Двойная игра

Зазвонил телефон, и Корд бросился отвечать. Ему отчаянно хотелось, чтобы звонила Эшлин. Более вероятно, что это Кендра в сороковой раз проверяет, не пришла ли ее сестра.

Однако это были не сестры. Звонил Этан Торп.

— Вы должны знать, что ваша невеста отправилась домой. Мы провели день вместе. — Голос Торпа был спокойным, мягким и снисходительно-удовлетворенным. — Передайте ей, что она забыла свою заколку, или как там это называется. Она маленькая, пластмассовая. Эшлин пользуется ею, когда собирает волосы в хвостик. Заколка голубого цвета и удивительно подходит к ее топу, так что она, наверное, захочет получить ее назад. Скажите ей, что вещица лежит в спальне, там, где она ее и оставила.

— Где Эшлин? — грубо спросил Корд. — Если вы с ней что-нибудь сделали…

— Я не сделал с ней ничего, о чем она сама не просила бы меня, — прокаркал Торп. — Она благородная девушка и расплатилась со мной с лихвой. Вам повезло, Уэй. Кто бы мог подумать, что тихоня Эшлин окажется такой взрывоопасной? Вы понимаете, о чем я говорю, не так ли?

— Вы лжец, Торп! Эшлин не прикоснулась бы к вам, даже если бы вы приставили к ее голове заряженный пистолет!

— На этот раз обошлось без пистолета. Просто небольшая преамбула и заключение, следующее после основного события, если вы опять-таки понимаете, о чем я говорю. Никогда не преуменьшайте ярость оскорбленной женщины. Эшлин думает, что вы обошлись с ней очень несправедливо, и на этот раз решила вам отомстить. Меня она, наверное, использовала в качестве оружия, но я не против. Мое… оружие всегда к ее услугам, по первому ее слову.

Корд с грохотом бросил трубку.

Эшлин и Торп? Невозможно! Когда снова позвонила Кендра, он рассказал ей о возмутительном звонке. К его удивлению, Кендра расплакалась и повесила трубку. Когда Корд перезвонил, она отказалась с ним разговаривать.

Уатт, однако, не отказался. Кендра поведала ему о своем разговоре с Эшлин во всех подробностях.

— Там играла музыка, — выразительно сказал Уатт. — Кендра услышала, что Этан называл Эшлин «дорогая», говорил, как он ею восхищается и как давно хочет ее.

Эшлин солгала, что находится в офисе. Там не было ни ее, ни Этана. Временная секретарша подтвердила это.

«Эшлин чувствует, что вы обошлись с ней очень несправедливо!» — звучал в его ушах голос Этана. Тор-па отвергла Холли.

Корд представил себе, как именно Этан и Эшлин мстили Уэям. Торп наверняка развел политес и выглядел таким предупредительным, что Эшлин, чьи чувства были оскорблены, не устояла перед его чарами.

Корд закрыл глаза. Мысль о том, что Эшлин была с Торпом или любым другим мужчиной, сводила его с ума. Его пронзила боль. Дошла до сердца, до печени.

Он любил Эшлин. Он действительно ее любил. Корд признал эту истину. К любви он относился весьма саркастически, считал, что это самообман, но сейчас понял, что от нее никуда не деться. Он любил Эшлин и обманывал себя, когда говорил, что это не так. Он все делал не вовремя. В тот день, когда он наконец решился признаться себе в своих чувствах к Эшлин, она сбежала с негодяем Торпом.

Если он в конце концов признается ей в любви, не останется ли она равнодушна?

Он знал лучше, чем кто-либо, что случайные связи не были стихией Эшлин. И если она позволила Торпу любить ее, то не из мести, а потому, что испытывала к нему глубокие чувства. Перед его глазами стояла тошнотворная сцена: Эшлин, спутавшаяся со своим боссом и вдруг осознавшая, что любит его.

Он был настолько поглощен своими мыслями, что не услышал ни шагов на лестнице, ни того, как поворачивается в замке ключ.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Эшлин вошла в квартиру. Ей было жарко, она вспотела, обувь ее запылилась, ноги ныли от долгого пути. На диване сидел Корд и бездумно пялился на экран телевизора.

