Двойная игра

— Не понимаю, — прошептала она.

— Чего ты не понимаешь? Откуда я знаю, что Дэйзи моя дочь? Так вот, Эшлин, я знаю это! Что еще тебе неясно? Почему я не хочу видеть рядом с ней Торпа? Потому что он поклялся мстить всей нашей семье. Ему мало моей сестры и брата, теперь он решил заняться моей дочерью. Черта с два я ему это позволю.

Эшлин, уже слегка оправившаяся от шока, лихорадочно соображала, как ей быть.

— Ты, наверное, выпил лишнего, — возмутилась она — Так ты собираешься отрицать все? — Корд отпустил ее плечи. — Ну что ж, это все равно не имеет значения. Я достану копию свидетельства о рождении, и миллион против одного, что Рейлин вписала меня туда в качестве отца Дэйзи. Зная ее практичность, я просто не могу поверить, чтобы она поступила иначе. Ей ли не подумать о том, что Дэйзи когда-нибудь захочет получить наследство.

Эшлин хотелось убежать, но от ужаса она словно вросла в землю. Корд не ошибся в своих предположениях. Хотя ее сестра была категорически против того, чтобы сообщить Уэю о Дэйзи, она действительно указала в свидетельстве о рождении ребенка его фамилию.

«Девочка подрастет и захочет получить от Уэев то, что ей полагается по праву родства. Тогда ей потребуются доказательства». Это торопливое заявление Рейлин сделала через несколько часов после родов. Лежа на больничной койке, она рисовала блестящее будущее для Дэйзи. Эшлин сидела на стуле возле ее постели, прижимая к себе новорожденную. От слов сестры на нее повеяло холодом.

— Я сдам все анализы, и Дэйзи тоже, — продолжал Корд. — Моя семья должна принять ее, и я представлю им неопровержимые доказательства, что я ее отец. Результаты анализов окончательно подтвердят, что Дэйзи моя.

— Дэйзи моя! — вскрикнула Эшлин. — Я ее мать. А ты — ты безответственный, эгоистичный…

— Классический слюнтяй, — напомнил Корд. — Может, я и заслуживаю такие слова за то, что не стал частью жизни своего ребенка, но разве я знал, что я отец. Никто не потрудился сказать мне, что у меня есть дочь. Удивительно, как много людей участвуют в этом заговоре. Кто еще знает правду о Дэйзи?

Эшлин проглотила комок страха, застрявший в горле.

— Никакого заговора нет. Кроме меня, знает еще Кендра, но она только недавно догадалась. Ни я, ни Рейлин никому не говорили, кто отец Дэйзи.

— Этан Торп знает, — сухо заметил Корд.

— Да, и он тоже. Но не о том, что Рейлин ее мать. Он думает, что Дэйзи наш с тобой ребенок. Это он тебе сказал?

— Уверен, ничто не доставило бы ему большего удовольствия, чем снова бросить мне в лицо укор в безответственности. Но я узнал об этом не от Торпа. И ни от кого другого. Просто я сопоставил некоторые факты.

Он казался одновременно грозным и жалким. Эшлин могла бы с легкостью опрокинуть все его доводы, но щемящая боль в его глазах глубоко тронула ее.

— Сначала я хотела сказать тебе. И даже пыталась, хотя Рейлин строго запретила мне это делать, — выпалила она. — Я знала, что Макс Маттисон отказался признать себя отцом, когда она была беременна Макси. Но у тебя были другие обстоятельства. Ведь ты не был женат, да и Рейлин, по-моему, нравилась тебе. — Тут Эшлин безнадежно махнула рукой. — Нет, это бессмысленно. Зачем повторять все снова?

— Возможно, для тебя это и повторение, но я слышу эту историю впервые. Когда именно ты пыталась рассказать мне о ребенке? — недоверчиво спросил Корд.

— Однажды ночью я ждала тебя возле бара «Прибрежный». Но прежде чем я успела сообщить о ребенке, ты сказал, что покидаешь Уэйзборо навсегда. Тогда я поняла, что все бесполезно, и раз уж ты решил уехать, то не станешь менять свои планы из-за Рейлин. Ты ясно дал понять в ту ночь, что отношения с Рейлин для тебя — всего лишь временная связь. С минуту Корд молчал, затем произнес:

— Мне кажется… я помню ту ночь.

— Вряд ли, потому что ты был пьян, — презрительно усмехнулась Эшлин. — Сначала ты даже не понял, кто я такая. Это было примерно через месяц после того, как Рейлин поняла, что беременна. Она знала, что это твой ребенок. Что бы про нее ни болтали, но если она становилась подружкой какого-нибудь парня, то спала только с ним.

