Я люблю тебя, Дана. — Он ничего не выиграет, храня молчание или изображая холодность. Его чувства были слишком важны, слишком сильны, чтобы притворяться. — Я всегда любил тебя как друга, как собеседницу. А теперь я влюбился в тебя. Ты нужна мне — чтобы разговаривать, чтобы куда-то вместе ходить, чтобы валять дурака. Чтобы заниматься любовью. Я не могу без тебя, Дана. Мой друг, моя собеседница, моя возлюбленная.

Улыбка медленно осветила ее лицо.

— А как насчет матери твоих детей? — Она бросилась к нему, и Уэйд, подхватив ее на руки, закружил.

— Если это предложение, то я его принимаю, — в его голосе вновь появилась былая уверенность. Он медленно опустил ее на землю.

— Это ты должен делать предложение, — возразила она и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. — Так принято у Шилли.

— Твоя мать раскрыла мне тайный семейный девиз — «отчаяние не бывает привлекательно». — Он проговорил это, не отрывая губ от ее рта.

— Не выдавай меня маме, но я отчаянно в тебя влюблена, Уэйд.

— Наконец ты это сказала! — Уэйд рассмеялся от счастья.

Он взял в руки ее лицо и поцеловал, крепко и долго. Дана ответила со всей страстью и радостью, которыми было переполнено ее сердце.

Череда длинных сигналов заставила их с неохотой оторваться друг от друга. Обернувшись, они увидели Мисти, которая, перегнувшись через спинку переднего сиденья, усиленно давила на рожок и улыбалась во весь рот. Шон опустил стекло и высунулся наружу.

— Эй вы, ведите себя прилично! — весело заорал он. — Иначе мне придется задержать вас за ПДЛ первой степени. Это значит «публичная демонстрация любви», — пояснил он, и Мисти восторженно завизжала, оценив шутку.

— Эти еще! — простонал Уэйд, прислонившись лбом ко лбу Даны. — Вот она, суровая действительность.

— Сейчас я слишком счастлива, чтобы тревожиться за кого-то, даже за них.

— Дана, прежде чем мы присоединимся к этой жизнерадостной парочке… — Уэйд набрал в легкие побольше воздуха. Он не хотел скомкать самую важную речь в своей жизни. — Ты выйдешь за меня замуж?

Ее глаза снова наполнились слезами, но на этот раз Уэйд знал, что это были слезы счастья. Его собственные глаза тоже подозрительно увлажнились.

— О да, Уэйд!

Уэйду ужасно хотелось ее поцеловать — и плевать на улюлюканье Шона, вопли Мисти и бешеный рев сигнала. Но Дана взяла его за руку и пошла к машине, и он последовал за невестой.

— Мы помолвлены, — гордо объявил Уэйд, садясь за руль. У них с Даной был давний негласный уговор, что, когда они вдвоем, вести будет он, независимо от того, в чьей машине они едут. Он ожидал, что Шон разинет рот от изумления.

— Так, значит, ты решилась все-таки его подсечь, да? — хмыкнул Шон, явно ничуть не удивленный.

— Что?! — разом спросили Дана с Уэйдом. Они озадаченно переглянулись.

— Триша говорила, что ты уже давно у Даны на крючке, Сакс. Что она тебя обязательно подсечет, это всего лишь дело времени.

— Хватит с нае теорий Триши! — воскликнула Дана. — Не обращай внимания, Уэйд. Мы с тобой оба знаем, что…

— А я, пожалуй, согласен с Тришей, — усмехнулся Уэйд, трогаясь с места. — Я и впрямь болтался на крючке и терпеливо ждал, когда ты меня подсечешь.

— Это так трогательно, — Мисти зарыдала в голос. — Настоящая любовь. Прямо как у нас с Тауни.

Дана протянула ей пачку бумажных носовых платков, которую держала в «бардачке» на всякий случай, но молодая вдова уже успокоилась.