Двойная игра

Однако она выглядела очень молодо. И хотя Корд гордился тем, что он был такой рисковый, появляться на людях с девушкой-подростком было не в его стиле. Он в такие игры не играл. Зачем обременять себя, когда так много взрослых женщин, которые не делают секрета из того, что хотят быть с ним?

— Неужели вы совсем не помните меня? — спросила Эшлин обвиняющим тоном. Корд нетерпеливо вздохнул.

— Ну и кто ты?

Эшлин почувствовала резкий запах алкоголя.

— Вы пили!

— У тебя замечательная способность угадывать очевидное! — Она заметила, что язык у него заплетается. — А теперь исчезни, малышка. Я пошел в бар.

— Вы уже пьяны и намереваетесь напиться еще больше, как я понимаю.

— Ты понимаешь правильно. Спок ночи. — Он направился к бару.

— Минутку! Я не закончила разговор с вами, Корд Уэй.

Он остановился на полпути, повернулся и уставился на нее.

— Ты знаешь меня?

Эшлин еще удержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

— Да, я знаю вас. К сожалению. Лучше бы не знала. — Она перевела взгляд на его машину. — Почему вы приехали сюда, раз пьяны? Почему не взяли одного из ваших лакеев-шоферов, которых у вас много? А если вы врежетесь в какого-нибудь невинного водителя? А если собьете пешехода?

— А что, если я заеду на тротуар и врежусь в витрину? — предположил Уэй, смеясь. — Я слышал, что один из детей Монро врезался прямо в витрину станционного магазина Сюзи и не остановился до тех пор, пока его не завалила гора поздравительных открыток.

— Это не смешно. — Эшлин вся сжалась.

Он говорил о ее двоюродном брате Ронни Джо, который был глуп и часто прикладывался к спиртному. Сочетание таких качеств обычному человеку приносит несчастье, но оно вдвойне ужасно, если этот человек носит фамилию Монро. Естественно, что каждому Монро в городе пришлось разделить презрительное отношение к безмозглому Ронни Джо, вызванное его ночной поездкой.

Корду, однако, приключение Ронни Джо казалось забавным.

— Несчастный идиот разбил машину и разломал магазин, но остался невредим. К счастью, было три часа ночи, и никого не оказалось рядом. У этих Монро девять жизней, как у кошек.

Перед глазами Эшлин предстал участок семьи Монро на кладбище в Уэйзборо, заселенный теми Монро, у которых совершенно определенно была только одна жизнь. Он находился на большом расстоянии от грандиозного пышного участка семьи Уэев на противоположном конце кладбища и был почти заполнен. Даже смерть не могла уравнять всех, по крайней мере, в Уэйзборо.

— Монро долго не живут, — возразила Эшлин язвительно. — Не в пример Уэям, которые доживают до старости. Мы — дешевая белая шваль — рано размножаемся и умираем молодыми. Как крысы, я полагаю.

Ее насмешливое упоминание о своем роде наконец разбудило его память. По его глазам она поняла, что он узнал ее. Теперь Корд уставился на нее.

— Ты — Монро. — Своими узкими темными глазами он изучал ее. — Ты сестра Рейлин.

— Да, я сестра Рейлин, — сказала она отрывисто. Струйка пота медленно потекла по ее спине, щеки стали пунцовыми. — Младшая сестра Рейлин, которую в высшей степени легко забыть.

— Эшлин. — Корд придвинулся, нагнулся к ней, и их тела почти соприкоснулись. — Милая маленькая Эшлин. — Она инстинктивно отшатнулась. Он был шести футов роста, может быть, еще на дюйм выше, и его крепкое мускулистое тело, обтянутое линялыми джинсами и простой белой футболкой, выглядело очень сильным. Высокая, худощавая, но сильная Эшлин, рост у которой был пять футов семь дюймов, не привыкла к мужчинам выше себя. Ей почудилось, что Корд угрожающе навис над ней. Она поборола желание повернуться и убежать. Корд взял ее за руку. — Пошли, малышка, зайдем в бар. Я куплю тебе выпить.

— Я не хочу, чтоб вы покупали мне выпивку! — Естественно, он забыл, как она говорила ему, что не пьет и никогда не переступит порог «Прибрежного». Но, похоже, теперь не время было напоминать ему о чем-либо, по крайней мере, пока в его глазах сохранялся этот напряженный блеск. Эшлин освободилась от сжимавшей ее руку ладони. — Корд. Я пришла сюда, потому что у меня есть к вам важное…

— Я тоже должен сказать тебе важную вещь, — перебил ее Корд. — Я уезжаю из Уэйзборо.