Ее сердце застучало в сумасшедшем ритме. В джинсах и футболке он снова выглядел так, как в те дни, когда посещал «Прибрежный». Только без скандального хвостика, конечно. Может быть, он намеренно так оделся, а может быть, просто в квартире Эшлин он выглядел более доступно. Он уже не казался тем аристократом, каким предстал перед Эшлин в «Дубовой аллее».

Первым ее порывом было броситься ему в объятия, почувствовать себя в безопасности после страшной сцены в доме Этана и всего ее долгого пути. Но, не изменив себе, она терпеливо ожидала, не подаст ли он какой-нибудь знак одобрения такого поступка.

Корд поднялся. Она выглядела уставшей, было заметно, что она прошла через что-то, потребовавшее больших затрат энергии. Происходило ли это в спальне Этана Торпа?

— Где ты была? — спросил он и поздравил себя мысленно с тем, что произнес это ровным тоном, Не годилось срываться и бросать ей в лицо обвинения, словно его действительно обманули.

Маленький огонек надежды в душе Эшлин погас. Корд был, как всегда, недоступен, холоден и безразличен. Она не собиралась вешаться ему на шею, как жалкая дура.

— Где девочки? — ответила она вопросом на вопрос.

Она была довольна, что ей удалось быть такой же лаконичной, как он.

— В доме Уатта.

Корд подошел к ней. Ему было нелегко. Инстинкт темпераментного мужчины неумолимо требовал схватить ее и показать, кому она в действительности принадлежит и всегда будет принадлежать, но он не посмел этого сделать. Только не сейчас, когда она рассматривает его с отрешенным видом абсолютно чужого человека.

— Что они там делают?

— У него полно места в доме и большой двор, где дети могут играть. У него есть собака, видео и кондиционер. Мы решили, что лучше им побыть там, чем здесь весь день сидеть взаперти.

Его явное неодобрение уязвляло.

— Они, по-моему, никогда не жаловались, что им тут плохо живется. Эта квартира может показаться просто ночлежкой по вашим уэевским стандартам, но…

— Я не это имел в виду! — Корд повысил голос. — Я пришел не для того, чтобы с тобой ссориться! — Он расправил плечи и посмотрел ей прямо в глаза. — Где ты была, Эшлин? Я волновался за тебя.

— Я гуляла, — произнесла она наконец.

Она никак не хотела разжигать пламя вражды между Торпом и Уэями. Поэтому и не собиралась рассказывать о неудавшемся плане Торпа и своем поспешном бегстве. По дороге домой она постоянно оглядывалась, опасаясь внезапного появления Этана, который мог возникнуть, как черт из коробочки. Она посмотрела на свои старые сандалии.

— Это не та обувь, чтобы в ней безнаказанно гулять по городу. У меня ноги болят так, будто я их неделю в соли отмачивала.

— Так ты гуляла, — повторил Корд бесцветным голосом.

— Я прошла через кладбище и немного посмотрела на могилы. Цветок, который ты посадил на могиле Рейлин, в полном порядке, — нервно добавила она.

Корд понял, что больше не вынесет неизвестности. Уклончивость Эшлин как будто подтверждала обвинения Торпа. Но вместо ярости это вызвало у Корда прилив отчаяния. Он любил ее. Он не мог отдать ее грубияну Торпу: тот использует ее и бросит.

— Эшлин, звонил Торп, — тихо произнес Корд. — Он сказал, что ты забыла у него свою заколку.

Эшлин инстинктивно дотронулась до своих волос. Она не знала точно, где потеряла голубую заколку. А ее так не хватало, когда она бежала домой. Можно было бы убрать волосы с шеи… Итак, заколка у Этана.

Она с трудом глотнула.

— Что он еще говорил?

Невероятно, чтобы он сказал про заколку и ни словом не обмолвился о том, что собирался внушить Корду.

Корд понял, что не может сопротивляться ей. Если у него еще остался шанс, она должна была ему доверять, она должна была открыть ему правду.

— Эшлин, я… не люблю Этана Торпа, я не делаю из этого секрета. — Он попытался ободряюще улыбнуться. — Однако я понимаю, что у него… у него, очевидно…

— Кое-что у него очевидно есть, — сказала Эшлин. — Это кое-что называется расстройством психики.

У Корда снова зародилась надежда. Если она уже поняла, что Торп ее использует, его шансы возрастают. Однако ему надо быть очень осторожным, чтобы не заставить ее снова закрыться в своей раковине, как улитка.

//