Двойная игра

— Не думаю, что разумно терять время на поиски машины. — Уатт заговорил как юрист и взрослый опытный человек. — Мальчику нужна помощь, чем скорее, тем лучше. Вызовите «скорую».

— Нам не позволено пользоваться услугами «скорой». — Кендра быстро направилась к двери, зажав в руке ключи от машины.

— Что вы имеете в виду?

— Одна из моих родственниц — бабушка Каролин — вызывала «скорую» слишком часто. Она вызывала ее, когда шел дождь и она не хотела промочить ног, или когда ее кошка залезала на дерево. Ну все в таком духе. Городские власти были страшно недовольны. Ее занесли в черный список этой службы, и на ее вызов больше не выезжают. К сожалению, дурной пример заразителен, и другие члены семьи стали поступать так же, как она. В результате запрет распространяется на всех Монро. Мы теперь не смеем даже надеяться на помощь. Они не только не приедут, но еще и заявят в полицию, и нас арестуют.

— Но это несправедливо, — Уатт шел за ней к двери. — Это незаконно.

Кендра пожала плечами.

— Не думаю, чтобы в Уэйзборо нашелся хоть один юрист, который согласился бы нас защищать.

Уатт знал, что так оно и было. Но постоянный бойкот, решительно объявленный службой «скорой помощи» семье Монро, показался ему слишком суровым наказанием.

Он оценил, как уверенно и умно действовала Кендра, стараясь урезонить своих братьев. А ведь она была совсем не крупная и намного моложе. Он поневоле восхищался ее преданностью семье. С такими родственниками ужиться было трудно. А он так ей ничем и не помог.

Ему стало стыдно за себя.

— Я на машине. — Уатт указал на серый «лексус», стоявший на другой стороне у его штаб-квартиры. — Я отвезу вас и вашего брата в больницу. — Он посмотрел на Бена. Тот все так же бледен и не подавал признаков жизни. В первый раз его охватил приступ страха. Состояние мальчика ухудшалось с каждой минутой. — Мы больше не можем терять время, Кендра.

Он отнес Бена Монро к своей машине, положил его на заднее сиденье, усадил Кендру рядом и направил машину в сторону больницы.

— У него пульс такой слабый и слишком частит, — мрачно сказала Кендра. — Не могу поверить, что он снова за это взялся. Бедная тетя Дэбби! Ей было так трудно. Муж от нее сбежал, любовник сидит, дочки-близнецы обе беременны, а им всего шестнадцать! Бен для нее единственная отрада, а теперь она может и его потерять.

Уатт промолчал. Он был уже не рад, что ввязался в эту историю. Он хотел домой, к своей собаке, своим книгам, журналам, назад к размеренной спокойной и благословенно мирной жизни, где не было ни упившихся до полусмерти подростков, ни их матерей, ни отбывающих срок любовников этих матерей.

— Высадите нас здесь, — велела Кендра, когда машина подъехала к приемному отделению. Она открыла заднюю дверцу, вылезла и вытащила Бена, держа его под мышки. — Спасибо, что подвезли, Уатт.

Она подтащила брата к раздвижным дверям и кивнула, прося у находившихся внутри помощи. Санитары поспешили к ней. Безжизненное тело Бена погрузили на каталку и вкатили внутрь.

Уатт был уже на полпути к дому, когда почувствовал угрызения совести. Он развернулся. А что, если этот мальчик, Бен, умрет? Кендре придется самой улаживать все формальности. Он просто не мог оставить ее без помощи.

Он разыскал Кендру, в одиночестве стоявшую около телефона-автомата в приемном покое. Увидев Уатта, она от неожиданности широко раскрыла глаза.

— Как Бен? — спросил он.

— Не очень хорошо. У него острое алкогольное отравление. Ему подключили искусственную почку, он в кислородной маске. Может, умрет, а может, и нет, совсем как в прошлый раз. Я звоню его матери.

Закончив говорить, Кендра на мгновение прислонилась к стенке и закрыла глаза. Потом начала набирать свой номер телефона. Разговор с Эшлин был коротким и выразительным.

— Не плачьте, — сказал Уатт после того, как она положила трубку.