То, как он это произнес, заставило ее вздрогнуть. Эшлин молча уставилась на него, потрясенная.

— Ты будешь скучать без меня? — спросил он, словно дразня.

— Вы покидаете город? На… на какой срок?

— Навсегда, — сказал Корд решительно. — Я никогда не вернусь.

— Вы действительно уезжаете? — спросила Эшлин серьезно. — Или вы только говорите так, потому что хотите… — Она не договорила и сделала глубокий успокаивающий вдох. — Потому что вы решили, что все кончено между вами и Рейлин?

— Причины, по которым я уезжаю из Уэйзборо, не имеют никакого отношения к твоей сестре. — Он, казалось, был удивлен, что она могла сделать такое странное предположение. — И в любом случае, как может то, что никогда не существовало, закончиться? Рейлин и я хорошо провели время…

— Хорошо провели время?

Эшлин вспыхнула. И он смел опошлить отношения с Рейлин, низведя их до приятного времяпрепровождения?

Да… Ей следовало этого ожидать: Рейлин говорила то же самое.

— Черт бы побрал это славное время — Корд вульгарно ухмыльнулся. — Но я не собираюсь видеть в нем больше, чем было на самом деле. И я действительно покидаю Уэйзборо. Я не вернусь.

У нее пересохло в горле. Он намеревался покинуть город и определенно дал понять, что Рейлин для него ничего не значит. Эшлин опустила плечи и удрученно смотрела себе под ноги. Встреча с Кордом была ее последней надеждой, и сейчас стало ясно, как смешна была она в своей наивности. Как она могла подумать, что Корд Уэй тот человек, который не повернется спиной к женщине, вынашивающей его ребенка?

— И что ты собиралась сказать мне? — спросил Корд дружелюбно.

А почему бы ему и не быть дружелюбным, подумала Эшлин с горечью. Он всегда делал именно то, что хотел. И ничто и никто не стоял у него на пути.

— До свиданья. — Она произнесла эти слова с холодной обреченностью. — Я пришла сюда, чтоб сказать вам «до свиданья».

Он ни о чем не спросил ее, он даже, казалось, не заметил, что, узнав о его предстоящем отъезде, она стала лгать ему.

— Я должен был уехать очень давно, — сказал Корд. — Сейчас я понял это. Не знаю, куда я еду и что буду делать. Но я должен уехать из Уэйзборо.

— Я много лет говорю это, — безжизненно сказала Эшлин.

Но из-за Корда Уэя ее отъезд будет опять отложен. Он мог бросить беременную Рейлин, но Эшлин знала, что сама она этого никогда не сможет сделать — не получится. Волнение охватило ее. Возможно даже, она никогда не уедет. Она умрет тут, и будет опущена в могилу на участке семьи Монро, и окажется рядом с теми, кто никогда об этом не узнает.

Она повернулась, не сказав ни слова, и пошла к берегу реки. Корд направился в бар «Прибрежный».

Он тоже не оглянулся.

Эшлин шла вдоль реки по тропинке, которая вела к Прибрежному переулку. Такое красивое имя носила уродливая улица со старыми обветшалыми зданиями, где были самые дешевые квартиры на Нижнем песчаном холме. Этот район пользовался дурной славой в Уэйзборо.

Она с трудом преодолела три пролета лестницы, ведущей к квартире, где жила ее семья. Дверь открылась прежде, чем она успела вытащить свой ключ. Ее хорошенькая двенадцатилетняя сестра Кендра прижимала к груди краснолицего, кричавшего младенца.

— Она плакала все время с тех пор, как ты ушла, Эшлин, — сказала Кендра озабоченно. — Я думаю, что у нее режутся зубы. Или она просто скучала по тебе.

— Бедная маленькая Макси. — Эшлин взяла ребенка из рук младшей сестры. — Где Рейлин?

— Смотрит телевизор.

Темно-синие глаза Кендры, встретив взгляд Эшлин, сказали о многом.

— Спасибо, что ты присмотрела за ребенком, Кендра. А теперь иди спать. — Эшлин занесла Макси в крошечную спальню, где лежала Рейлин, свернувшись на старой потертой софе. Рейлин не взглянула на своего первенца. — Я видела Корда Уэя сегодня вечером, — сказала Эшлин, садясь рядом с сестрой.