Государство

Межссменный перерыв пришелся на Старый новый год, и такой график позволял полноценно его отметить. Без обильных застолий, и тем более без песен. Наступление праздника ни к чему не обязывало. Не надо было тратить время на магазины, выбирать и гадать понравится или нет подарок и вообще ломать голову над тем, что подарить. В семье это было просто не принято и воспринималось нормально. Обычный день. Только праздник.

Приплюснутая, чуть более метра кабина старого электропоезда. Не развернешься. Края окон от времени закопчены, а может просто стекло со временем стало менее прозрачно. Серость во всем. На поцарапанной приборной панели, на лоснящихся от прикосновений десятков машинистов рукоятке рычагов.

Как и любая другая специальность, профессия машиниста метро оказалась не такой загадочной и романтичной, как рисовало воображение на курсах. Метро оказалось скучным, однообразным и похожим на конвейер.

Павел погнал поезд к ремонтникам. Ехать надо было без остановок. Поэтому вдвойне осторожнее. На каждой станции доносилось объявление, – Поезд проследует без остановки! – Подстраховывают, – думал Павел.

С того момента, когда он увидел старый, даже старинный паровоз он точно убедил себя, что это был не сон да и как, когда он ежедневно проезжал те самые ворота. Порой он не успевал разглядеть щель между плитами, и тогда казалось, что ничего там нет.

Но едва заметные, вдавленные в основание путепровода рельсы, пересекавшие его путь, тонкой полоской блестели в темноте и он уже опытный машинист – мог определить, что движение по ним происходит.

Может быть не такое интенсивное, как по рельсам метро, но эти рельсы точно не были забыты и кто-то по ним курсировал.

– Значит не сон, – делал выводы Павел.

Все это время герметичность тоннеля не нарушалась. Он не видел больше странных поездов, распахнутых ворот. О своей находке он, как человек практичный решил умолчать, и каждый раз следуя мимо, подумывал о том, чтобы разгадать тайну.

– Хотя какая это может быть тайна? – подумал он и в специфическом запахе метро, в запахе железа, резины и промасленных шпал он вычленил, остро почувствовал знакомый запах древесной гари.

Паровоз проехал только что, и стены тоннеля по обеим сторонам медленно и плавно сдвигались. Потом он несколько раз возвращался к тому, чтобы осознать, зачем он это сделал. Но в тот момент рука самопроизвольно повернула рычаг и его восемь синих вагонов прошмыгнули направо в сужавшуюся щель.

– Три – пять – десять секунд, – считает Павел. Затем услышал скрежет разодранного металла. Последнему вагону видимо хорошо досталось. Возможно, створки ворот содрали только зеркала, но скорее всего повреждения более существенны. Значит, бригада ремонта точно не отделается формальным осмотром состава.

– Обшивка вагона, покраска, новые стекла, и возможно двери, – Павел в уме перечислял, возможно, нанесенный ущерб. Неизвестно, что там еще с кабиной машиниста.

– Так профилактический ремонт плавно перетек в ремонт капитальный. Юмор – полезная штука, – безрадостно подумал Павел.

Проскочил преграду на приличной скорости, и оказался на незнакомой территории. Здесь он, как незваный гость в чужом доме снизил скорость до минимума. Тоннелей Павел видел много и все они мало чем отличались друг от друга. По едва заметным вещам, вроде нескольких слоев краски или обилия ржавчины можно было определить, что один постарше другого лет на тридцать и не более.

Типовые традиции метростроения, заложенные в начале пятидесятых годов, господствовали под землей до сих пор. – Но не здесь! – отметил он.

Поезд двигался по прямоугольному коридору. Вместо железных болванок, скрепленных между собой и сдерживающих давление породы, по бокам проплывали квадратные колонны, и пока было не понятно, это были полноценные столбы-опоры или они выделялись из стен. Настолько вперед выдавались их резкие углы.

Всмотревшись, он увидел, что это действительно колонны. Толстые и высокие. Не определенного цвета с белыми разводами, они вплотную стояли к стене. Он изогнул шею и посмотрел наверх за резиновый обод лобового стекла.

На светлом потолке виднелась одинаково черная широкая полоса, конец, которой прятался в темноте. – Копоть от дыма паровоза, – догадался Павел.

Полоса казалось, даже чуточку выделялась на ровном своде. В отдельных местах на паутине образовалась черная бахрома из копоти, которая колыхалась, как нити водорослей в проточном, но тихом водоеме, то ли от сквозняка, то ли от движения поезда.

Освещения в тоннеле не было.

Павел взглянул на встроенные в приборную панель часы. Поглощенный увиденным и последующим анализом он пропустил, не заметил, что так медленно состав ползет уже минут десять. Минуло еще десять минут.

Поезд постукивал на стыках рельс, а он боялся пошевелить рукой, двинуться, даже по кабинет, опасаясь, что сейчас его обнаружат, и некто, не ведомый и безжалостный, найдет и накажет его за то, что он вторгся в чьи – то владения.

Состав едва двигался, а люди в форме и с оружием, твердо стоящие прямо на пути, и обязательно в кожаной одежде, как рисовало воображение, не появлялись. И только миниатюрные камеры, установленные в самых разных местах и которые он не мог заметить, куда-то передавали изображение.

Состав плелся. Колоннада уходила вперед, сливалась в одну линию и пропадала. Волна страха окатывала машиниста каждый раз, когда он проезжал следующую пару, стоящих ровно напротив колонн. Павел вертел головой так, как обычно делают люди, переходя многополосную автостраду, чтобы остаться в живых.

Тут не проносились машины, но там за каждой из этих колонн мог кто-то стоять и ждать. Ждать, чтобы напасть и обезвредить.

Но колонны мелькали, и за ними было пусто, пусто и опять пусто. Темень отступала, порождая тень, которая пряталась за колоннами, на секунду обнажала темный пустой, иногда с заметной трещиной угол и снова захлопывалась.

Так долго и беспрерывно в метро он не ездил. Там, он подумал о реальности, что осталась за воротами, как о другом параллельном мире – через каждые три минуты – станция. Здесь же тоннель не заканчивался.

Павел прикинул, что поезд уже проехал десятка два километров, а может и больше. Он немного осмелел, выровнял дыхание и прибавил скорость, затем еще и еще раз, стремясь уехать отсюда, узнать, что там за поворотом, хотя поворотов, здесь не было. Даже намеков на изгиб.

Состав летел по идеально прямой линии и колонны превратились в одну сплошную стену. Он решил, что так быстрее покончит с неизвестностью, доберется до пункта назначения. А там будь что будет! – решил Павел.

Скорее всего, встретит кого-нибудь из людей. – Да, так и будет! – откуда-то вылезла решимость. И тут же начал придумывать оправдание покореженному последнему вагону и что он делает здесь, когда должен быть в депо?

Объяснить все ошибкой, несообразительностью, чрезмерным любопытством. – Да чем угодно, – мелькнула мысль, – Лишь бы это быстрее произошло.