— Я и не плачу. — Кендра глотала слезы. — Просто терпеть не могу, когда Эшлин на меня сердится, а сейчас она просто в бешенстве. Она не желает иметь ничего общего с нашими двоюродными братьями, но я не могла не вмешаться. Ребята и так глупы, а тут еще и напились. Они думали, что чашка кофе поставит Бена на ноги. — Уатт обнял ее за плечи. Она почувствовала себя маленькой и слабой, я у него возникло сильное желание привлечь ее еще ближе и обнять по-настоящему. Кендра отошла от него. Ее лицо посуровело. — Я отношусь к другим Монро не так, как Эшлин. Когда мы сюда переехали, ей было двенадцать, а мне всего четыре. Я росла вместе с двоюродными братьями. Я хорошо знаю всех своих тетушек и дядюшек. Эшлин, Шейн и мама не хотели иметь с ними никаких дел. Они помнили, что, когда наш отец был военнослужащим, никто не смел мешать нас с грязью.

— Ваш отец служил в армии? — переспросил Уатт. Он был удивлен.

Кендра поджала губы.

— Мой отец был тем редким Монро, которому повезло. Он окончил школу и сразу после этого пошел в армию. Он встретил маму, когда их часть была расквартирована в Нью-Джерси. Они поженились, потом родились мы. Где мы только ни жили! Отец хорошо служил. Но когда он ушел из армии, то сделал большую ошибку: привез нас сюда, в Уэйзборо. Эшлин говорит, что, как только мы переехали сюда, дела пошли хуже. — Кендра пожала плечами. — Но я тогда была слишком маленькой. Я не помню другой жизни. Все, что я видела, это спившийся отец, околачивавшийся в баре «Прибрежный», и Рейлин, сходившаяся с любым парнем, который ее хотел. И еще многое другое. Мама, Шейн и Эшлин старались держаться от этого подальше. Они говорили, что мы не похожи на других Монро, но я не понимала, чем мы от них отличаемся.

— Кендра, вы действительно от них отличаетесь, — тихо сказал Уатт. — Я вижу, что вы умная и законопослушная молодая женщина с большим чувством ответственности. Это не те качества, которые можно приписать… среднестатистическому Монро.

— Это делает меня выдающейся Монро? — Кендра улыбнулась, и в ее глазах вдруг зажегся лукавый огонек. — Я помню, что когда я была маленькой, то часто играла с моими двоюродными братьями, вы с ними сегодня познакомились. Их тупость забавляла меня. И до сих пор забавляет. Когда они болтают, пытаясь разобраться в чем-то, или строят планы, это просто паноптикум.

Уатт улыбнулся.

— Крыша едет.

Улыбка Кендры погасла. Она молча смотрела на толпу родственников больных в приемном покое. Люди сидели, ходили, тихо переговаривались между собой.

— Вы должны ехать домой. Сейчас приедет тетя Дэбби, будет плакать, кричать, проклинать персонал больницы… Представляете, как здесь на это отреагируют?

Уатт вообразил себе эту пугающую сцену.

— Я… останусь, — сказал он с сомнением в голосе. Это было сказано так, как будто он согласился, чтобы ему пломбировали зуб без новокаина. Кендра словно ощетинилась.

— Думаете, у вас хватит мужества справиться с этим? — Она одарила его страстным взглядом, подошла к стулу и села, грациозно положив ногу на ногу.

Уатт не на шутку встревожился. В ней и следа не осталось от жалкого обиженного ребенка, пробудившего в нем инстинкт защитника. Теперь она была опытной соблазнительницей, которая постоянно являлась ему в снах. От этих снов он просыпался каждую ночь, как от толчка, весь в поту.

Что она такое, чего она хочет? Маленькая девочка-сиротка, имевшая несчастье родиться умной и красивой и все же считаться отребьем в Уэйзборо? Или расчетливая юная соблазнительница, прекрасная, умная и безнравственная, пытающаяся вовлечь его в историю, о чем он, может быть, всю жизнь будет жалеть?

Кем или чем бы ни была Кендра Монро, она околдовала его. Никогда раньше он не встречал женщины, которой не мог бы сопротивляться. Он никогда никого так не желал. Он уже давно причислил себя к убежденным и несгибаемым старым холостякам, которые всему на свете предпочитали одиночество. Мужчины с подавленной сексуальностью. Не те, что теряют голову от одного взгляда на женщину. Не те, что видят опасность, но не могут уйти от нее.

И все же он вернулся, чтобы поддержать Кендру, чтобы быть рядом с ней.