— Она считала меня своим парнем? — Корд ощутил чувство вины. Он-то ни минуты не считал ее своей девушкой. Даже став матерью его ребенка, она все равно была для него не более чем мимолетным увлечением. — Мимолетное увлечение с последствиями на всю жизнь, — мрачно пошутил он.

— Рейлин не тешила себя романтическими иллюзиями, — холодно сказала Эшлин. — И не мечтала о том, как вы будете счастливы вместе когда-нибудь потом. Но ты нравился ей, потому что относился к ней лучше других. Она думала, то ты джентльмен, хоть ты и строил из себя крутого бунтаря-одиночку. — Корд молча смотрел на нее, вспоминая прошлое. Крутой бунтарь-одиночка… ну и дурак! Эшлин сердито продолжала:

— Теперь ты решил сыграть новую роль — преданный папочка, взявшийся защитить свое чадо от злодея Торпа! Да он сделал для Дэйзи больше, чем ты. Он взял меня на работу и неплохо мне платит. Благодаря ему мы имеем возможность прилично жить.

— Этот человек искалечил жизнь моей сестре. Но я не дам ему погубить мою дочь, используя тебя для этого! — взорвался Корд. Слова Эшлин больно ударили по его мужскому самолюбию. От угрызений совести и раскаяния не осталось и следа. — Я не хочу, чтобы этот человек имел даже косвенное отношение к моему ребенку. И это означает, что ты должна уйти с его проклятой работы.

— Ты шутишь! — В ее голосе звучала неподдельная ярость. — Это невозможно!

— Я говорю вполне серьезно. — Достаточно было взглянуть на его плотно сжатый рот и гневно сверкающие глаза, чтобы понять, что он не шутит. — Уйти от Торпа очень просто, Эшлин. Нет ничего проще. В понедельник утром ты подаешь заявление об уходе, вот и все.

— А что потом? Обращаться за пособием? — кипела негодованием Эшлин. — Ну нет! Я могу и буду кормить свою семью сама!

— Точно так же, как и я. Отныне я буду заботиться о тебе и девочках.

— Брать подачки от Уэев? Никогда не снизойду до этого!

— Да не подачки, черт побери, — горячился Корд. — Рейлин дала жизнь моей дочери, но настоящая ее мать — ты, Эшлин. Ты любишь ее и ухаживала за ней, и ты много работала, чтобы ей жилось хорошо. Но ты не будешь больше делать все одна. Теперь я помогу тебе. Я хочу, чтобы Дэйзи стала частью моей жизни.

— Ты хочешь, — передразнила его Эшлин, сжав кулаки. — Всегда и все по-твоему! Что бы ни захотел Корд Уэй, он все должен получить, так ведь? Но не в этот раз, мистер! Мне не нужна твоя помощь, и я не хочу, чтобы ты был в нашей жизни. Не хочу тебя!

Кровь бросилась ему в лицо.

— Могу привести несколько недавних примеров, Эшлин, когда ты очень сильно хотела меня.

— Не смей разговаривать со мной, как с дешевой потаскухой из «Прибрежного»!

— Я разговариваю с тобой, как мужчина с женщиной, которую он хочет… — Корд остановился на полуслове, нахмурившись. — Но ты, должно быть, не понимаешь этого, правда? — Он покачал головой, досадуя на себя. — Мне следовало догадаться, как только я уяснил, что Рейлин — мать Макси и Дэйзи. Ты никогда не говорила с мужчинами о сексе и вообще не знаешь, что это такое. Теперь понятно, почему ты так нервничаешь, когда возбуждаешься. Ты еще девушка, Эшлин?

Эшлин залилась краской с головы до пят. Возникшая пауза наполнилась тем самым напряжением, которое, по словам Корда, делало ее нервной. Его взгляд, медленно скользивший по ее телу я задерживавшийся на губах, груди и длинных ногах, действительно заставлял ее нервничать. И волновал. И возбуждал.

Она решила побороть свою слабость, а вместе с нею и его.

— Не путай одно с другим!

— О чем ты? — хрипло сказал Корд. — Я, кажется, сам начинаю запутываться.

Даже его голос имел над ней пленительную власть. Но она была полна решимости лишить эту власть ее силы и одержать победу.

— Я не отдам тебе Дэйзи! — Мысль о предстоящей битве в суде воодушевляла ее.

Корд взял ее за подбородок и, приподняв голову, посмотрел прямо в глаза.